Молодая женщина гордо шагала к помосту. Жить ей оставалось несколько минут, но на ней было свадебное платье и фата.
— Кто-то желает жениться на мне? – Громко спросила она. Но в ответ услышала только крики: «Покайся, Лавиния! Ты — прислужница тьмы! Покайся, пока не поздно!». Усмехнувшись, женщина встряхнула головой и продолжила свой путь.
А потом всё было кончено. Владелицу гостиницы, в которой десятками пропадали люди, в 1820 году безоговорочно признали виновной.
Владельцы плантаций Старого юга нередко проявляли интерес к своим рабыням. Лавиния была результатом такого увлечения – отец владел рабами, мать работала у него в доме. По всей видимости, чернокожая служанка умерла при родах в июле 1793 года. Но девочку оставили в особняке с белыми колоннами, где ее воспитывали, словно хозяйскую дочку.
У Лавинии была своя комната, к ней приезжали учителя, ей шили красивые платья… Со временем она превратилась в очаровательное создание. К тому же, она нисколько не была похожа на свою мать! Да, была чуть смуглее, чем местные ребятишки… Но в остальном — неотличима от барышень! Если бы не происхождение, Лавиния могла бы выйти замуж за богатого плантатора!
Но в Южной Каролине это было совершенно невозможно. Семьи Старого Юга, особенно те, что давно поселились в Чарльстоне, с презрением смотрели на полукровок. Дочь рабыни могла рассчитывать разве что на должность служанки или гувернантки в их роскошных особняках.
Ни одна мать не позволила бы своему сыну вступить в брак с такой девушкой. А вот Джон Фишер пошел делать Лавинии предложение, вопреки мнению своей семьи.
— Ты останешься без наследства! – Грозно пообещали Джону.
Лавиния – в ту пору хорошенькая девятнадцатилетняя девушка – приняла предложение сразу. Она знала, что лучшего варианта ей не найти. К тому же отец был хвор, и рассчитывать на его наследство не приходилось.
Джон и Лавиния поженились, и семья Фишеров исполнила свое обещание. В завещании отца ему не отписали ни копейки. Но плантатор, который воспитывал Лавинию, вскоре скончался и оставил ей небольшое состояние.
Его хватило, чтобы выкупить гостиницу «Шесть миль» на окраине Чарльстона. Теперь у молодоженов были средства к существованию! Чарльстон быстро разрастался, как положено портовому городу. Приезжих было много, поэтому хорошие гостиницы пользовались популярностью.
«Шесть миль» моментально приобрела известность: красивая добрая хозяйка, удобные комнаты и вкусная еда.
Пусть их и вычеркнули их высшего южного общества, Фишеры не тужили. Однако умением вести дела эти двое не отличались. Хотя зарабатывали они неплохо, все равно тратили больше. Джон никак не мог отделаться от привычек сына богатого землевладельца.
Да и Лавиния, которой нравились шёлковые платья, не очень-то привыкла экономить. Гостиница могла прокормить, но вот на большее уже не хватало.
Никто не знает наверняка, кто придумал этот план. Однако вскоре у Фишеров снова появились лишние деньги. Лавиния похвасталась соседке, что в следующем месяце закажет несколько новых нарядов.
В газетах, тем временем, сообщили о пропаже молодого человека, который приехал в Чарльстон по делам. А потом появилось еще одно сообщение – такого же содержания!
Многие люди не придавали этому значения. В большом городе хватало происшествий. Да и что удивительного, если кто-то пропал? Наверняка, от души погулял в кабачке, прошелся по берегу, да и упал. С Фишерами эти события никто и не думал связывать. Пока в «Шести милях» не остановился Джон Пиплс.
Он появился в гостинице Фишеров в январе 1819 года. Сначала ему сказали, что свободных мест нет. Однако радушная хозяйка предложила усталому путнику чашку чаю. Она была такой милой, такой приятной в общении, что Джон не стал возражать. Ему показалось, что отказ прозвучит грубо.
Но Джон не любил чай! И когда Лавиния отвернулась, выплеснул его в ближайший цветочный горшок. А потом вдруг хозяйка сказала, что совсем забыла – вот рассеянная! – что с утра освободилась маленькая комната под лестницей. И если уважаемый гость хочет, он может переночевать именно там.
Всё это показалось Джону странным. Но уже стемнело, искать новую гостиницу было поздно, и он отправился в комнату, которую ему немедленно предоставили. И всё-таки какое-то странное чувство тревоги не покидало его… Потому-то постоялец не улёгся, как полагалось, а заснул в кресле напротив своей кровати.
Ночью он проснулся от странного шума, и от увиденного у него буквально глаза полезли на лоб: кровать, на которой он должен был бы спать… перевернулась. Она словно утонула в полу. По всей видимости, прямо под нею располагалось помещение. Если бы Джон сладко почивал на перине, он бы провалился прямо туда.
Не мешкая не секунды, он схватил шляпу и пальто, и выпрыгнул в окно. Прочь из этого странного дома. Прочь от этих людей!
Несколько часов спустя в гостиницу нагрянула полиция. Лавиния и Джон Фишер сразу сообщили о постояльце, который не заплатил за номер, но стражей порядка интересовала комната, в которой тот находился. Тайну перевернутой кровати раскрыли очень быстро. Оказалось, что хитроумный механизм использовался неоднократно.
По всей видимости, супруги действовали так: Лавиния предлагала постояльцам особый чай, человек навеки засыпал в номере под лестницей, откуда потом попадал прямиком в подвал. Фишеры забирали деньги и золотые украшения, часы или ценные бумаги – всё, что удавалось найти – а потом беднягу вывозили к морскому берегу. Впрочем, тут мнения сыщиков расходились. Земля в этих местах была мягкой…
Почему Фишеры сразу не уехали после бегства постояльца? Вопрос интересный. Вполне возможно, они настолько убедились в собственной безнаказанности, что не подумали о возможном возмездии… Так или иначе, но Лавинию и ее супруга обвинили в гибели полутора десятков людей.
Впрочем, хладнокровные владельцы гостиницы не признавались в содеянном. Почти год длилось разбирательство, весь Чарльстон бурлил от негодования, но у стражей порядка не хватало улик. Приговор выносили в спешке – потому что Фишеры предприняли попытку побега.
Однако до сих пор ведутся споры, была ли семейная пара в чём-то замешана. Или же на них просто повесили все нераскрытые дела?
Узнав, что ее казнят, Лавиния усмехнулась:
— К замужним женщинам такая мера не применяется.
— Будьте спокойны, мэм, — невозмутимо ответил судья. – Ваш муж покинет этот мир раньше. Вы станете вдовой.
18 февраля 1820 года Лавиния Фишер разыграла целый спектакль. Она приобрела через адвоката свадебное платье, и вышла на помост именно в нём.
— Кто-то хочет на мне жениться? – Спросила она, прекрасно зная, что замужество избавит её от назначенной участи.
Но желающих не нашлось. Приговор привели в исполнение. Впрочем, и тут данные разнятся – некоторые уверяли, что Лавиния бросилась с помоста.
«В старом Чарльстоне и теперь можно увидеть Лавинию, бродящую возле гостиниц, в поисках постояльца», — уверяют местные жители. Скорее всего, это городская легенда. Одна из тех, что всегда привлекает любопытных туристов.
