-Гляди-ка, как покраснела моя Смарагда. Когда такое было? Ай да Голицын! — всплеснула руками императрица Елизавета Петровна.
Женщина она была на любовь щедрая и чужую взаимную симпатию тоже увидеть умела. Тем более такую. Ведь княжна Кантемир, считавшаяся в свете уже почти старой девой, несмотря на свою изысканную красоту, знатное положение и богатое приданое, стойко отказывала всем претендентам на свою руку и сердце, а уж кто только за ней не увивался!
Фамилия Кантемир для России 18-го века — иностранная, но очень знакомая. Из рода Кантемир была княжна, покорившая императора Петра Великого на склоне его дней. И тоже — слыла красавицей, а замуж так и не вышла после романа с царем. Кантемиром был и знаменитый красавчик и поэт времен царствования Анны Иоанновны.
Только эти двое — дети первой супруги Дмитрия Константиновича Кантемира, молдавского господаря, приближенного к русскому трону, от первой жены — Кассандры Кантакузен. А Смарагду, имевшую и второе имя — Екатерина, родила в 1720-м году князю, бывшему уже в преклонных годах, вторая супруга — урожденная княжна Анастасия Ивановна Трубецкая.
Смарагда, чье имя переводится как «изумруд», осталась без отца в трехлетнем возрасте. Кантемиры имели тюркское происхождение, в их крови намешаны были разные национальности, а говорят, что полукровкам достается при рождении частенько особенно выразительная внешность. В Смарагде-Екатерине с детства видели будущую красавицу.
Но не только внешностью покоряла девушка позже многочисленных поклонников. Смарагда получила прекрасное образование, которое в семье Кантемиров всегда ценилось.
Анастасия Ивановна Кантемир, вторично вышла в 1739-м году замуж за Людвига Груно, наследного принца Гессен-Гомбургского, российского фельдмаршала немецкого происхождения. Учителем для Смарагды-Екатерины она пригласила своего сводного брата Ивана Ивановича Бецкого.
В 1744-м Смарагду Кантемир призвали ко двору императрицы Елизаветы, девушка стала камер-фрейлиной. Ей было 24 года и от желающих покорить ее сердце не было отбоя, вот только популярная красавица так и не стала ничьей невестой, все претенденты получали вежливый отказ. Почему?
Говорят, что Смарагда была слаба здоровьем, что не мешало ей блистать в свете. Вот только ее недомогания были деликатнейшего свойства. Есть мнение, что княжна Кантемир имела проблемы «по-женски» и с ранней юности знала, что не сможет стать матерью. А раз так, то зачем ей замуж? Супругу нужны будут дети — наследники рода, а она не в состоянии их дать.
И вдруг в свете зашептались, что в неприступную фрейлину безоговорочно влюблен блестящий офицер лейб-гвардии Измайловского полка Дмитрий, сын фельдмаршала Петровских времен Михаила Михайловича Голицына, красавчик, подающий надежды.
По Дмитрию Михайловичу сохло в Петербургских высших кругах не одно девичье сердце, не одна маменька мечтала, чтобы ее дочь составила партию с блестящим и знатным офицером. Но он, казалось, не замечал никого, кроме Смарагды Кантемир. А ведь ей было уже 30! Практически — вековуха!
А вскоре и императрица, внимательная к любым проявлениям сердечного влечения среди своего окружения, заметила, что щечки княжны алеют ярче, когда рядом находится молодой Голицын. Смарагда-Екатерина не скрыла от Дмитрия Михайловича своих тревог относительно своего здоровья и невозможности родить. А он, безоговорочно любивший, отмел все ее тревоги, заявив, что ему нужна она, а не дети от нее.
В 1751-м году сыграли свадьбу. Интересный факт: крещение Смарагды-Екатерины проходило с участием Петра Первого, а на свадьбе «гуляла» его дочь, которая имела обычай лично наряжать к венцу своих фрейлин. Жених был младше невесты на год.
Не помнящий себя от счастья князь Голицын устроил супруге свадебное путешествие в Париж, где очень тепло встретили его супругу. Смарагду принимали в высшем свете французской столицы, даже в Версале. Говорили, что «русский изумруд» украсил двор короля.
Дмитрий Михайлович к свадьбе был пожалован в камер-юнкеры, а через несколько лет получил звание камергера. Он пошел не по военной стезе, вослед отцу, а по дипломатической, как его дед по матери Борис Куракин.
-У нее безупречный вкус, она имеет приятные манеры и очень обходительна, — говорили в салонах о мадам Голицыной.
Мнение было единодушным и в покоях королевы Марии Лещинской, и в салоне ее соперницы за сердце короля Людовика маркизы де Помпадур. Вот только красавица Голицына день ото дня бледнела — ее здоровье, к ужасу любящего мужа, стремительно ухудшалось. Лучших докторов приглашал к супруге князь Голицын напрасно: за 2 дня до своего 41-го дня рождения Смарагда умерла.
-Князь потерян, он просто не находит себе места, — так описывали состояние вдовца.
А сам он писал кузену, что ничего не может быть безрадостнее потери «человека, который составлял моё самое большое счастье, благодаря своей нежности ко мне и благодаря своим добродетелям, которые каждый день давали мне повод для восхищения…» Дмитрий Голицын до конца своих долгих дней говорил, что счастлив был лишь в те короткие 10 лет, которые провел рядом с супругой.
Три десятка лет было у Голицына впереди. Одиноких лет, наполненных памятью о той, которую он так любил. Любовь осталась и воплотилась в дела благотворительности. Сразу после своей утраты он был назначен дипломатом в Вену, там и служил, отстаивая интересы России.
Дмитрий Михайлович, интересовавшийся искусством, собрал богатейшую картинную галерею, особенную часть собрания составили полотна старых мастеров: Рафаэля, Тициана, Караваджо, Рубенса и многих других. Князь был знаком с Моцартом, после ранней кончины композитора, его вдова Констанция и сыновья нашли приют в русской дипломатической миссии. Вдова Моцарта уехала оттуда только в новый брак с датским дипломатом.
Смарагда Голицына, страдавшая от «женских» проблем, интересовалась медициной, особенно акушерством. Женщина оставила завещание, в котором было отписано на пользу развития акушерского дела в России 20 тысяч рублей, по тем временам — огромные деньги.
На проценты от этой суммы каждые 6 лет трое самых успешных студентов Московского университета должны были отправляться в Страсбургский университет, где в те времена была самая сильная кафедра по акушерству и «повивальному делу».
Многие виднейшие русские акушеры получили образование благодаря Смарагде, основав позже свои школы и в Российской империи. Смарагде-Екатерине Кантемир-Голицыной посвящена миниатюра Валентина Пикуля «Берегиня».
На средства Голицыных была возведена и одна первых в Москве больница. Сейчас — это старейший корпус Первой Градской. В центре комплекса расположен храм святого царевича Димитрия, выстроенный в память о Смарагде. Одно из помещений, примыкающее к алтарю, именуется и сейчас «Голицынским кабинетом».
При больнице существовала картинная галерея, составленная из собраний Дмитрия Голицына и его двоюродного брата, она открылась для посетителей в 1810 году и существовала до 1817 года как первая частная галерея России, открытая для общего доступа. А затем картины распродали, чтобы больница могла существовать и далее.
Дмитрий Михайлович умер в 1793-м году, он не оставил детей, не вступал в новый брак, сохраняя до конца дней память о десяти счастливейших годах своей жизни, о величайшей драгоценности, подаренной ему судьбой.
