Промозглой осенью 1414 года в Констанце вдруг стало на редкость многолюдно. Ситуация в европейском саду в очередной раз зашла в тупик и встаринный германский город, расположенный на берегу живописного Боденского озера съезжались лучшие умы человечества.
Они должны были решить, что делать с тремя Папами, проклявшими друг друга, и предотвратить раскол Католической церкви.
Вместе с этой толпой в город прибыл человек, который, по мнению некоторых современных историков, невольно изменил наш мир. Точнее сделал его таким, каким мы его знаем сейчас.
Собор продолжался 4 года! Впрочем, участники не скучали, поскольку культурная программа была на высоте. Например, чтобы отвлечься от мыслей о распределения десятины и доходов от торговли квасцами, участники сожгли Яна Гуса, приехавшего под личные гарантии безопасности короля Сигизмунда.
Но Поджио Браччолини ничего не радовало: он лишился работы. Он прибыл в Констанц в свите Иоанна XXIII, более известного как Бальтасар Косса, потерявшего свою должность. Вообще-то работы лишились сразу трое Пап. Но Иоанну XXIII особенно повезло.
Его обвинили во всех возможных грехах и преступлениях. Правда справедливый, независимый и объективный средневековый суд снял основные обвинения, оставив только сущую мелочь — пиратство, покушения на жизнь, кровосмешение и еще немного…
Забегая вперед, скажу: через пару лет Медичи занесли нужную сумму в нужное место, и Косса получил должность кардинала-епископа. Это же очевидно — пират и убийца не может быть Папой. А кардиналом – вполне…
А вот у Браччолини все было значительно хуже. За него никто не торопился просить. И как яркий представитель интеллигенции он не был обучен ремеслам, не умел печь хлеб или брать на абордаж корабли. Так что вопрос, что ему и семье завтра есть на обед встал в полный рост.
Поджио выбрал торговлю книгами. В те времена любая книга стоила огромных денег. За стоимость десяти книг можно было купить дом успешного ремесленника. А вот если за что-то редкое и необычное, да еще и предложенное в нужный момент истинному ценителю…
Тут расценки были другие. И вот в один январский день 1417 года Поджио Браччолини, улыбнулась удача. Над библиотекой бенедиктинского монастыря в городе Фульде, куда тот забрел, неожиданно засияло солнце.
Прежде чем мы продолжим, хочу рассказать вам анекдот. Много лет назад девочке Агриппине учительница задала сочинение «О чём думал Валентин Катаев, когда писал повесть «Белеет парус одинокий»». Агриппина пошла на соседнюю дачу, где жил сам Катаев, и попросила его о помощи.
А писатель взял и написал сочинение за девочку. Через некоторое время Катаев увидел результат: тройка! Да ещё и с замечанием от учителя: «Неверно. Катаев хотел сказать другое». Кстати, девочка выросла и стала писательницей Дарьей Донцовой.
Так вот, двигаясь дальше в нашем маленьком исследовании, мы будем при прочих равных отдавать приоритет учительнице. Общее мнение всех учительниц влияет на общество в тысячи раз сильнее мнения Катаева.
Тогда, в январе 1417 года Браччолини обнаружил забытую на полторы тысячи лет рукопись «О природе вещей» — философской поэмы Тита Лукреция Кара. А теперь сами решайте, насколько верить следующим умозаключениям, которые мне кажутся вполне убедительными.
На роль представителя коллективной Мариванны назначим Стивена Гринблатта.
Он родоначальник Нового историзма, доктор философии, профессор Гарварда, член Американской академии искусств и наук, лауреат премии Хольберга и Пулитцеровской премии.
В своей работе «Ренессанс: у истоков современности», Гринблатт утверждает, что мир стал современным, то есть именно таким, как мы его наблюдаем прямо сейчас, именно благодаря Лукрецию и, соответственно, Поджио Браччолини. Каким же образом?
В начале своей книги Гринблатт пишет о страхе. Как миллиарды людей живут веками с постоянным страхом смерти, а главное со страхом того, что их ждет потом. Это сжигает их изнутри, делает несчастными и не дает возможности самореализоваться. И не было выхода из этого кошмара, пока в бенедиктинском монастыре не обнаружилась древняя рукопись.
О том, что в страхе живут все, писал и Поджио Браччолини.
Когда Козимо Медичи не согласился с ним, утверждая, что папы и князья церкви пребывают в роскоши и довольствии, Поджио парировал: “Могу засвидетельствовать (ибо жил с ними пятьдесят лет), что мне не встречался не один, кто бы не жаловался на жизнь, не испытывал бы беспокойство, смятение, тревогу и страх”. Поджио можно верить — в итоге он служил семи папам.
А что же утверждал Лукреций? Собственно, даже не он. Он изложил в поэтической форме взгляды своего “учителя” Эпикура, правда жившего на
два столетия раньше… В произведении «О природе вещей» Лукреций утверждал:
— У вселенной нет ни создателя, ни творца;
— Весь существующий мир создан не для нас и не по чьей-то воле;
— Человеческое сообщество возникло в примитивной борьбе за
существование;
— Душа смертна, загробной жизни не существует, смерть ничего не значит;
— Все религии — иллюзорные суеверия. Нет ни ангелов, ни демонов;
— Цель жизни человека — прибавление наслаждений и убавление боли;
— Самая большая помеха наслаждениям, не боль, а иллюзии.
По мнению Гринблатта, отсутствие веры в загробную жизнь, зависящую от наших поступков, и позволило человечеству преодолеть страх, стать свободным и раскрыть свой потенциал.
Чего боялся сам Лукреций мы точно не знаем. Более того, мы не до конца понимаем, кто он такой. Древний род Лукрециев неплохо изучен, но сам автор поэмы в него не вписывается. Скорее всего, он был вольноотпущенником — освобожденным рабом, который по старой римской традиции взял фамилию своих бывших хозяев.
В поэме имеется посвящение Гаю Меммию (претору). Видимо этот человек был благодетелем Лукреция. А вот ему явно было чего бояться — он находился в изгнании (или в бегах) по обвинению в коррупции, взятках и махинациях на выборах.
Учитывая обычную обстановку в Древнем Риме в эпоху, когда республика перезрела и уже должна была смениться империей, его можно добавить в короткий список лиц, уволенных из инквизиции или гестапо за излишнюю жестокость.
Идеи Лукреция оказались заразительными. За последующие столетия появилось множество их интерпретаций, адаптированных под актуальную повестку. Часто произведения выглядят совершенно по-разному, а фактически идентичны.
Алиса Зиновьевна Розенбаум, известная под псевдонимом Рэнд, в своей книге «Атлант расправил плечи» (опубликованной в 1957 году) провозглашает новую моральную философию — рациональный эгоизм. Этот роман, кстати, вызывал восторг у “просвещённой” публики в нашей стране лет деять назад.
Главной целью и обязанностью индивида Рэнд считает достижение собственного благополучия. Главный герой книги говорит: «Я клянусь — своей жизнью и любовью к ней —что я никогда не буду жить ради другого человека и не попрошу другого человека жить ради меня.»
Такие же добродетели, как честность и справедливость, играют техническую роль, вторичны и должны сократить количество травм по пути на вершину.
Десятилетием позже на прилавках оказалась “Сатанинская Библия“ Антона Лавея. Лавей рассматривал человека как животное, не имеющее иной цели, кроме как выжить. Но не просто выжить, а жить красиво, и наслаждаться всеми доступными способами.
Он, кстати, восхищался животными и детьми, поскольку у них нет понятия вины и стыда. Личная свобода для Лавея — краеугольный камень. А вот ни в какую загробную жизнь он не верил. Для него «бог» и «сатана» скорее философские понятия, а обряды — средство от скуки. Так что награды за очень плохое поведение при жизни от Врага человечества тоже в дальнейшем не предвидится.
Но, несмотря на популярность подобных подходов, их придерживаются не все.
Для многих имеет вера значение. Кто-то, придерживаясь материалистических взглядов, тем не менее не готов отказаться от принципов морали. Но подобрать отмычку можно почти к любому человеку.
Что на самом деле человек хочет? Не яхту, айфон или севрюгу. Человек хочет вечной жизни. И есть множество способов ее обрести. Говорят, что пост, молитва и многолетние прогулки по пустыне в рубище очень этому способствуют.
Те, кто побогаче уповали сначала на алхимиков, потом на врачей. Однако ни те, ни другие не подтвердили пока своих компетенций. Некоторые, говорят, обретали вечную жизнь, направляя горящий самолет на вражескую колонну.
Но есть и более простые способы. Во-первых, это наши дети. Мы передаем им свои воспоминания и принципы. Этот способ доступен практически всем. И безусловно, то, как нас запомнят имеет значение.
А если рассматривать общество (народ) не как арифметическую совокупность отдельных человечков, а как единый организм со своим духом, к созданию которого мы тоже причастны, где мы дети прошлых поколений, а будущие поколения — наши дети?
Вы обратили внимание, что реальные (и понятные для материалиста) способы жить вечно предполагают наличие крепкой семьи и сплоченного общества, именно того, что все сильнее стараются отменить?
А вот теперь начинается самое интересное. Наверняка многие из вас смотрели фильм «Адвокат дьявола» про адвоката, который стал невероятно успешным. Какой фразой заканчивается фильм? «Определённо… Тщеславие — мой самый любимый из грехов». Эту фразу произносит дьявол.
А в тщеславии ли дело? Может, смысл в том, что у кого-то всегда есть план Б?
Для тех, кто не готов отказаться от Бога или своих моральных принципов тоже нашлось решение. В протестантизме есть учение о предопределенности, которое утверждает, что Бог ещё до начала времён определил, кто из людей заслуживает спасения.
Как следствие — все совершаемые человеком поступки не оказывают никакого влияния на то, будет ли он спасён или проклят.
Лютер заявлял, что хотя спасение и предполагает участие собственной воли человека, оно исходит не от неё, а только от милосердия, даруемого Богом по ЕГО воле. Бог непостижимым образом избирает некоторых из всего человечества.
Лютера за это критиковал Эразм Роттердамский, обвиняя его в фатализме и отрицании божественных законов. И предупреждал же Эразм, что это плохо скажется на поведении народа и приведет к разрушительным последствиям.
Кальвин пошел дальше и называл предопределением замысел Бога, который заранее решил, как Он желает поступить с каждым человеком. Бог не создаёт всех людей в одинаковом состоянии, но изначально предназначает одних к вечной жизни, а других к вечному проклятию.
Причиной избрания человека для спасения, по мнению Кальвина, является тайное решение Бога, а не какие-то заслуги или добродетели. И наоборот, причиной того, что некоторые люди попадут в ад, являются не их грехи, а тоже воля Создателя. И все это безусловно справедливо, поскольку только Бог устанавливает принципы справедливости.
Кальвин отрицал, что предопределённый к погибели человек спасётся, если будет прилагать к этому старания, поскольку спасение это дар Бога. Так что, ландскнехт может грабить. Пират брать — на абордаж торговое судно.
Ростовщик легко выселит из дома вдову с шестью детьми.
И к чему это привело? Немецкий социолог и экономист Макс Вебер еще в 1905 году заметил, что статистически в Германии держателями капитала являются преимущественно протестанты. Согласно Веберу, между протестантской этикой и началом индустриализации и капитализма существует тесная связь.
Именно протестантская (особенно кальвинистская) этика и мировоззрение были идеальным фоном для индустриализации. А кстати, в США был только один президент католик. И того застрелили в Далласе.
Протестантизм дал множество ответвлений. Теоретически, если идея изначально здравая, она эволюционирует внутри себя. Только ереси и заблуждения имеют свойство размножаться почкованием.
Кстати, Поджио все-таки удалось войти второй раз в ту же реку. Через несколько лет он занял прежнюю должность при папском дворе. Но он уже не совершал прежних ошибок. Все имело свою цену в звонкой монете, и Поджио полностью использовал должность для быстрого обогащения.
Когда-то мерзнувший и голодавший, он оставил после себя семейный палаццо, поместье, несколько ферм, девятнадцать земельных участков и два дома во Флоренции. Это, не считая солидных счетов в банках. Шесть детей от законной супруги получили хорошее наследство. Правда четырнадцать признанных бастардов остались с носом.
Боялся ли он в последние минуты? Признал ли, что совершил ошибку в жизни?
Идеи, извлеченные Поджио из пыльных архивов, эволюционировали и привели к созданию квинтэссенции ренессанса. Таким образом, Ренессанс создал современный, нынешний мир.
А у меня остался вопрос, где проходит водораздел между людьми? Запад-Восток, капитализм-социализм? Или человечество поделилось на тех, кто верит, или хотя бы допускает, что его дела при жизни влияют на что-то за чертой, и на тех, для кого единственный сдерживающий фактор, это страх быть пойманным и лишенным наслаждений здесь и сейчас?
