Из царских хором – на Троицкую площадь, к острому мечу. Она шла в белом платье, украшенном черными лентами, и сама была белее мела. «Как низко пала Мария Гамильтон», — шептались вокруг.
За несколько месяцев из фрейлины царицы Екатерины Алексеевны она превратилась в воровку, душегубицу и лгунью. Петр Первый смягчать приговор не разрешил, хотя не один раз делил с Марией ложе.
Несмотря на шотландскую фамилию, Мария на родине предков никогда не была. Еще в шестнадцатом веке один из Гамильтонов перебрался на русские берега, да там и остался. Так и повелось: жили шотландцы при русском Дворе, приняли православие, брали в жены местных дворянок.
Даты рождения Марии не сохранилось, но точно известно, что в 1713 году она была зачислена во фрейлины царицы Екатерины Алексеевны. И сразу обратила на себя внимание – молодая, красивая, «с огоньком».
Все знали пылкий нрав царя Петра I, и что редкая красавица оставалась им незамеченной. Для законной супруги это тоже не было секретом, но она не тревожилась – чувствовала силу своих чар, силу привязанности Петра. Поэтому, когда государь ненадолго увлекся Марией Гамильтон, не придала этому большого значения: сегодня Гамильтон, завтра Матвеева или какая-нибудь Кантемир.
Для самой Марии внимание Петра Алексеевича было лестно, но сердце ее принадлежало другому. Она неровно дышала к царскому денщику Ивану Орлову, а он, почувствовав власть над Марией, позволял себе разные выходки. Мог поднять руку, прилюдно прикрикнуть, а то и вовсе отправиться к Авдотье Чернышевой, щедрой на ласку. В 1716 году отношения между Орловым и Марией могли в любой момент прекратиться, но влюбленная молодая женщина нашла способ удерживать кавалера – подарками!
Перстни да цепочки попадали в карман денщика напрямую с… туалетного столика царицы Екатерины Алексеевны. У Марии не хватало собственных средств, и она нашла способ одаривать Ивана, подворовывая у жены государя.
Орлов был любезен с обеими дамами – с Марией и с Авдотьей – поэтому Гамильтон искала способ извести соперницу. Напрямую действовать не решилась, но постаралась обратить на нее гнев царицы. А для того пустила сплетню: дескать, Авдотья Чернышева рассказывает всем, что Екатерина Алексеевна ест воск.
И от этого ее лицо покрывается угрями и прыщами. Нелепая выдумка вызывала всеобщий хохот, а когда Орлов узнал, кто автор, пришел в ужас. И поспешил к царице. Упал в ноги.
Денщик рассказал обо всем, что знал: про навет и про настоящий замысел фрейлины. Марию Гамильтон сразу вызвали к Екатерине Алексеевне, а затем, вместе с Орловым, отправили в Петропавловскую крепость. Этот пустяк, не стоящий большого внимания
, возможно, остался бы мелким происшествием, если бы не прозвучал приказ обыскать комнаты Марии. Тогда-то и выяснилось: девица не только лгунья, но еще и присваивает чужое. У Гамильтон нашли несколько драгоценностей Екатерины Алексеевны, алмазы и жемчуга.
А дальше – больше. Дело раскручивалось на глазах. Позвали горничную Марии, чтобы прояснить моменты про воровство. И Катерина Терповская, которая прислуживала фрейлине, поведала в красках: была Гамильтон трижды беременна. В 1715-м и 1716-м прибегла к помощи лекарств, а в 1717 году родила здорового ребенка. И сразу повелела бросить его в Неву.
«Марию Гамонтову, — прозвучал приказ государя, — казнить смертию… Ивана Орлова освободить, понеже он о том, что девка была от него брюхата, и как алмазные вещи и золотые крала не ведал».
«Как низко пала Гамильтон», — обсуждали в столице. И соглашались: государь потому так осерчал, что детей, которых «вытравила» фрейлина, она понесла от него. И хотя за Марию просила и царица Екатерина Алексеевна, и царица Прасковья, приговор остался в силе.
14 марта 1719 года на Троицкой площади Петербурга фрейлине Марии Гамильтон отрубили голову. Потом пошел слух, что голову отправили в Кунсткамеру, и держали в особой колбе довольно долго, но проверить этот факт невозможно – головы сейчас там нет. Утверждают, что странный артефакт предали земле при Екатерине II. Но и этот исторический «нюанс» документальных подтверждений не находит.
