Волосы невесты украсили жемчугами. Платье из золотистого бархата шили три месяца, и все равно оно оказалось велико – тесемки на спине пришлось сильно утягивать. Девятнадцатилетняя Оленька Ушакова так волновалась перед свадьбой, что почти неделю ничего не ела.
30 августа 1831 года она проснулась раньше всех в доме: еще даже не рассвело! Она не знала, что счастье её разлетится вдребезги всего восемь часов спустя.
Сорокалетний вдовец с шестью детьми, Александр Николаевич Яньков, решил снова жениться. Он был хорош собой и состоятелен, и еще вполне мог составить пару для какой-нибудь молодой и приятной особы. В своем первом браке Алекс (так называли его домашние) был очень счастлив: Анна Грушецкая, на которой он женился, будучи совсем юным, оказалась прекрасной женщиной и заботливой матерью. Но – увы! – последних родов не пережила. В 1823 году Алекс оплакал жену, и долго еще не мог успокоиться.
Но время лечит любые раны.
«Пора, мой друг, вам снова подумать о семейном очаге! – говорил ему кузен, граф Петр Степанович Толстой. – И детям вашим будет присмотр, и вы обретете покой».
Присмотревшись повнимательнее к своему окружению, Алекс сделал выбор: всем хороша была кузина, Агриппина Янькова. Очаровательная девушка, воспитанная в самых лучших традициях русского дворянства, образованная и начитанная (а еще весьма миловидная) была невестой на выданье. Но едва Алекс заговорил о сватовстве, родня Грушеньки возразила:
«Помилуйте, как возможно! – Восклицала мать девушки. – В столь близком родстве! Мы Грушеньку за Толстого не выдали, хотя он и чуть дальше родня, чем вы. По церковному уставу такой брак не может быть разрешен!»
Прошло несколько месяцев, начался очередной сезон балов, и на приеме у Дмитрия Голицына, московского губернатора, Алекс обратил внимание на Оленьку Ушакову. Семья у нее была известной, приданое обещали неплохое, но главное – девушка была полна нежной прелести! Огромные серые глаза, каштановые волосы и тонкий стан… Яньков понял, что влюбился с первого взгляда.
На этот раз родня – причем с обеих сторон – противиться не стала. Вдовец с детьми – рядовое явление для XIX века. Все знали, что у Алекса хватит сил и средств, чтобы и старших отпрысков поднять, и со второй женой жить в достатке. Ухаживания приняли благосклонно.
Семейства Ушаковых и Яньковых детально обсудили помолвку, назначили свадьбу, решили, где молодые станут жить. А меньшой сынок Алекса, Петруша, сразу потянулся к Оленьке, словно к матери – своей-то он не знал… Все предвещало счастье и покой.
Решили, что перед свадьбой к Ушаковым приедут две кузины жениха – Грушенька и Клеопатра, чтобы помочь невесте собраться к венцу. Мать девушек прислала с ними щедрые подарки для раскрасневшейся Оленьки.
А вот Алекс решил съездить к месту, где была погребена его первая жена – к Новодевичьему монастырю — словно спросить благословения. Этот его шаг Ушаковым не очень понравился. «Что это за жених – с погоста!» — Нахмурилась старшая сестра невесты.
Но предпраздничное волнение сгладило все острые углы. Дом гудел, словно растревоженный улей. Горничные сновали взад-вперед, поднося ленты, прикалывая кружева, разглаживая утюгом замявшиеся складки… 30 августа 1831 года Оленька проснулась раньше всех. Но час спустя не спали уже и остальные.
Много смеялись, кузины Алекса прихорашивались перед зеркалами и ежеминутно восторгались невестой: и мила она, и хороша, и глаза блестят, как бриллианты…
Ждали шафера. Он должен был объявить, что жених приехал в церковь, и невеста может выдвигаться следом. Глядели на дорогу, не отрывая глаз, и вот появился экипаж…
Но шафер – граф Петр Степанович Толстой – не вышел из кареты, а словно вывалился. Он ступал тяжело, точно хмельной, пошатываясь и хватаясь за сердце. А минуту спустя в доме раздался протяжный крик: невесте сообщили, что Алекса больше нет. Жених с погоста…
Утром того же дня он проснулся рано, как и Оленька. Собирался, умывался, наряжался, и вдруг упал бездыханный. Как будто не смог перенести своего огромного счастья.
Все, что заготовили для свадебного торжества, оказалось на поминках: все угощения, все напитки. Бледная невеста в черном платье появилась только на пару минут – ее не держали ноги. Александра Николаевича Янькова оплакали и предали земле подле первой жены.
Оленька Ушакова вышла замуж три года спустя.
