С ним ей захотелось снова стать сорванцом, кудлатой озорной приморской девчонкой в парусиновом платье, надетом на голое тело, которая «лазала как кошка, плавала как рыба», бесстрашной, отчаянной и свободной.
Анна Ахматова как-то сказала своему другу Павлу Лукницкому:
— Я любила только один раз в своей жизни.
Но имени не назвала. Ахматова, звавшая себя «ведьмушкой», предчувствовала свою встречу с Ним. В одном из стихотворений и в разговорах с Павлом Николаевичем Лукницким Ахматова не раз называла Его царевичем. Как будто бы царевичем в поэме «У самого моря» она предсказала себе встречу с настоящим царевичем, который вскоре материализовался.
Кто же этот таинственный возлюбленный? Большинство исследователей творчества поэтессы считают, что это Борис Анреп. Они познакомились в 1914 году на даче в Царском Селе у общих знакомых.
Все обещало мне его:
Край неба, тусклый и червонный,
И милый сон под Рождество,
И Пасхи ветер многозвонный,
И прутья красные лозы,
И парковые водопады,
И две большие стрекозы,
На ржавом чугуне ограды,
И я не верить не могла,
Что будет дружен он со мною
Когда по горным склонам шла
Горячей каменной тропою.
Царскосельская дача принадлежала гимназическому другу Бориса литератору Николаю Недоброво и его супруге — блистательной светской даме, одной их первых красавиц Петербурга, Любови Ольхиной.
Борис Васильевич фон Анреп, чей род в России начался с плененного шведского барона, был сыном петербургского профессора медицины. Анрепы жили в роскошном особняке на Лиговке рядом с Московским вокзалом.
Род фон Анрепов был известен с XV века, поэтому Ахматова назовет его «царевичем». Была даже семейная легенда о том, что внебрачная дочь Екатерины Великой была выдана замуж за одного из Анрепов, и, следовательно, Анрепы породнились с царской фамилией.
Высокий красавец, великолепно сложенный, знаток поэзии и искусства был настоящим денди и аристократом, занимался боксом и фехтованием.
Окончив гимназию с серебряной медалью, Борис был отправлен родителями для продолжения обучения в Англию. Вернувшись в Петербург, он в 1905 году окончил Императорское училище правоведения и поступил в Санкт-Петербургский университет на юридический факультет.
Академическая карьера не привлекала Бориса и он стал параллельно учиться живописи. Последнее увлечение началось с неожиданного спора с приятелем. Поспорив, Борис снял с себя обувь и нарисовал свою ногу. Друг Бориса, сам художник, был поражен реальностью рисунка:
— Тебе надо учиться. У тебя талант.
Оставив университет, Борис поступил в парижскую Академию Жюлиана. Отец Бориса, узнав о намерении сына стать художником, схватился за голову:
— Искусству посвящают жизнь только Рафаэли и идиоты!
Но Борис был уверен: это его призвание. В 1910-1911 годах он учился в Эдинбургском художественном колледже. Его работы получали высокие оценки на выставках, а сам он был баловнем судьбы.
Талантливый художник выбрал необычную специализацию — церковные витражи и мозаику, к тому же Борис писал неплохие стихи. Он был успешен в творчестве, в него с первого взгляда влюблялись женщины.
И вот на даче входная дверь открылась и перед Анной предстал… северный светловолосый викинг с холодным блеском прозрачных серо-зеленых глаз. Анна резко повернулась в его сторону и теперь напоминала хищную птицу.
Безукоризненно одет, причесан. Интересно, с каких это пор почти двухметровые красавцы создают такие полотна и разбираются в искусстве?
На момент их встречи Ахматовой было двадцать пять, а Анрепу тридцать один год. Тот самый Николай Недоброво, который их познакомил, не только занимался стихами Ахматовой, написав самый потрясающий отзыв к ее сборнику «Четки», но и по мере сил «сглаживал» непокорный ее нрав, страстный темперамент, необузданность, дикость.
«Дикая девчонка» — называли ее в детстве. «Аничка всем хороша, – смеясь говорил Недоброво, и укоризненно качал головой – но только вот этот жест…»
О каком жесте идет речь? Надежда Мандельштам довольно живописно описала одну из странных привычек Ахматовой, которая так шокировала окружающих. Анна любила в разговоре ударить рукой по колену, а затем, изогнув кисть, молниеносно поднять ее ладонью вверх и сунуть собеседнику почти под нос. «Жест приморской девчонки, хулиганки и озорницы», – не без симпатии иронизировала Надежда Яковлевна.
Анна умела производить впечатление. «Тонкая, высокая, стройная… Нос с горбинкой, темные волосы на лбу подстрижены короткой челкой, на затылке подхвачены высоким испанским гребнем… Суровые глаза. Ее нельзя было не заметить. Мимо нее нельзя было пройти, не залюбовавшись ею», – восхищалась Ариадна Тыркова-Вильямс.
По характеру Ахматова была «завоевательницей». Ее привлекали только талантливые люди, и чем труднее было завоевание, тем оно было желаннее. Она выбирала самых блистательных мужчин, самых необычных, не лишенных, естественно, обаяния и внешней привлекательности.
Наличие жен никогда не являлось для нее препятствием, главное, чтобы у нее самой было к этому мужчине притяжение — как физическое, так и творческое.
При встрече с Анной Борис Анреп был очарован: необычная внешность и шарм, тонкие, острые замечания, а главное — удивительные стихи. К тому времени Гумилев и Ахматова, пребывая под одной крышей, позволяли себе увлечения и давно не жили друг с другом, но оставались при этом друзьями.
Личная история Анрепа была не мене запутанной: его брак с Юнией Павловной Хитрово, заключенный в 1908 году, был вынужденным и продлился до 1914 года. Если кратко, то Юния, будущий скульптор, девушка из хорошей семьи, попала в неловкую и двусмысленную ситуацию.
До поры до времени тайный роман с Анрепом влюбленной Юнии удавалось скрывать. Но однажды единоутробный старший брат Анрепа, Эраст, рассказал отцу, что девушка состоит в интимной связи с Борисом и он собственными глазами случайно застал их в постели.
Отец, Василий Константинович фон Анреп, не видел другого выхода из ситуации и настоял на свадьбе. Чтобы избежать сплетен и скандала в «уважаемой семье» Борису было необходимо жениться на Юнии. Девушка была спасена от позора и молодожены уехали в Париж изучать искусство. К моменту встречи с Анной этот брак, заключенный без большой любви и желания, изжил себя.
Между Ахматовой и Анрепом моментально начался страстный роман. Именно Борису Ахматова посвятила почти сорок стихотворений, каждое из которых — шедевр.
Катание на санях, обеды и ужины в ресторанах, разговоры до утра, и ощущение того, что между ними происходит нечто самое важное, самое волнующее и значимое событие в их жизни. У них было всего 72 часа: через три дня после встречи Анна проводила Бориса на фронт.
Прощаясь, Борис отдал Анне рукопись своей поэмы «Физа» на хранение. Ахматова ее зашила в шелковый мешочек и трепетно сказала:
— Я буду беречь ее как святыню.
Борис был призван в седьмой артиллерийский дивизион, где состоял младшим офицером батареи. Анреп храбро воевал и за боевые отличия был награжден тремя орденами. При первой же возможности он приехал к Анне.
Стоял вьюжный холодным февраль 1916 года. Головокружительный роман разгорелся с новой силой. Потерявшая голову от любви и радости встречи, Ахматова порывисто сняла с руки семейную реликвию — кольцо и отдала Борису:
— Возьмите. Это Вам.
Его сердце гулко застучит и он вопросительно посмотрит на нее, сжимая в ладони бесценный дар. Позже Борис напишет рассказ «Черное кольцо», который посвятит их любви с Анной. О каком же кольце идет речь?
Мне от бабушки-татарки
Были редкостью подарки;
И зачем я крещена,
Горько гневалась она.
А пред смертью подобрела
И впервые пожалела,
И вздохнула: «Ах, года!
Вот и внучка молода».
И, простивши нрав мой вздорный,
Завещала перстень черный.
Так сказала: «Он по ней,
С ним ей будет веселей».
Кольцо, которое Ахматова носила не снимая, не подарившая его ни мужу, тоже ушедшему на фронт, ни кому-то другому, по мнению Анны имело магическую силу и действовало как оберег. Это было широкое золотое кольцо, покрытое черной финифтью, с маленьким бриллиантом.
Словно ангел, возмутивший воду,
Ты взглянул в мое лицо,
Возвратил и силу, и свободу,
А на память чуда взял кольцо.
Мой румянец жаркий и недужный
Стерла богомольная печаль.
Памятным мне будет месяц вьюжный,
Северный встревоженный февраль.
(февраль 1916, Царское Село)
Вскоре Борис уедет в военную командировку в Англию, а Ахматова будет считать дни до его возвращения. Покидая Питер, Анреп обещал Анне вернуться через несколько недель, но вернулся только в конце года.
За это время происходят интересные события.
Летом 1916 года Ахматова, перенесшая тяжелый бронхит, отправляется в Крым поправить здоровье. В Крыму она ищет встречи с бывшей женой Бориса Юнией, которая с 1914 года (после развода) вернулась в Россию. Обе женщины никогда не видели друг друга и не были знакомы.
Поэтому поведение Ахматовой кажется странным. Казалось бы, зачем ей общаться с экс-супругой Бориса? Гордая Ахматова направляется к Юнии чтобы узнать новости о Борисе, связь с которым потеряна. Что там какое-то «унижение» по сравнению с тем счастьем, которое дал ей Борис Анреп!?
От первой жены Бориса Ахматова узнает тайну Бориса. Юния рассказала Ахматовой о двойной жизни Анрепа в Англии. Будучи на ней женатым, Борис завел роман с англичанкой Хелен Мэйтленд, которая родила ему дочь. Хелен была певицей и ради нее (!) Борис научился играть на фортепиано.
Хелен сумела подружиться с Юнией и вскоре переехала в дом Анрепов. Так они некоторое время и жили. Когда Хелен родила сына, Юния развелась с Борисом.
У Бориса Анрепа всегда была насыщенная и разнообразная сердечная жизнь. Женщины теряли от него голову и Ахматова не стала исключением. С юности очень влюбчивый, будучи еще студентом, он ездил в отцовском экипаже к Мариинскому театру встречать после спектаклей танцовщицу Целину Спрышпнскую и даже делал ей предложение, на которое девушка ответила:
— Я согласна.
Борис вовремя одумался. В то время в свете было модным, просто необходимым, встречаться с известной балериной или актрисой. Целина немного погрустила и вскоре вышла замуж за брата Матильды Кшесинской.
Да, Ахматовой достался человек, обуреваемый необузданными страстями. Мистически настроенная, она чувствовала, что отношениям вскоре придет конец. И оказалась права. В начале марта 1917 года наступил этот скорбный, давно ожидаемый день прощания.
