«По её жизни проехали трамвай и Диего». Когда жизнь тебе кажется кошмаром, почитай про Фриду Кало

Ни­ко­г­да не зна­ешь, из-за ка­ко­го по­во­ро­та судь­бы вы­вер­нет твой ро­ко­вой трам­вай, про­гро­хо­чет по те­бе ко­ле­са­ми, вы­ки­нет на обо­чи­ну и ос­та­вит раз­би­рать­ся с тем, что те­бе ос­та­лось от этой жиз­ни.

Ро­ко­вой трам­вай ме­к­си­кан­ской ху­до­ж­ни­цы Фри­ды Ка­ло ис­ка­ле­чил ее те­ло, об­рек на жизнь, пол­ную бо­ли, ли­шил воз­мо­ж­но­сти иметь де­тей. Но кто зна­ет, ес­ли бы жизнь обош­лась с ней бо­лее ла­с­ко­во, на­пи­са­ла бы она свои по­тря­са­ю­щие кар­ти­ны?

Ут­ра­та не­вин­но­сти

О том, что жизнь мо­жет быть же­с­то­кой, Фри­да Ка­ло уз­на­ла в шесть лет. За­бо­лев по­ли­о­ми­е­ли­том, жи­вая под­ви­ж­ная де­во­ч­ка бы­ла вы­ну­ж­де­на поч­ти це­лый год про­ве­с­ти в сво­ей ком­на­те. Бо­лезнь ис­су­ши­ла ее пра­вую но­гу и де­ти драз­ни­ли ее «хро­мо­нож­кой».

Ро­ди­те­ли от­да­ли дочь в са­мое пре­сти­ж­ное учеб­ное за­ве­де­ние Ме­к­си­ки. Та­лант­ли­вая Фри­да ста­ла под­руж­кой са­мо­го луч­ше­го маль­чи­ка шко­лы. Але­хан­д­ро Го­мес Ари­ас был при­знан­ным ли­де­ром и кра­си­вым пар­нем. В ро­ко­вой для Фри­ды Ка­ло день 17 сен­тя­б­ря 1925 го­да она и Але­хан­д­ро еха­ли на ав­то­бу­се.

Вне­зап­но вы­вер­нув­ший из-за по­во­ро­та трам­вай про­та­ра­нил де­ре­вян­ный ав­то­бус на­сквозь. Фри­да в бу­к­валь­ном смы­с­ле бы­ла на­са­же­на на кол. Же­лез­ный по­ру­чень вон­зил­ся в ее ле­вый бок и, про­ткнув те­ло на­сквозь, по­вре­див по­зво­но­ч­ник, сло­мав та­зо­вые ко­с­ти, вы­шел ме­ж­ду ног.

«Я ли­ши­лась дев­ст­вен­но­сти», — с при­су­щим ей жут­ко­ва­тым юмо­ром опи­сы­ва­ла Фри­да впо­с­лед­ст­вии по­во­рот­ный мо­мент сво­ей судь­бы.

Вра­чам с тру­дом уда­лось со­брать де­вуш­ку бу­к­валь­но по ча­с­тям. Она с не­мень­шим тру­дом при­вы­ка­ла к мы­с­ли, что от­ны­не ее удел — стра­да­ния и по­сто­ян­ная боль. Тот сен­тябрь­ский день на­все­г­да ис­ка­ле­чил жизнь Фри­ды. Но, как бы же­с­то­ко это ни зву­ча­ло, он стал и днем ро­ж­де­ния ве­ли­кой ху­до­ж­ни­цы.

«Я ни ра­зу не по­мыш­ля­ла о ри­со­ва­нии до 1926 го­да, ко­г­да ока­за­лась при­ко­ва­на к по­сте­ли по­с­ле ава­рии», — пи­са­ла Фри­да дру­гу. За­тя­ну­тая в гип­со­вый кор­сет, ли­шен­ная об­ще­ния с друзь­я­ми, де­вуш­ка то­с­ко­ва­ла без­мер­но. И, что­бы раз­ве­ять­ся, по­про­си­ла мать сде­лать ей спе­ци­аль­ный моль­берт, что­бы ей мо­ж­но бы­ло ри­со­вать ле­жа. Она ри­со­ва­ла порт­ре­ты дру­зей и ав­то­порт­ре­ты.

Слон и го­луб­ка

С лю­бо­вью всей сво­ей жиз­ни и бу­ду­щим му­жем Фри­да Ка­ло по­з­на­ко­ми­лась еще школь­ни­цей. Все­мир­но из­ве­ст­но­го ху­до­ж­ни­ка-мо­ну­мен­та­ли­ста Ди­е­го Ри­ве­ру при­гла­си­ли рас­пи­сы­вать глав­ную ау­ди­то­рию.

В свои 36 лет он был фан­та­сти­че­с­ки толст, но пе­ред его оба­я­ни­ем и на­по­ром ус­то­ять бы­ло не­воз­мо­ж­но — кра­са­ви­цы-мо­де­ли дра­лись за не­го и па­ч­ка­ми па­да­ли к его но­гам.Ри­ве­ра вспо­ми­нал, как его бу­ду­щая же­на про­би­ра­лась в школь­ный зал и ча­са­ми си­де­ла под под­мо­ст­ка­ми, гип­но­ти­зи­руя его при­сталь­ным взгля­дом.

Че­рез пять лет пу­ти Фри­ды и Ди­е­го сно­ва пе­ре­се­к­лись. 40-лет­не­го же­но­лю­ба не мог­ла не при­влечь сим­па­ти­ч­ная 20-лет­няя де­вуш­ка. «Ее тем­ные и гу­с­тые бро­ви со­еди­ня­лись над пе­ре­но­си­цей и бы­ли по­хо­жи на кры­лыш­ки чер­но­го дро­з­да, рас­ки­нув­ши­е­ся над по­тря­са­ю­щи­ми ка­ри­ми гла­за­ми», — по­э­ти­че­с­ки опи­сы­вал ли­цо Фри­ды Ди­е­го.

Но окон­ча­тель­но сра­зи­ли ху­до­ж­ни­ка ее кар­ти­ны: «В них бы­ла пла­сти­че­с­кая че­ст­ность, жиз­не­ут­вер­жда­ю­щая чув­ст­вен­ность и без­жа­ло­ст­ная на­блю­да­тель­ность. Для ме­ня был оче­ви­ден факт, что эта де­вуш­ка — на­сто­я­щий, ори­ги­наль­ный ху­до­ж­ник».

Они по­же­ни­лись в ав­гу­сте 1929 го­да. Свадь­бу слег­ка ом­ра­чи­ла быв­шая су­п­ру­га Ди­е­го Лю­пе Мар­тин. По­дой­дя к не­ве­с­те, она за­дра­ла по­дол ее юб­ки и гром­ко за­я­ви­ла: «Вы ви­ди­те эти две пал­ки? Те­перь у Ди­е­го бу­дут эти но­ги вме­сто мо­их».

Ди­е­го на­пил­ся, раз­ма­хи­вал пи­с­то­ле­том, сло­мал ко­му-то па­лец, по­том они с Фри­дой под­ра­лись. По это­му пер­во­му дню бра­ка не­тру­д­но бы­ло пред­ви­деть, что су­п­ру­же­ская жизнь Фри­ды не бу­дет без­об­ла­ч­ной.

Вы­со­кие от­но­ше­ния

Су­п­ру­же­ская че­та по­се­ли­лась в мо­дер­ном особ­ня­ке в го­ро­де Сан-Ан­гел. Особ­няк со­ста­в­ля­ли два от­дель­ных раз­но­цвет­ных до­ма. В ро­зо­вом по­се­лил­ся Ди­е­го, в го­лу­бом — Фри­да. До­ма бы­ли со­еди­не­ны га­ле­ре­ей, и Фри­да, ко­г­да бы­ла не в на­стро­е­нии, за­пи­ра­ла этот един­ст­вен­ный про­ход.

Для пло­хо­го на­стро­е­ния Фри­ды бы­ли ве­с­кие при­чи­ны — Ди­е­го изменял. Однажды он за­кру­тил бур­ный ро­ман с ее млад­шей се­ст­рой. В от­ме­ст­ку Фри­да на­ча­ла из­ме­нять ему с муж­чи­на­ми и жен­щи­на­ми. И ес­ли по по­во­ду под­руг Фри­ды Ди­е­го со­вер­шен­но не рас­стра­и­вал­ся, то слу­хи о ее ро­ма­нах с муж­чи­на­ми при­во­ди­ли его в ярость.

Од­ним из мно­гих муж­чин, лю­бив­ших Фри­ду, был зна­ме­ни­тый скульп­тор Иса­му Но­гу­чи. Лю­бов­ни­ки ре­ши­ли снять квар­ти­ру для встреч и да­же за­ка­за­ли ме­бель. Но в ма­га­зи­не, уви­дев имя Фри­ды на кви­тан­ции, ре­ши­ли, что ди­ван­чи­ки и сту­лья ну­ж­но от­пра­вить в двой­ной особ­няк в Сан-Ан­гел.

Счет был пред­ста­в­лен Ди­е­го для оп­ла­ты. Как Фри­да вы­пу­та­лась из этой си­ту­а­ции, ис­то­рия умал­чи­ва­ет. Из­ве­ст­но толь­ко, что это был ко­нец ро­ма­на Фри­ды и Иса­му.

Не ус­то­ял пе­ред ней и иде­о­лог рус­ской ре­во­лю­ции Лев Троц­кий. Из-за се­дой бо­ро­ды Фри­да в шут­ку на­зы­ва­ла Троц­ко­го «коз­ли­ком», но оре­ол ге­роя ре­во­лю­ции не мог не при­влечь ее. Тем бо­лее что «коз­лик» был па­док до жен­щин.

Троц­кий на­чал пи­сать Фри­де лю­бов­ные пись­ма, он вкла­ды­вал их в кни­ги и пе­ре­да­вал объ­е­к­ту сво­ей стра­сти в при­сут­ст­вии сво­ей же­ны и ее му­жа. Вско­ре по­с­ле­до­ва­ли стра­ст­ные сви­да­ния. Ро­ман был бур­ным, но не­дол­гим, и, к сча­стью для всех, Ди­е­го о нем ни­ко­г­да не уз­нал.

Са­мым серь­ез­ным ее ув­ле­че­ни­ем был венгр Ни­ко­лас Мю­рей, в 1920-х го­дах став­ший од­ним из са­мых зна­ме­ни­тых фо­то­гра­фов США. «Я люб­лю те­бя так, как ни­ко­го не лю­би­ла. Толь­ко Ди­е­го так же бли­зок мо­е­му серд­цу, как ты», — пи­са­ла лю­бов­ни­ку Фри­да.

Ди­е­го из серд­ца Фри­ды не смог вы­те­с­нить ни­кто… «У ме­ня бы­ло два не­сча­ст­ных слу­чая в жиз­ни. В пер­вом ме­ня чуть не убил трам­вай. Вто­рой не­сча­ст­ный слу­чай — это Ди­е­го», — пи­са­ла Фри­да в дру­гом пись­ме.

За­муж за му­жа

В 1939 го­ду Фри­да от­пра­ви­лась во Фран­цию — на пер­со­наль­ную вы­став­ку. Вы­став­ка про­шла очень ус­пеш­но. Ва­си­лий Кан­дин­ский был так впе­чат­лен ра­бо­та­ми Фри­ды, что на гла­зах у всех под­нял ее на ру­ки и рас­це­ло­вал. Хва­лил ее и ве­ли­кий Пи­кас­со.

В знак при­зна­ния он по­да­рил ей па­ру се­рег в ви­де ки­с­тей рук из че­ре­па­хо­вой ко­с­ти с зо­ло­ты­ми ман­же­та­ми. По­с­ле па­риж­ской вы­став­ки Фри­да за­ня­ла про­ч­ное ме­с­то в пан­те­о­не сюр­ре­а­ли­стов. «Я ни­ко­г­да не зна­ла, что я — сюр­ре­а­лист, по­ка мне не ска­за­ли об этом», — про­с­то­душ­но при­зна­ва­лась она.

По воз­вра­ще­нии из Па­ри­жа Ди­е­го и Фри­да раз­ве­лись. При­чи­ны на­зы­ва­ют­ся са­мые раз­ные — от рев­но­сти Ди­е­го до «ху­до­же­ст­вен­ных раз­но­гла­сий». Но раз­вод был крат­ко­вре­мен­ным — они про­во­ди­ли так мно­го вре­ме­ни вме­сте, что Ди­е­го уго­во­рил Фри­ду за­клю­чить по­в­тор­ный брак.

Она со­г­ла­си­лась на ус­ло­вих, что со­дер­жит се­бя са­мо­сто­я­тель­но и пла­тит по­ло­ви­ну до­маш­них рас­хо­дов. И, са­мое глав­ное: ни­ка­ко­го се­к­са! Фри­да объ­я­с­ни­ла это тем, что ей бу­дет край­не тру­д­но за­ни­мать­ся лю­бо­вью с Ди­е­го, по­то­му что в ее во­о­б­ра­же­нии по­сто­ян­но при­сут­ст­ву­ют все те жен­щи­ны, с ко­то­ры­ми он ей из­ме­нял.

«Я был так сча­ст­лив вер­нуть Фри­ду, что со­г­ла­сил­ся на все», — пи­сал в ме­му­а­рах Ди­е­го. В де­ка­б­ре 1940 го­да они вто­ри­ч­но по­же­ни­лись.

Раз­би­тая ко­лон­на

В на­ча­ле 1940-х здо­ро­вье Фри­ды силь­но ухуд­ши­лось. Вра­чи про­пи­са­ли ей пол­ный по­кой, и поч­ти все вре­мя она бы­ла за­ко­ва­на в кор­се­ты. Не­смо­т­ря на боль, она про­дол­жа­ла ри­со­вать.

При­дя в боль­ни­цу по­с­ле оче­ред­ной опе­ра­ции (всего их было около 30), дру­зья при­шли в ужас — Фри­да бы­ла под­ве­ше­на к по­тол­ку на сталь­ных коль­цах, ее но­ги от­тя­ги­ва­ли меш­ки с пе­с­ком, и пе­ред ней сто­ял моль­берт. Она ри­со­ва­ла!

В это вре­мя Фри­да со­з­да­ет свои са­мые впе­чат­ля­ю­щие по­лот­на — «Раз­би­тая ко­лон­на», «Без на­де­ж­ды», «Ма­лень­кий олень». Кровь, боль, сле­зы, бес­си­лие — она сы­та всем этим по гор­ло, она хо­чет ис­торг­нуть все это из се­бя, и ис­тор­га­ет — на холст.

Мно­го ра­бот по­свя­ще­ны и вто­ро­му «не­сча­ст­но­му слу­чаю». В ра­бо­те «Ди­е­го и я» муж Фри­ды слов­но впе­ча­тан в ее лоб, в дру­гой ра­бо­те по­ло­вин­ки их лиц об­ра­зу­ют еди­ное це­лое. На кар­ти­не «Лю­бов­ное объ­я­тие все­лен­ной» Фри­да дер­жит на ру­ках ма­лень­ко­го го­ло­го Ди­е­го, и их дво­их об­ни­ма­ет мать-зе­м­ля.

«Ди­е­го — это на­ча­ло, мой ре­бе­нок, мой лю­бов­ник, мой муж; это я, это все­лен­ная. По­че­му я на­зы­ваю его мой Ди­е­го? Он не был и не бу­дет мо­им. Он при­на­д­ле­жит толь­ко се­бе», — при­зна­ва­лась са­ма се­бе Фри­да в днев­ни­ке.

Ди­е­го лю­бил же­ну и не раз за­я­в­лял друзь­ям, что ес­ли бы умер, не зная ее, то ни­ко­г­да бы не уз­нал на­сто­я­щей жен­щи­ны. Од­на­ко же он па­то­ло­ги­че­с­ки не мог со­хра­нять вер­ность. Он из­ме­нял ей все­гда, да­же ко­г­да она на­хо­ди­лась в боль­ни­це в тя­же­лей­шем со­сто­я­нии.

Он мог ча­са­ми ба­ю­кать ее на ру­ках, а на дру­гой день не яв­лял­ся в па­ла­ту, ув­ле­чен­ный оче­ред­ной ин­т­риж­кой.

Ам­пу­та­ция но­ги ли­ши­ла Фри­ду по­с­лед­них сил. По­с­лед­ние ме­ся­цы жиз­ни она при­ни­ма­ла нар­ко­ти­ки, что­бы ус­по­ко­ить боль. И вы­пи­ва­ла в день по две бу­тыл­ки конь­я­ка. Ди­е­го ча­с­то ви­де­ли пла­чу­щим. «Ес­ли бы я был хра­б­рее, я бы убил ее. Я не мо­гу ви­деть, как она стра­да­ет», — го­во­рил он. В ию­ле 1954 го­да Фри­да умер­ла.

Бе­з­у­теш­ный Ди­е­го за не­сколь­ко дней пре­вра­тил­ся в ста­ри­ка. В кре­ма­то­рии бли­з­кие Фри­ды ста­ли сви­де­те­ля­ми ду­ше­ра­з­ди­ра­ю­щей сце­ны. Ко­г­да те­леж­ка с пе­п­лом Фри­ды вы­ка­ти­лась из пе­чи, пе­пел все еще со­хра­нял фор­му ее те­ла. Ди­е­го вы­хва­тил ка­ран­даш и стал ли­хо­ра­до­ч­но за­ри­со­вы­вать этот по­с­лед­ний порт­рет же­ны…