«Барынька, сегодня ночью чтоб была, — осклабился начальник барака. — Тут Колчака нет, защитить тебя некому».
Анна, опустив плечи, направилась в барак, рухнула на свою койку. Она думала, что заплачет, но слез не было — давно, давно выплакала слезы…
21 января 1920 года бывшего Верховного правителя России Александра Васильевича Колчака доставили на первый допрос перед Чрезвычайной Следственной комиссией, прибывшей из Петрограда. Адмирал был совершенно спокоен, держался с большим достоинством, что вызвало уважение у членов комиссии.
Колчак понимал, что эта возможность изложить свою версию исторических событий, в которых ему довелось принять участие, — последняя для него. Рассказ Александра Васильевича — печальная летопись русской истории времен Гражданской войны и иностранной интервенции:
Колчак. Владивосток произвел на меня впечатление чрезвычайно тяжёлое, — я не мог забыть, что я там бывал во время империи. Тогда мы были хозяевами. Это был наш порт, наш город. Теперь же там распоряжались кто угодно.
Все лучшие дома, лучшие казармы, лучшие дамбы была заняты чехами, японцами, союзными войсками, которые туда прибывали, а наше положение было глубоко унизительно, глубоко печально. Я чувствовал, что Владивосток не является уже нашим русским городом.
Член комиссии Алексеевский. Каково было ваше принципиальное отношение к интервенции раньше, чем вы её увидели во Владивостоке?
Колчак. В принципе я был против неё.
Собственно говоря, из-за того, что адмирал был крайне неудобен своим вынужденным союзникам-иностранцам, выступал против интервентов, чехословаки и выдали его большевикам.
Пока шел допрос Колчака, к Иркутску рвался верный бывшему Верховному правителю генерал Владимир Каппель, сохранивший боеспособность частей Восточного фронта Белой армии.
Несмотря на лютую стужу и глубокие снега каппелевцы настойчиво пробивались с боями к Иркутску, и их провозглашенная цель была ясна — освободить Колчака.
23 января 1920 года Каппель провалился с конем под лед, обморозил ноги. На следующий день генерал слег, у него началось воспаление легких, вылечить которое в тех условиях было совершенно невозможно. Болезнь быстро прогрессировала, и уже 26 января Каппель скончался.
Однако войска белых, командование над которыми взял генерал Войцеховский, продолжили поход к Иркутску.
30 января белые разбили отправленных им навстречу красноармейцев у станции Зима. 3 февраля каппелевцы снова двинулись к Иркутску.
Командующий советскими войсками Зверев отправил Войцеховскому ультиматум о немедленной сдаче, однако, каппелевцы в ответ потребовали от большевиков освободить Колчака, всех офицеров, предоставить фураж и выплатить контрибуцию в размере 200 млн. рублей.
Большевики отклонили требования белых, после чего Войцеховский бросил свою пятитысячную армию в атаку. Сражение за Иркутск отличалось невиданной ожесточенностью — никто не щадил никого. Пленных не брала ни одна из сторон.
Каппелевцам удалось взять станцию Иннокентьевскую, и вплотную добраться до линии городской обороны красных. В 12.00 Войцеховский планировал осуществить решительный штурм города.
Скорее всего, белые бы захватили Иркутск, но их предали союзники-чехословаки, заключившие с красными соглашение, целью которого было обеспечение беспрепятственной (то есть, с награбленным добром) эвакуации этой иностранной армии с территории России.
Войцеховский оказался в ситуации, когда ему нужно было сражаться и с красными, и со свежим и прекрасно вооруженным чехословацким войском. Потрепанные ледяным походом белогвардейцы ничего не могли с этим поделать. Войцеховский приказал каппелевцам отходить с боями в Забайкалье.
Ни Каппель, ни Войцеховский не знали, что их отчаянная попытка спасти Колчака, напротив, ускорит его гибель.
В первых числах февраля, обеспокоенный наступлением каппелевцев, Ленин отправил в Иркутск секретную шифровку:
«Шифром. Склянскому: Пошлите Смирнову (РВС 5) шифровку: Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступали так и так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске. Ленин. Подпись тоже шифром.
1. Берётесь ли сделать архи-надёжно?».
«Архи-надежно» — это был завуалированный приказ о немедленной ликвидации Колчака.
Участник расстрела Иван Бурсак вспоминал:
«Мы вошли в камеру к Колчаку и застали его одетым в шубе и шапке. Было такое впечатление, что он чего-то ожидал. Чудновский зачитал ему постановление ревкома. Колчак воскликнул: «Как! Без суда?» Чудновский ответил: «Да, адмирал, так же, как вы и ваши подручные расстреливали тысячи наших товарищей».
К 4 часам утра (7 февраля) мы прибыли на берег реки Ушаковки, притока Ангары. Колчак все время вел себя спокойно. Полнолуние, светлая морозная ночь. Колчак и Пепеляев стоят на бугорке. На мое предложение завязать глаза Колчак ответил отказом. Взвод построен, винтовки наперевес. Чудновский шепотом говорит мне: «Пора».
Я даю команду: «Взвод, по врагам революции – пли!» Оба падают. Кладем труппы на сани-розвальни, подвозим к реке и спускаем в прорубь. Так «верховный правитель всея Руси» адмирал Колчак уходит в свое последнее плавание».
Анне Тимиревой, верной спутнице и возлюбленной Колчака, о расстреле адмирала не сообщили. Женщина находилась в тюрьме, где подвергалась насмешкам и издевательствам со стороны красноармейцев. В октябре 1920 года Анна была освобождена по амнистии.
В мае 1921-го Тимиреву снова арестовали. Анна около года провела в Иркутской, затем — в Бутырской тюрьмах.
Вышла на свободу летом 1922 года, но нового ареста пришлось ждать недолго: в 1923 году за Тимиревой снова пришли. Правда, на этот раз Анна отделалась высылкой из Москвы и ссыльной жизнью в Тарусе.
В июне 1932 года от рака горла скончался в Шанхае законный супруг Анны Васильевны, 57-летний Сергей Николаевич Тимирев.
В надежде, что брак с советским служащим спасет ее от преследований, Анна вышла замуж за инженера Всеволода Книппера, взяла его фамилию. Это сработало, но ненадолго.
В 1935 году ее вновь арестовали за «сокрытие своего прошлого». На этот раз Анну ждал лагерь, потом поселение.
Четвертый арест Анны случился в апреле 1935 года. Состоялся суд, в ходе которого Тимиреву приговорили к пяти годам лагерей. Отбыв три месяца в Забайкальском лагере, Анна узнала, что ее дело было пересмотрено, и заключение было заменено на ограничение проживания. Ссылку Тимирева отбывала в Верее, Малоярославце и Вышнем Волочке.
В 1938 году Анну ждала новая страшная трагедия: был арестован и расстрелян ее 23-летний сын Владимир.
Вскоре в очередной раз пришли и за Анной Васильевной: суд подтвердил прежнюю статью и осудил женщину на восемь лет лагерей.
Тимирева была этапирована в Караганду, где ей пришлось максимально тяжело: 45-летняя, все еще очень красивая женщина, приглянулась начальнику барака. Вот как писала об этом лагерная подруга Анны:
«Приглянулась вертухаю наша Анна, мадам Колчак, как называла ее Мария Ростиславовна Капнист, тоже с нами сидевшая. Каждую ночь требовал к себе. Анна вела себя мужественно в эти страшные моменты».
Упомянутая Мария Капнист — знаменитая актриса, близко сошедшаяся в лагерях с Анной Васильевной. Женщины с очень сложной судьбой поддерживали друг друга.
Отсидев на этот раз «от звонка до звонка», Анна Васильевна поселилась в маленьком домике на станции Завидово в ста километрах от Москвы.
Казалось, женщину, столько испытавшую, наконец, оставят в покое — но, увы! 21 декабря 1949 года «мадам Колчак» арестовали и, не предъявив никаких обвинений, отправили в тюрьму в Ярославле. В 1950-ом, опять же без решения суда, женщину этапировали в Енисейск, в лагеря.
Здесь Анна встретилась со старой подругой Марией Капнист, также отбывавшей очередной срок.
Окончательно реабилитирована и возвращена из ссылки Анна Васильевна была лишь в 1956 году — Сталин умер три года назад, но Хрущев почему-то не освободил «мадам Колчак».
Тимирева проживала в Рыбинске, работала библиотекарем.
Окончательно реабилитирована Анна Васильевна была лишь в 1960-ом году.
Возлюбленной Верховного правителя позволили вернуться в Москву, она получила комнату на Плющихе, персональную пенсию в 50 рублей.
Работала консультантом по этикету на «Мосфильме». Без Анны Васильевны фильм Сергея Бондарчука «Война и мир» наверняка был бы другим — выпускница царской гимназии терпеливо объясняла советским актрисам, как следует себя вести на балах и приемах.
Более того, Бондарчук снял возлюбленную Колчака в эпизодической роли пожилой дамы с лорнетом.
Впоследствии Анна Васильевна снялась в эпизодических ролях еще в нескольких фильмах, в том числе, в «Бриллиантовой руке» (пожилая туристка, покидающая теплоход).
31 января 1975 года 81-летняя Анна Васильевна Книпер-Тимирева, которую вся Россия знает, как «мадам Колчак», тихо скончалась. Похороны Анны Васильевны на Ваганьковском кладбище тоже были очень тихими, ведь оба ее мужа, сын, а также любовь всей жизни — Колчак — к тому моменту давно были в лучшем мире.
