Сливочное масло текло по ногам. Мария рыдала по-настоящему, приводя режиссера в полный восторг. Этой сцены не было в фильме, ее придумали накануне. И вот теперь молоденькая дрожащая актриса размазывала по лицу черную тушь.
Мария Шнайдер покидала съемочную площадку на негнущихся ногах. Ни Бертолуччи, автор этой затеи, ни Марлон Брандо, не знали, чем обернется для девушки эта история. В тот день её сломали навсегда.
Женщины так и липли к нему, и популярный актер Даниэль Желен не находил в себе сил сопротивляться. Даже будучи женатым, он не отказывал себе ни в чем. Вот и хорошенькую модель, Мари-Кристину Шнайдер, не обошел своим вниманием. То, что от этого 27 марта 1952 года родилась дочь, ничего не меняло.
— Я не могу ее признать. – говорил Желен своей возлюбленной. – Ты же понимаешь, детка?
«Детка» всхлипывала и кивала головой. Она обожала Даниэля. Еще несколько лет надеялась и ждала – вдруг он бросит свою жену? Но Желен не спешил к Мари-Кристине, и та начала устраивать жизнь заново. Дочку спихнула на няню, потом около двух лет малышка Мария провела в приюте, а затем ее забрал к себе дядя.
Неустроенное детство – переезды, редкие моменты с матерью, эпизодические появления отца (Желен несколько раз сыграл роль воскресного папы), сказалось на Марии не самым лучшим образом.
Она рано познакомилась с сигаретой, вела себя независимо и дерзко, сбегала с уроков и была похожа на нахохлившегося воробья. Очень худенькая, с круглыми глазами и вздернутым носиком, красавицей Мария себя не считала. Но при этом она буквально бредила миром кино.
Она старалась не пропускать ни одну киноленту. Конечно, она смотрела фильмы в обычных кинотеатрах, ни о каких премьерах не могло быть и речи. И тем обиднее было сознавать: ее отец – преуспевающий актер! Уж он-то мог немного позаботиться о ней!
И вот тогда Мария сбежала из дома, и направилась прямиком к Желену. Он обескураженно смотрел на фигурку в дверном проеме, которая с порога скороговоркой произнесла:
— Я – Мария, твоя дочь. Привет. Есть минутка?
Желен не проникся моментом, и только вяло что-то пробормотал в ответ. Пробиваться пришлось самой. Раздобыв немного денег у матери, которая теперь держала книжный магазин, Мария Шнайдер принялась штурмовать мир кино. Где начинают юные и яркие? Правильно, в массовке!
Желающих сниматься в кино всегда намного больше, чем ролей. Но Мария не унывала. Она терпеливо являлась за два часа до начала съемок и внимательно следила за тем, что происходит вокруг. Иногда ей нечего было есть, и голодное урчание в животе Марии раздражало съемочную группу.
Она была похожа на дворняжку – растрепанная, немного испуганная, одинокая… Бриджит Бардо, с которой Мария оказалась как-то на одной площадке, расчувствовалась, увидев это бедное дитя.
— Тебе есть где жить? – спросила она. – Переезжай ко мне.
Это было похоже на сон. Сама Бардо! Великолепная звезда, от которой сходило с ума полмира! И вот она привела Марию в свою квартиру, выделила ей комнатку и даже записала ей номер агента…
Без этой помощи дочь Желена, возможно, и не сделала бы никакой карьеры в кино. Но теперь она уверенно вставала на свои тонкие ножки. И буквально боготворила Брижит.
Появились первые роли. Пусть небольшие, пусть со скромным гонораром, но это было начало! А еще Марии очень везло на людей. В 1969-м она снималась вместе с Аленом Делоном, и тот отнесся к ней прямо-таки с братской нежностью. От всего этого у любой девушки голова пошла бы кругом – сначала дружба Бардо, теперь Делон…
Но Мария сохраняла невозмутимость. Ее отличала какая-то детская непосредственность и простота, от которой млели собеседники. Впрочем, она и была почти ребенком – семнадцать лет!
Бернардо Бертолуччи собирался экранизировать роман «Последнее танго в Париже» и искал исполнителей главных ролей. Он обратился к Бельмондо, но тот развел руками – слишком плотный график. Затем ему отказал Жан-Луи Трентиньян, а потом Бертолуччи позвонил Делону.
Тот воодушевленно принялся сыпать условиями: на главную женскую роль – непременно Роми Шнайдер! А еще Делон будет сам отсматривать снятый материал и утверждать каждую сцену… Теперь Бертолуччи пришлось сказать: «Нет».
Марлон Брандо был в ту пору глыбой, только что триумфально заявившей о себе в «Крестном отце». Режиссер даже не думал, что тот согласится играть у него, но это произошло…
А потом кто-то показал ему фото Марии Шнайдер – девчонки с кудряшками, такой простенькой и при этом трогательной… Она зацепила Бертолуччи, и вскоре актеры были утверждены.
— Тут много сцен… — произнес Бертолуччи и запнулся под взглядом Марии.
Она читала сценарий и молчала. Перелистывала страницу за страницей, и снова ничего не говорила.
— Вы не согласны?
— Почему? – пожала плечами Мария. – Я – за!
Она боялась показать, что буквально прыгает от восторга. Первая главная роль! В девятнадцать лет! И она будет играть с самим Марлоном Брандо!
На съемочной площадке они хорошо поладили – старлетка и маститый актер. Правда, Брандо заставлял всех остальных рвать и метать от негодования: он завершал работать ровно в 18:00, и ни минутой позже. Никаких выходных для работы – выходные для отдыха! Он забывал, что должен сказать, и при этом часто вспыхивал.
Не слишком удобный персонаж. А вот Мария старательно выполняла все. На этом и сыграли – на ее ответственном отношении к работе. Как-то утром Бертолуччи заявил, что придумал новую сцену. Все должно было происходить против воли Марии, и для этого использовали кусок сливочного масла.
…Она рыдала по-настоящему. Это было настолько противно, что актриса уходила домой на негнущихся ногах. В квартире ее вывернуло наизнанку.
Фильм признали шедевром, хотя у многих он вызвал возмущение. Это было слишком… дерзко. Бертолуччи и Брандо собирали восторженные отзывы. Досталось хвалебных слов и Марии… Но куда больше – липких взглядов ей вслед.
В кафе и ресторанах, где она обедала, официанты не упускали случая подшутить: ей подавали на отдельной тарелке кусочек сливочного масла. «Я чувствовала себя затравленной», — говорила актриса.
О том, что ее вынудили сыграть ту самую сцену, Мария Шнайдер рассказала много позже. Она не смогла простить Бертолуччи. Пережитое – как самый настоящий кошмар – являлось ей в снах. И она сжималась в комок. А потом доставала бокалы…
Теперь отец, когда-то отвергший ее, гордился Марией. «Это она, смотрите, она!» — гордо говорил он. Но запоздалое признание Даниэля Желена не слишком радовало актрису. Она вообще не производила впечатление победительницы – даже несмотря на успех картины. Сломленная. Что-то навсегда переменилось в ней.
Мария Шнайдер снималась еще и еще, но ей постоянно предлагали роли, похожие на те, что были в «Последнем танго». Фильм «Калигула» она посчитала слишком бесстыдным и с ним ничего «не срослось». В 1980-м она сыграла «ночную бабочку» в фильме Даниэля Дюваля и получила премию «Сезар», но с того времени карьера пошла на спад.
Однообразные типажи не нравились Марии. Режиссеры продолжали видеть в ней милашку Жанну из «Танго». И кошмары не оставляли. Она плохо спала, много пила и периодически попадала в клинику для лечения душевных болезней.
«Меня сломал тот фильм», — рассказывала Мария Шнайдер.
Последняя картина с ее участием – «Клиент» — вышла в 2009 году. К тому времени Мария уже была больна, и два года спустя она скончалась. Бертолуччи пережил ее на семь лет. В разных интервью ему задавали вопросы про «Последнее танго» и сцену со сливочным маслом…
Он не отрицал, что это было «слишком». Но считал ли он себя виноватым? Тоже нет. «Это часть нашей работы, — говорил режиссер, — и мы сделали ее хорошо».
