Перед барином она робела – смурной, недовольный. Слышала, что его отозвали с юга, где он попал в какую-то историю и вызвал гнев самого императора. Теперь Александру Пушкину предстояло находиться в Михайловском до особого позволения государя. Ольга не поняла, что он уже её заприметил. И вскоре личная жизнь крепостной перевернется одним махом.
Сдвинутые брови отца не предвещали ничего хорошего. Александр знал, что семья без восторга воспримет его отставку. Однако конфликт с графом Воронцовым зашел слишком далеко: во-первых, Воронцов подозревал, что Пушкин ухаживает за его женой. Во-вторых, он был решительно недоволен его службой и острым языком. В Петербург полетел рапорт, и Пушкина отправили в имение. Шел 1824 год.
«Бешенство скуки пожирает мое существование», — писал Александр в Петербург, к друзьям.
Близилась зима, и Пушкин предвидел для себя крайне тоскливое время. В столице начинался сезон светских раутов, балов, праздников… А он не мог даже показаться в Петербурге. Семья уехала в столицу в декабре, оставив его в Михайловском одного с прислугой.
Ольге было девятнадцать (правда, относительно даты её рождения есть разные мнения) и числилась она среди «сенных» — девушек на подхвате, всегда готовых бежать по первому требованию хозяев. Сенные служили горничными, занимались рукодельем, некоторые выучивались делать прически барышням…
Всеми сенными в Михайловском заведовала Арина Родионовна, верная няня поэта. Она-то и посадила однажды нескольких девушек вышивать в своей комнате. А туда по какому-то делу заглянул барин.
Сложно сказать, виделись ли они ранее. Вероятно, Ольга попадалась на глаза Александру Пушкину, но он не остановил на ней взгляда. Однако той зимой все поменялось. Некоторые историки уверены, что в «Евгении Онегине» есть строчки как раз об Ольге:
В избушке распевая, дева
Прядет и, зимних друг ночей,
Трещит лучинка перед ней.
Сближение состоялось, по всей видимости, довольно скоро. Потому что в письмах друзьям Пушкин вдруг резко поменял настроение:
«Сплю до обеда… вечером слушаю сказки… Что за прелесть эти сказки!»
Друг поэта, Иван Пущин, решил разделить с ним михайловское затворничество. В январе 1825 года он приехал погостить из Петербурга в имение, где сразу получил от Пушкина признание – он увлёкся крепостной. В своих дневниках Пущин не записал, была ли она красива, и как выглядела, но вот о характере отношений с поэтом ясно сразу:
«Я заметил фигурку… Не сообщая Пушкину моих умозаключений, я посмотрел на него… Он тотчас прозрел шаловливую мою мысль… и улыбнулся значительно».
Отношениями с крепостными никого в девятнадцатом веке удивить было нельзя. Всесильный граф Аракчеев не скрывал любви к своей дворовой Настасье. У «бриллиантового князя» Куракина было несколько детей от крепостных, которым он сумел дать баронский титул Сердобиных. Фамилию Гирейские носили незаконные дети князя Юсупова…
И Ольга, возлюбленная скучающего поэта, тоже готовилась стать матерью. Личная жизнь крепостной теперь была связана с Пушкиным.
«Письмо тебе это вручит очень милая девушка, — писал Александр Пушкин своему другу, Петру Вяземскому, — которую один из твоих друзей неосторожно обрюхатил… Прошу тебя позаботиться о будущем малютке. Отсылать его в воспитательный дом не хочется, а нельзя ли пока отдать его в какую-нибудь деревню… Милый мой, мне совестно… но тут уж не до совести».
И до, и после Пушкина помещики брали в жены своих крепостных (предварительно давая им вольную), но это в планы поэта не входило. Его отношения с Ольгой завершились в 1826-м году, он снова получил возможность двигаться дальше… А ребенок родился в Болдино, 1 июля.
В метрических книгах болдинского Успенского храма есть запись об этом младенце, и Ольга обозначена там крестной. Тоже не такой уж редкий факт – когда хотели скрыть, кто настоящие родители малыша, его настоящих отца или мать записывали как крестных. Упоминаний о Пушкине в метрике нет.
Известно, что мальчик прожил совсем недолго – уже осенью его не стало. Для Ольги выписали вольную, и вскоре она вышла замуж за… дворянина, Павла Ключарёва. Для крепостной – шаг вперед. Однако супруг был вдовцом и весьма небогатым. Позже выяснилось, что он совершенно запутался в долгах.
Шестью годами позже отец Ольги, Михайло Калашников, служивший управляющим у Пушкиных, напишет Александру Сергеевичу об этом в письме – ничего нет, живут бедно. Есть основание считать, что тогда поэт помог Ольге деньгами.
Об Ольге осталось мало фактов – около 1840-го года она переехала в Петербург. А дальше она словно растворяется в вечности.
По мнению некоторых пушкинистов, крепостная есть в знаменитом донжуанском списке Пушкина, который он составил в 1829 году. Во втором столбце имен, пятнадцатая по счету, упомянута Ольга. О её чувствах, о том, что она сама испытывала к поэту, увы, мы не знаем совсем ничего. Никаких воспоминаний об этом Ольга Калашникова нам — к сожалению! — не оставила.
