О том, что басурмане жестоки в опочивальне, Настя была наслышана от сенных девиц. Но вот ее, боярскую дочь, родной батюшка собрался выдать за татарина! За потомка тех, что не так давно грабили Русь, жгли, засыпали стрелами.
Когда Насте сообщили ужасную новость, она упала лицом в подушки и горько заплакала. Ужасное лицо басурманина с наглой усмешкой на губах виделось бедной красавице повсюду.
Юная Настя происходила из широко известного на Руси рода Мстиславских,
и в жилах ее текла кровь царицы Софьи Палеолог. Батюшка боярышни, Иван Федорович Мстиславский, был назначен государем наместником Новгорода.
Матушка Анастасия Владимировна Воротынская находилась в близком родстве с Иваном Федоровичем Телепневым-Оболенским по прозванию «Овчина». Телепнев-«Овчина» являлся фаворитом Елены Глинской, матери царя Ивана Васильевича Грозного.
Таким образом, Мстиславские всегда находились поблизости от двора, что называется, на глазах у государя. Настеньку воспитывали как будущую супругу особы царских кровей.
В возрасте шестнадцати лет об Анастасии Мстиславской заговорили как о настоящей красавице, равной которой трудно сыскать на Руси. Однако подходящий жених боярышне все никак не находился.
Наконец, Иван Федорович решил, что в Москве за царевича ему дочь не выдать, и решил попытать счастья на востоке. Вскоре жених для Насти нашелся.
Михаил Кайбалович Звенигородский носил номинальный титул царевича астраханского. Он являлся внуком Ак-Кубека, одного из последних астраханских ханов.
Звенигородский принял православие около года назад, и до крещения носил имя Муртаза-Али.
В Московии Михаил Кайбалович сильно поднялся, дослужился до звания главы боярской думы. Боярин Мстиславский был счастлив выдать дочь за столь влиятельного и родовитого человека.
Но вот Настеньке было совсем не до смеха: выходить за басурманина, пусть и крещеного, она не хотела, потому что слышала от сенных девок о многочисленных пороках инородцев.
Кроме того, Михаил Кайбалович был давно овдовевшим стариком, некрасивым, больным и слабым. Анастасия, которой исполнилось девятнадцать лет, две недели обливалась слезами, умоляла батюшку «не губить». Но отец был непреклонен.
Выдали Настю за Кайбаловича.
Впрочем, уже через год Анастасия овдовела: старик Звенигородский приказал долго жить, оставив молодой супруге несметные богатства. Ребенка Мстиславская мужу родить не успела, хотя Кайбалович заранее обговаривал с отцом красавицы консумацию брака.
Богатая вдова Анастасия Мстиславская стала одной из самых завидных невест Москвы. Вскоре судьбой красавицы заинтересовался сам государь Иван Васильевич Грозный. Царь заявил, что такая пригожая девица без супруга оставаться не должна. Вскоре нашел Иван Васильевич Насте и жениха.
Когда Мстиславская узнала, кто именно должен стать ее мужем по велению государеву, она залилась горькими слезами: снова басурманин!
Жениха звали Саин-Булатом, и он был намного более знатным, чем первый супруг Анастасии.
Саин-Булат являлся правнуком Ахмат-хана, последнего правителя Золотой Орды. Отец Настиного жениха, Бек-Булат, носил титул астраханского царевича, как и Михаил Звенигородский, однако, в отличие от последнего, он вел родословную непосредственно от Тукатимуридов, а значит, от самого Чингисхана.
В 1563 году Бек-Булат с сыном Саин-Булатом поклялись в верности Ивану Грозному. Клятву свою чингизиды ни разу не нарушили, вселив в душу русского царя огромное к ним доверие.
В 1568 году государь провозгласил Саин-Булата касимовским ханом — правителем феодального татарского государства в среднем течении Оки, находившегося в вассальном подчинении у Москвы.
В июле 1573 года русский царь потребовал от касимовского хана окреститься в православную веру. Саин-Булат был вынужден исполнить волю царя: при крещении он принял имя Симеона Бекбулатовича.
Весной 1575 года Иван Грозный сообщил Бекбулатовичу, то намерен оженить его на Анастасии Мстиславской.
Симеон был знаком с Иваном Федоровичем, ходил с ним в походы в Ливонскую войну. Касимовский хан заявил царю, что с радостью женится на Анастасии.
А вот Мстиславская страдала, не хотела идти за «басурманина», боялась, что ее увезут в Касимов, где она сгинет.
Но не пришлось Насте ехать в Касимов, так как вскоре случилось нечто совершено поразительное.
В июне 1575 года в Москве Иван Васильевич Грозный принародно объявил, что отрекается от трона в пользу Симеона Бекбулатовича. И народ, и бояре, и послы иностранные, были совершено поражены — никто не мог понять, что же задумал государь.
Осенью 75-го состоялось венчание Симеона на царство. Касимовский хан был объявлен Великим князем всея Руси.
Иван Грозный, забрав семью, забрав наследников Ивана и Федора, отправился в палаты на Петровку. Себя царь стал называть Иваном Московским, и ездил он по Москве «просто, как боярин, в оглоблях».
Шикарные царские палаты, весь двор, придворные, кареты — всем стал пользоваться Симеон Бекбулатович, который, кажется, и сам не понимал, что же произошло.
Как бы то ни было, но жених Анастасии Мстиславской из касимовского хана стал Государем Великим князем всея Руси. Конечно же, красавица согласилась выйти за Симеона. Тем более, что при первой встрече она поняла, что «басурманин» совсем не страшен: Бекбулатович оказался молодым, высоким красавцем.
Свадьбу сыграли в Кремле в 1576 году. На бракосочетание самолично прибыл с Петровки «Иван Московский», верноподданически кланялся царю, благословлял невесту.
Симеон оказался человеком добрейшей души. Жену Бекбулатович обожал, относился к ней с поразительной нежностью и заботой.
Бекбулатович, несмотря на явную «маскарадность» своей власти, правил как и все другие русские государи.
Царь Симеон и царица Анастасия принимали послов в Грановитой палате, им воздавали все положенные почести.
Более того, Бекбулатович заседал во главе думы земских бояр, подписывал самолично важные указы, принимал государственные решения. Иван Московский с Петровки в письменной форме «подсказывал» Симеону, какие решения принимать, но в переписке с государем четко придерживался уничижительной для себя формы общения:
«Государю великому князю Семиону Бекбулатовичю всеа Русии Иванец Васильев с своими детишками, с Ыванцом да с Федорцом, челом бьют».
Прибывая на аудиенцию к Симеону, «Иванец» бросался ниц, просил государя смиловаться над ним и его сыновьями.
Простой люд был убежден, что государь передал трон «басурманину» из-за предсказанной Ивану гибели в 1576 году. Однако больше похожа на правду версия, что царь руками Симеона Бекбулатовича решил отобрать жалованные грамоты и исторические земли монастырей. Получается, страшный этот грех совершил не Иван, а Симеон.
Когда Бекбулатович по приказу Грозного отобрал у монастырей земли, Иван Московский стал ругать Симеона за нанесенную церковным людям «обиду», называть его «плохим царем».
«Трон» под Бекбулатовичем зашатался, и «Иванец Васильев» вернул себе власть. Таким образом, «басурманин» Симеон правил Русью одиннадцать месяцев, и все это время его супруга Анастасия Мстиславская была царицей.
Иван Грозный не обидел верного Симеона. Низложенному «царю» было пожаловано в управление Великое княжество Тверское. С учетом того, что государь уничтожал уделы, это был поразительно щедрый дар.
Симеон, забрав жену, отправился княжить в Тверь. Здесь у супружеской четы родилось трое сыновей — Федор, Дмитрий, Иоанн; и три дочери — Евдокия, Анастасия, Мария.
Дети Симеона и Анастасии являлись потомками Софьи Палеолог и Ивана III, а также Тукатимуридами, и в их жилах текла кровь Чингисхана — абсолютно уникальная родословная.
Семья великого князя Тверского жила в прекрасном дворце, у Симеона и Анастасии был шикарный двор, свои бояре, стольники. В Твери у бывшего царя была полная власть, и Бекбулатович распоряжался ею с исключительным умом и добросердечием: не казнил, не губил народ.
При Симеоне Бекбулатовиче в Твери началось активное строительство, в частности, была возведена шатровая церковь, сохранившаяся до наших времен.
В марте 1584 года скончался государь и великий князь Всея Руси Иоанн Васильевич Грозный. Новый царем стал болезный Федор Иванович. При царе Федоре князь и княгиня Тверские жили вполне благополучно, но вот после смерти последнего Рюриковича жизнь Симеона и Анастасии резко изменилась к худшему.
Борис Годунов, шурин царя Федора, прекрасно понимал, что посаженный на трон Симеон Бекбулатович и его дети имеют гораздо больше прав на престол, чем он.
Понимали это и многие бояре, в результате чего вокруг Симеона стала формироваться оппозиция Годунову. Борис не стал ждать, пока враги его окрепнут, и в феврале 1598 года вступил на престол как новый государь и основатель династии.
Присяга Борису, которую должны были приносить бояре, звучала особым, доселе невиданным образом:
«Царя Симеона Бекбулатовича и его детей и иного никого на Московское царство не хотети видети».
Пока вокруг Симеона собирались его сторонники, бывший царь наотрез отказывался бороться за власть. Бекбулатович с семьей спокойно жил в Твери и хотел лишь одного, чтобы все оставалось по-прежнему.
Увы, по-прежнему уже быть не могло. Борис лишил Симеона великокняжеского удела, арестовал и сослал вместе с семьей в сельцо Кушалино.
По приказу царя Бекбулатович с женой своей должны были постричься в Симоновом Успенском монастыре, и не покидать его вместе с детьми.
Симеон после пострига стал иноком Стефаном, Анастасия — инокиней Александрой.
Супруги лишились всего: удела, земель, слуг, денег, имущества. Но и этого Борису было мало. В Никоновской летописи сказано, что Годунов велел ослепить своего главного соперника в борьбе за власть:
«Враг вложи Борису в сердце и от него Симеону быти ужасу… и повеле его ослепити».
В монастыре супруги и их детки жили скудно, холодно и голодно. Царь Борис, напуганный слухами о восстановлении Симеона, с каждым годом делал жизнь семьи все более невыносимой.
В 1605 году Годунов скончался, однако это ни в малейшей степени не улучшило положение Симеона, Анастасии и их детей. «Бекбулатовичи» были угрозой для всех — и для Лжедмитрия I, и для Василия Шуйского, и для Лжедмитрия II.
Мучения, которые обрушили на семью сменяющие друг друга правители, подорвали здоровье Анастасии Ивановны: бывшая царица скончалась в июне 1607 года, и была похоронена на кладбище Симонова монастыря.
После смерти матери дети Симеона Бекбулатовича стали умирать один за другим.
Вскоре семья практически исчезла: в холодной келье остался лишь слепой старец Стефан, в котором никто не узнал бы русского царя Симеона Бекбулатовича.
Но и в таком положении Стефан не давал покоя вознесенным на вершину Смутным временем правителям! Царь Василий Шуйский сослал беспомощного старца сначала на Вологодчину, затем — на Соловки.
На Севере Симеон тяжело захворал. Бывший царь писал письма в Москву, умоляя отправить его в Кирилло-Белозерский монастырь доживать. Василий Шуйский был глух к мольбам Бекбулатовича.
Из ссылки инок Стефан вернулся в 1613 году, уже при Михаиле Федоровиче Романове. Это был совершенно больной и сломленный старик, который лишь умолял, чтобы его погребли в Симоновом монастыре рядом с женой и детьми.
В 1616 году Симеон Бекбулатович скончался, и Михаил Федорович велел исполнить просьбу старца. Кроме того, первый царь из династии Романовых приказал выбить на надгробии бывшего царя:
«Лета 7124 году генваря в 5 день преставился раб Божий царь Симеон Бекбулатович во иноцех схимник Стефан».
Это была дань уважения человеку, который правил страной при живом Иоанне Грозном.
