«Только не отдавайте меня обратно князю», — рыдала Марфа, уткнувшись носом в материнское плечо. Феодосия и сама заливалась слезами. Как же так вышло, ведь князь обещал холить и лелеять ее девочку. А сам два года издевки чинил.
Уж, замуж пора
Марфу Сурмину просватали и отдали замуж в одиннадцать. Таким ранним браком в те времена никого не удивишь. Да и чего тянуть. если жених хорош и богат, а семья невесты не против. Феодосия отдавала дочь в чужой дом с легким сердцем. Она лично потребовала от князя Долгоруково поклясться, что он никогда не обидит ее дочери.
Конечно, можно было Марфе еще годок-другой посидеть в девках, но так ведь у Феодосии были веские обстоятельства. Отец Марфы, служивший при Патриаршем приказе взял, да и преставился.
И осталась вдовица с дочерью-подростком на руках совсем одна. А тут возьми, да и подвернись завидная партия для девки – сам князь Юрий Долгоруков изволил посвататься.
Жених был молод, всего двадцать четыре года, необыкновенно хорош собой, и имел веселый легкий характер. Мать рассудила, что с таким мужем дочери будет лучше, чем в отчем дому, полном горя по покойнику и финансовых трудностей.
Кроме того была надежда, что новоиспеченный зять не поскупится и поможет новоиспеченной теще деньгами.
Не с пустыми руками
Несмотря на финансовые сложности, в дом мужа молодая княгиня вошла со множеством сундуков, полных нарядов и украшений. Отец постарался обеспечить дочь достойным приданным.
Реалии супружеской жизни очень сильно отличались от ожиданий Марфы. Муж обожал кутежи, и каждый вечер в их доме собирались шумные компании. Гости пили, плясали, шумели до самого утра. Нередко князь допивался до того, что бил посуду и ломал мебель.
Марфа боялась и слово сказать поперек мужа. По дому ходила на цыпочках, чтобы ничем не вызвать его раздражение.
Так прошло почти два года.
Беглянка
После очередного кутежа Марфа не выдержала. Дождавшись, когда муж уснет, она собралась и отправилась в отчий дом.
Феодосия, увидев дочь, пришла в ужас. Не такой жизни желала она своей дочери. А князь хорош оказался, ведь клялся, божился, что ни словом, ни делом не обидит Марфу. Дочь не унималась и только твердила: «Не отдавайте меня обратно князю! Только не отдавайте!»
Примчавшемуся в тот же вечер зятю теща велела убираться прочь со двора.
Что скажет императрица
Оскорбленный Долгоруков пошел к самой императрице. Не постыдился оклеветать молодую жену, мол, неверна она, непокорна, но любима им без памяти.
Анна Иоанновна, хоть и была, как говорят, специфического ума и характера женщина, выслушала пламенные речи оставленного женой Долгорукова, и приказала учинить дознание, что и как там на самом деле было.
В «байки» про неверность 13-летней супруги никто не поверил. А вот рассказ Марфы выслушали с содроганием сердца. Весь свет узнал, как молодой супруг днями и ночами бражничал, кутил, как супруга слова ему поперек сказать боялась.
Феодосия молила императрицу о разводе для дочери, каялась, что вообще согласилась на этот брак.
Анна Иоанновна дала согласие на развод, а Долгорукова сослала, чинов и званий лишила. Причин для этого было предостаточно, а злополучный брак с Сурминой стал последней каплей чаше терпения Анны Иоанновны.
Новое замужество
Марфа недолго наслаждалась свободой, вскоре ее вновь отдали замуж. Теперь супруг был под стать ей по летам. Мужем урожденной Сурминой стал приближенный цесаревны Елизаветы Петровны Роман Воронцов.
Второй брак, очевидно, был куда более счастливым, чем первый. Во всяком случае больше Марфа к матери не прибегала, а вот детей родила – сначала сына, через два года дочку, а потом еще троих детей.
Поскольку муж Марфы был близок к опальной цесаревне, сблизилась с ней и она сама. Известно, что Марфа Воронцова нередко ссужала Елизавете деньги. БОльшую часть своего приданого, которое было немалым, вложила в переворот в 1741 году. Именно тогда Елизавета Петровна стала императрицей Всероссийской.
Возвращение
Кстати, как только на престол взошла дочь Петра, объявили очередную амнистию. Князя Долгорукого вернули из ссылки. Спустя годы Марфа и Юрий встретились на одном балу. Оба были смущены.
В 1745 Марфу поразил тиф, и, не дожив до тридцати, она оставила Воронцова вдовцом с малолетними детьми. Долгорукий пережил ее всего на год. Роман Воронцов через много лет стал генерал-губернатором Тамбова.
Будь жива Марфа, она разделила бы с мужем почетный пост. Граф до конца дней своих оставался вдовым, так как равных Марфе Ивановне в его жизни больше не было.
