Она поднялась во весь рост, хотя самым разумным было сделать наоборот – спрятаться, бежать. Но всё решали секунды, и Лера это отлично понимала. «За Родину! Пошли!» — крикнула она и сделала быстрое движение вперед. Спустя мгновение её не стало. Сестрица Ласточка, как её ласково называли однополчане, одна остановила танк. Хрупкая двадцатилетняя девушка, закончившая школу летом 1941-го.
Кремовое батистовое платье для выпускного ей сшила мама. Темные кудри решили заплести в одну косу. Она смотрела на себя в зеркало и улыбалась: такая взрослая! А мама качала головой: «Совсем ребёнок!». Впереди была целая жизнь, и Лера Гнаровская уже решила, что сделает после праздника – она будет поступать в Ленинградский горный, основанный ещё самой Екатериной II.
Выступление Вячеслава Молотова в полдень 22-го июня она слушала, крепко сжимая руки. Отца почти сразу призвали в ряды Красной Армии (он ещё успел побывать на Первой мировой!), а Лера, вместо института, пошла работать на почту. «Мама, всё будет потом», — говорила она. Её решимость, её уверенность, что это «потом» обязательно заступит, позволяла им держаться.
Но к концу лета стало очевидным, что из Подпорожского района, где они жили, придется эвакуироваться. С мамой, бабушкой и младшей сестрой Викой они приехали в Ишим, Омской области. В Сибирь ехали отовсюду, и уже на месте определяли, кто и где будет размещён.
Гнаровским предложили отправиться в Тюменскую область, в село Бердюжье. Там требовались телефонистки, а опыт у Леры уже был. Она согласилась, не раздумывая.
На самом же деле, читая поступающие сводки, Лера ощущала, как в ней крепла решимость отправиться на фронт. Похожей идеей горели и её новые подруги: лучше помогать там, чем отсиживаться в тылу! Но в военкомате их пыл охладили. И во второй раз тоже…
Лишь в апреле 1942-го года Валерия Гнаровская была зачислена в 229-ю Стрелковую дивизию. Девушкам предложили выучиться на курсах медицинских сестёр – раненых много, такая помощь очень кстати.
Уже в середине лета девушек перебросили на Сталинградское направление.
«Никто из нас не боялся, — писала подруга Леры, Е.Доронина, много лет спустя, — иногда бывала растерянность, казалось, что земля рушится под ногами. Однажды мы не знали, как выйти из укрытий после боя. Первой выбежала из окопа Валерия, и крикнула: «Товарищи! За Родину и умереть не страшно!».
Хрупкая (сорок семь килограммов при росте 162 сантиметра), очень подвижная, она была похожа на маленькую птичку – на ласточку. Это прозвище так прикрепилось к ней, что в письмах ей часто писали: «Дорогая Сестрица Ласточка!». А она с мужеством, которому могли бы позавидовать крепкие бойцы, продолжала делать своё дело. Выносила раненых с поля боя, работала не переставая, до изнеможения.
В августе 1942 года Ласточка была на волоске от смерти. Дивизия попала в окружение, и почти неделю о Валерии Гнаровской ничего не было слышно. «Пропала без вести» — поставили штамп на документах. Но семи сотням человек удалось вернуться, включая Леру. Её вынесли на руках – она не могла ходить из-за сильного жара. Подхватила тиф.
Выздоровление шло небыстро. Мать писала Ласточке, умоляя поберечь себя. Но едва Лера окрепла, как снова обратилась с прошением отправить её на фронт. Она просто не понимала, как можно оставаться в стороне, когда в её силах столь многое… И тысячи молодых женщин и девушек думали точно также. Вскоре Валерия Гнаровская снова была в строю.
«Витенька, мамочка, бабушка! Не писала вам неделю… Шли бои… Стойко и смело сражались мои дорогие и милые товарищи, — писала Лера матери в конце июля 1943-го, — около 30 раненых бойцов я вынесла… Командование пока отметило мою работу.».
Витенькой она называла сестру Вику, в и том же письме зачем-то попросила маму отдать ей своё кремовое выпускное платье…
Сентябрь позолотил листву, но осень в ту пору мало кто замечал. Главное было – теснить врага. Ласточка снова и снова вытаскивала раненых, потом возвращалась, и затем опять… Руки и плечи уже не болели – так было только вначале. Привыкла. А когда пробиралась к перевязочному пункту, увидела немецкий «Тигр». Он двигался в том направлении, куда относили раненых. Лера на секунду замерла.
У неё практически не было времени. Танк продвигался, и на кону была жизнь сотен людей. Решение было принято молниеносно. Тот дождливый день 23 сентября 1943 года стал последним в её жизни:
Но когда приблизилась к санбату
Меченная свастикой броня,
Ты на грохот бросилась с гранатой,
Раненых от смерти заслоня.
Г.Гоппе.
Она отдала свою жизнь и так и не узнала – та атака была отбита. Танк остановился. Сестрица Ласточка взлетела на небо быстрой маленькой птичкой.
Леру тихо предали земле там же, неподалеку от села Вербное. А позже, уже с настоящими воинскими почестями, в Красноармейском районе Запорожья. Героизм хрупкой медсестры воспели художники и поэты, а 2 июня 1944 года, она стала Героем Советского Союза. Конечно, посмертно.
Всего же звания героя удостоились девяносто пять женщин. Сорок девять из них получили награду, когда их земной путь был уже окончен. «Срок жизни медсестёр на поле боя — около сорока секунд», — позже напишут исследователи.
