«Штирлиц встал спозаранку. Позаранку тоже была разведчицей, только румынкой». – Анекдоты про Штирлица придумывали сотнями, картину разбирали на цитаты. «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!» — говорили как нерадивым ученикам, так и сотрудникам на работе.
Это и есть признаки настоящей народной любви. 11 августа 1973 года «Семнадцать мгновений весны» вышли на экраны и стали настоящей легендой.
Историю советского разведчика планировали показать ко Дню Победы, 9 мая, но обстоятельства сложились так, что вышла она в середине августа. «Когда Штирлиц идет по улицам Берлина, улицы Москвы совершенно пусты», — написал немецкий журналист. И он был прав!
Вся огромная страна буквально прильнула к экранам. А Вячеслав Тихонов, к тому времени хорошо известный и всеми любимый, превратился буквально в культового актера.
А ведь сниматься мог и не он! Среди кандидатур на роль – Иннокентий Смоктуновский и даже Юрий Соломин. Среди «фаворитов» режиссера Татьяны Лиозновой был и Олег Стриженов, и Арчил Гомиашвили – тот самый Остап Бендер из «Двенадцати стульев». Однако графики съемок и театральных постановок у них у всех не позволяли отвлечься на картину (а Арчила не утвердил худсовет).
А вот Тихонов был свободен. И после проб решили – пусть! Но вот только руки Штирлица в кадре – а они часто мелькают! – Тихонову не принадлежат. Пришлось снимать кисти художника, ведь на тыльной стороне руки актера была татуировка. И загримировать ее никак не получалось!
Особенный взгляд Штирлица тренировали часами. Лиознова была требовательна во всех мелочах. Это ей не понравился слишком мягкий голос Муслима Магомаева, который пел песню «Мгновения», и она требовала от артиста большей отстраненности, меньшей вовлечённости.
Магомаев был прекрасен, но она хотела слышать стальной голос разведчика – а тот не должен показывать чувств. Так что в итоговом варианте песню спел Иосиф Кобзон.
«Иногда это казалось нам жуткой бутафорией», — признавался позднее Юрий Визбор, сыгравший Бормана. Актеры на площадке «держали лица», а за кадром начинали хохотать. Выдержать этот строгий тон на протяжении долгого времени было ох как непросто.
В часы, когда показывали фильм, потребление электроэнергии вырастало в разы, а вот вода практически не расходовалась. Милиция с удивлением отмечала – если «Семнадцать мгновений» на экране, вызовов нет! Штирлиц и его приключения захватывали всех совершенно одинаково!
А вот автор книги, по которой писали сценарий, Юлиан Семёнов, был недоволен. Он создавал предельно ёмкое произведение, без лишних «сантиментов», а Лиознова вдохнула в рукопись совсем другую жизнь. Это её задумка – появление жены Штирлица, влюблённой Габи и фрау Заурих.
Лиознова рассуждала верно: без эмоций, без сопереживания героям, картина не сумеет затронуть сердца. А ведь надо было, чтобы каждый пропустил историю через себя! Как сочувствовать персонажам, если в них нет ни капли личного?
Для большей достоверности в фильме частенько присутствует настоящая документальная хроника. Собственно, из-за неё картина и стала черно-белой: режиссеру показалось, что, если постоянно переключаться с цвета на хронику и обратно, это будет выглядеть ненатурально. Прерывисто. А так сложилось единое полотно, от которого было невозможно оторваться…
*
«Мы не очень верили в успех картины», — признавался Юрий Визбор. Съёмки тянулись почти три года, актёры параллельно стали работать и в других проектах. «Семнадцать мгновений» казались им какой-то бесконечной затеей, которую невозможно довести до конца… Были трудности с подбором актёров на роль немцев.
Например, Всеволод Санаев наотрез отказался играть фашиста, а Леонид Куравлёв казался слишком несерьёзным. Не очень-то внушающим страх! Чтобы комедийный актёр органичнее вписался в образ, ему решили сделать повязку на один глаз. Разумеется, Куравлева узнали и с ней, но это позволило чуть абстрагироваться от его прежних ролей.
Безусловной удачей считали роль Олега Табакова. Шелленберг в его исполнении оказался настолько живым и ярким персонажем, что актёр… получил многочисленные благодарности от потомков настоящего Шелленберга! «Дядя Вальтер, — писали они ему, — в вашем исполнении просто бесподобен!».
География съемок была настолько огромной, что трудно перечислить все места. Чтобы добиться максимальной достоверности, иногда кадр приходилось собирать по крупицам. Профессор Плейшнер за время своей знаменитой прогулки плавно переходил из Майнца в… Тбилиси. А потом оказывался в Риге. И все это ради одной сцены!
Вспыльчивого актера Льва Дурова не выпустили за границу, поэтому сцену с Клаусом пришлось снимать в Подмосковье. А всё потому, что Дурову показались нелепыми вопросы комиссии перед отъездом, и отвечал он на них с характерным для него юмором.
Когда его спросили, как выглядит советский флаг, он моментально нарисовал… веселого Роджера! Пришлось Татьяне Лиозновой менять планы и снимать Дурова в СССР.
А встреча в кафе! Сколько в ней боли и чувства! На роль жены Штирлица пробовали нескольких актрис. Мечтала об этом коротеньком эпизоде и Светлана Светличная, но выбор сделали в пользу Элеоноры Шашковой.
Была идея привести в кафе ещё и ребенка, но позже от этого замысла отказались. Лиознова справедливо посчитала, что малыш отвлёк бы внимание на себя, а в центре кадра должны были остаться двое – Исаев и его жена.
Двенадцать серий потрясли советского зрителя. Это был кинороман, удивительный и яркий, захватывающий и трогающий до глубины души. Как плакали женщины, сопереживая радистке Кэт! Как боялись, что всё вот-вот вскроется!
Мальчишки во дворах играли в Штирлица и мечтали стать разведчиками. А взрослые придумывали сотни анекдотов и спорили, кто же стал прообразом для Штирлица? Был ли такой персонаж на самом деле?
