— У тебя нет выхода, Генри. – Твердо сказал мэр Келбридж. – Мы не хотим больше смотреть, как ты мучаешь Нэнси. И маленький Оливер не виноват, что у него такой отец… Тебе придется их продать.
Осенью 1814 года городские власти заставили Генри Кука пойти на крайний шаг. Ему пришлось продать своих жену и ребёнка по сходной цене. Обеспечить свою семью самостоятельно Кук не мог.
А еще вся округа знала, как он куражился над Нэнси и малышом, пока у мэра не сдали нервы. И вот тогда решение пришло само собой.
Светлые, точно льняные волосы Нэнси были её главным украшением. Длинные, густые, шелковистые. Когда она распускала их и тщательно расчесывала, соседки ревниво вздыхали. А Нэнси вздыхала совсем по другому поводу – за эти самые волосы её частенько таскал нетрезвый Генри.
Она вышла замуж в 1811 году от отчаянья – сбежала от драчливого отца. Овдовевший Патрик Грэм с пятью дочками казался вечно недовольным. Нэнси, младшая из всех, получала нагоняй чаще других. А скоро осталась один на один с отцом – сёстры быстренько повыходили замуж. Наконец, и у Нэнси не выдержали нервы.
По счастью, ей подвернулся влюблённый в неё Генри Кук. Старше почти в два раза (ему было тридцать три года), он обещал девушке счастье и любовь. Заботу и внимание. Долго разбираться Нэнси не стала, просто ухватилась за шанс.
Свадьбу сыграли поспешную, никаких праздников не устраивали. Нэнси моментально собрала вещички и перебралась к Генри.
У неё не было времени разузнать, кто таков Генри Кук. Потомственный кузнец и потомственный же пьяница, он происходил из семьи, где за воротник закладывали столетиями. Дед Генри утонул в реке Мол, которую как-то похвастался переплыть.
Отец Генри молотом расплющил себе руку, и вскоре умер. Нэнси только после свадьбы узнала, что Генри, оказывается, мало отличается и от её собственного отца. Она попала из огня, да в полымя…
Когда родился малыш Оливер, он стал отрадой для Нэнси. Ради него она терпела. Ради него закрывала волосами синяки на лбу и щеках.
— Что он делает с Нэнси! – Возмущались соседки. – Такая хорошая женщина!
Городок Эффингем в Суррее был небольшим, и все друг друга знали. Соседки тесно общались между собой, обсуждали новости с пастором… Про тяжелую жизнь Нэнси Кук вскоре узнал и мэр Келбридж, уважаемый почтенный человек.
Сам из хорошей, уважаемой семьи, он стал мэром городка после своего отца. Однажды он сам решил поговорить с Нэнси, и лично убедился – не очень-то естественный цвет лица у этой молодой и красивой дамы. Слишком много лилового оттенка на щеках…
— Послушай, Генри, — предупредил мэр, — не трогай Нэнси.
Кук, который в тот день еще ни разу не притронулся к пенному напитку, согласно кивнул. И пару недель все было спокойно. А потом разразился скандал. Выяснилось, что Генри много задолжал. Что ему придется продать кузницу, но и этого не хватит для погашения его долгов.
Самому Куку и его семье грозил работный дом. А этого заведения в Англии все боялись, как огня.
В работный дом было легко попасть – с улицы, за долги – но очень трудно выбраться. Условия там были ужасные, что-то вроде ночлежки.
Но при этом трудиться следовало, не покладая рук. Нэнси и малыш Оливер должны были оказаться там из-за Генри. И тогда мэр Келбридж поставил вопрос ребром: пусть Генри продаёт жену и ребенка. Английские законы девятнадцатого века это позволяли.
Так Нэнси и появилась на главной площади Эффигнема с верёвкой на шее. За руку она крепко держала мальчика, и старалась не разрыдаться. Мэр объяснил ей: другого пути нет. Это лучшее, что её ждет. Иначе судьба попасть в работный дом и там же пропасть.
Час спустя Генри продал жену и ребенка по сходной цене. Эти деньги не спасли его, он умер шесть лет спустя. А вот Нэнси попала к овдовевшему фермеру с тремя ребятишками. Малышам была нужна мать, они очень нуждались в заботе, и Нэнси с радостью занялась ими.
По сути, фермер Хиггс купил няню для своих отпрысков. Нэнси взялась за дело легко, всё у неё получалось. Не роптала – у неё была еда и крыша над головой. Оливер жил в спокойной домашней обстановке…
А со временем чувство признательности к фермеру Хиггсу оформилось в настоящую любовь. Два исстрадавшихся сердца вдруг забились в унисон, и прежде чужие друг другу люди осознали, что они словно созданы, чтобы сделать другого — счастливым!
В этом прекрасном втором союзе Нэнси родила двух детей, а когда овдовела (если быть точно, когда умер Генри), то стала следующей законной миссис Хиггс. По всем правилам! По всем законам! Соседки-фермерши завистливо смотрели ей вслед: «Надо же, добилась такого счастья!».
— А все потому, что у нее доброе сердце! – Радостно говорили другие кумушки. Они всегда были готовы обсудить кого-нибудь, но тут у них язык не поворачивался. Уж слишком настрадалась Нэнси, и у истории оказался замечательный конец.
Продавать своих жён англичане перестали только в самом начале двадцатого века. К этой уловке прибегали с XVIII столетия, когда разводы стали практически невозможными. Последняя зафиксированная сделка по продаже английской жены относится к 1913 году.
