Фаина Фельдман, как звали Раневскую на самом деле, была нелюбимой младшей дочерью богатого папы-фабриканта.
Тот считал, что красоты и ума сполна получила его старшенькая, прелестница Изабелла, а вот на младшей, Фанни, природа полностью отдохнула. Когда та робко заикнулась, что хочет стать актрисой, добрый папа посоветовал ей сначала заглянуть в зеркало.
Конечно, люди тогда были прямолинейнее. Отец и не догадывался, какую рану может нанести дочери своими словами. Он ведь хотел просто предостеречь девочку от разочарования. Но только тяжело ранил и унизил.
В дальнейшем Раневскую тяжело обидит еще один мужчина. А после она не позволит этого никому.
В юности Фаина страстно увлеклась своим партнером по сцене, тот был красавцем и признанным донжуаном. Поэтому, когда ненаглядный своим глубоким баритоном попросил: «Деточка, можно я приду к тебе вечером?», – та ушам не поверила.
Заняла денег на продукты, прибрала комнату, надела лучшее платье и стала ждать. Актер заявился не один, с девушкой. Увидев накрытый стол, обрадовался и почти сразу предложил Фаине пойти погулять, пока он «беседует».
Ситуация – для любой девушки унизительная, а Раневская была болезненно самолюбива. На следующий день от обиды она глаз не могла поднять на партнера, а тот и не догадывался, что чем-то ее задел. В итоге плохо соображающая от расстройства Раневская снесла часть декораций и повалилась на пол вместе с партнером.
Зал взорвался хохотом, но сердечная слабость актрисы оказалась человеком без чувства юмора. За кулисами он наорал на Раневскую и наговорил кучу неприятных слов. Особенно запомнилась ей фраза «рыжая дылда со слоновьей грацией».
Что тут сказать. По-хорошему, порадоваться, что вовремя глаза открылись. Ведь ни один достойный мужчина не позволил бы себе подобного поведения. Но обидные слова попали точно в цель, резанув по самому больному. Фаина болезненно замкнулась от всех мужчин.
Она как-то быстро оплыла и располнела, решив, что не создана для женского счастья. А ее крепкой броней с тех пор стал юмор. Актриса не скупилась на колкие замечания в адрес мужчин. В свой, кстати, тоже.
«Нос испортил мою личную жизнь, это позор моего лица», – часто говорила Раневская.
Ее грим в театре всегда начинался именно с подтягивания носа, чтоб тот казался меньше, с помощью специальной ленты, клеившейся в два этапа.
Но ведь не в красоте дело. Счастье в личной жизни находят самые разные женщины, и не все они – фотомодели. Тем не менее, о привязанностях Раневской известно крайне мало. Да, она не была монахиней, судя по фразе «в нынешний театр я хожу, как в молодости шла на аборт…». Но никогда не была замужем, не имела детей.
И все же случился в ее жизни красивый эпизод. Произошло это, когда актриса уже совсем смирилась с невозможностью личного счастья, когда ей было за пятьдесят. Она влюбилась в военного, обласканного советской властью, которую ненавидела.
Но было в маршале Толбухине нечто особенное, благородное, как ныне говорят олдскульное, недаром он был женат на урожденной дворянке.
Знакомство Толбухина и Раневской было довольно пикантным. Фаина Георгиевна приехала на гастроли в Тбилиси. Ужиная в ресторане, актриса поругалась с официантом из-за непрожаренной рыбы. Разгневанная звезда, недовольная никудышным сервисом, собиралась в гневе покинуть заведение.
А тяжелую дверь для нее придержал мужчина в золоченой фуражке и брюках с лампасами. Раневская, не присматриваясь, отметила что-то про обходительный персонал.
«Но ведь я не швейцар», — обиженно ответил мужчина.
— Боже мой! Товарищ генерал, простите великодушно! — исправилась Раневская.
— Я не генерал. Я маршал.
Так они и познакомились. Галантный Толбухин предложил подвезти необычную даму и по дороге задал мучивший его вопрос:
«Не вы ли та самая известная актриса, игравшая мачеху в «Золушке»?».
В тот вечер они так и не смогли расстаться. И долго разговаривали, прогуливаясь по старому Тбилиси. А потом стали встречаться. Конечно, тайно и редко, ведь жили и работали далеко друг от друга.
Была ли это платоническая привязанность или незаконная страсть, знали лишь эти двое. Никогда острая на язык Фаина Георгиевна не позволяла себе злословить о своем маршале. В его адрес у нее были лишь восторженные слова.
Близкая подруга и наставница Фанни Павла Вульф вспоминала, что обычно ехидная Раневская о Толбухине высказалась с необычайной нежностью: «Он дивный! Он необыкновенно чудный человек».
Увы, женского счастья Фаине Георгиевне было отмерено немного. Через два года Федора Толбухина не стало. У него давно начались проблемы со здоровьем, которые он от своей подруги тщательно скрывал. Ей Толбухин всегда казался очень сильным и жизнерадостным мужчиной, образцовым военным.
Поэтому его смерть от диабета стала для нее неожиданным и страшным ударом. В официальную причину кончины великого маршала она никогда не верила.
Раневская смогла достать пропуск на похороны своего маршала и тихо, спрятав лицо под вуалью, простилась с последней любовью. Федор Толбухин был кремирован, его прах вмурован в Кремлевскую стену. Сама же Фаина Георгиевна прожила еще много лет.
Ее не стало в 1984 году.
Перед смертью актриса часто жаловалась на одиночество. «Поклонников много, а в аптеку сходить некому», — сказала как-то она. И вместе с тем многие, кто хорошо ее знал, вспоминают, что, несмотря на сложный и капризный характер, всегда находились люди, готовые позаботиться о Фаине Георгиевне, выполнить ее поручения и погулять с любимой собакой Мальчиком.
Беспородный песик, кстати, был под стать хозяйке. Весьма своенравным. Обожал одну Фаину Георгиевну. После ее смерти он повсюду ходил за ее пледом. Если его хотели отвезти на дачу или к ветеринару, то непременно стелили на заднее сиденье автомобиля плед Раневской. Лишь тогда Мальчик с достоинством усаживался в машину.
Возможно, Фаина Георгиевна и не смогла познать женского счастья, но любви и преданности жизнь ей отмерила сполна.
