В конце фильма «Высоцкий. Спасибо, что живой», главный герой в самолёте на клочке сигаретной фольги пишет стихотворение «Мой чёрный человек в костюме сером», где есть строчка «И лишь шептал — спасибо, что живой».
Сам фильм — смелый вымысел сына Высоцкого, Никиты, который много лет ткёт свою мифологию жизни известного отца. На самом деле и сама поездка в Среднюю Азию и клиническая смерть поэта ровно за год до смерти — огромное преувеличение и фантазия сценаристов. Равно как и написание этого проникновенного стихотворения в самолёте.
Владимир Высоцкий в своём творчестве к «Спасибо, что живой», приходил трижды. Первый раз им было написано весёлое, юмористическое стихотворение в 1969 году, где эта строчка рефреном оканчивает каждый куплет:
Подумаешь — с женой не очень ладно,
Подумаешь — неважно с головой,
Подумаешь — ограбили в парадном, —
Скажи еще спасибо, что — живой!
Ну что ж такого — мучает саркома,
Ну что ж такого — начался запой,
Ну что ж такого — выгнали из дома, —
Скажи еще спасибо, что — живой!
Плевать — партнер по покеру дал дуба,
Плевать, что снится ночью домовой,
Плевать — в «Софии» выбили два зуба, —
Скажи еще спасибо, что — живой!
Да ладно — ну уснул вчера в опилках,
Да ладно — в челюсть врезали ногой,
Да ладно — потащили на носилках, —
Скажи еще спасибо, что — живой!
Да, правда — тот, кто хочет, тот и может,
Да, правда — сам виновен, бог со мной,
Да, правда, — но одно меня тревожит:
Кому сказать спасибо, что — живой!
Второй раз В. Высоцкий приходит к этой сакральной строчке в 1977 году в стихотворении, которое он посвятил Ю. Любимову, где так же рефреном идёт эта ключевая строчка.
Ах, как тебе родиться пофартило —
Почти одновременно со страной!
Ты прожил с нею все, что с нею было.
Скажи еще спасибо, что живой.
В шестнадцать лет читал ты речь Олеши,
Ты в двадцать встретил год тридцать седьмой.
Теперь «иных уж нет, а те — далече»…
Скажи еще спасибо, что живой!
Служил ты под началом полотера.
Скажи, на сердце руку положив,
Ведь знай Лаврентий Палыч — вот умора! —
Кем станешь ты, остался бы ты жив?
А нынче — в драках выдублена шкура,
Протравлена до нервов суетой.
Сказал бы Николай Робертыч: «Юра,
Скажи еще спасибо, что живой!»
Хоть ты дождался первенца не рано,
Но уберег от раны ножевой.
Твой «Добрый человек из Сезуана»
Живет еще. Спасибо, что живой.
Зачем гадать цыгану на ладонях,
Он сам хозяин над своей судьбой.
Скачи, цыган, на «Деревянных конях»,
Гони коней! Спасибо, что живой.
«Быть иль не быть?» мы зря не помарали.
Конечно — быть, но только начеку.
Вы помните, конструкции упали? —
Но живы все, спасибо Дупаку.
«Марата» нет — его создатель странен,
За «Турандот» Пекин поднимет вой.
Мужайся, брат, — твой «Кузькин» трижды ранен,
И все-таки спасибо, что живой.
Любовь, Надежда, Зина — тоже штучка! —
Вся труппа на подбор, одна к одной!
И мать их — Софья-Золотая ручка…
Скажи еще спасибо, что живой!
Одни в машинах, несмотря на цены, —
Им, пьющим, лучше б транспорт гужевой.
Подумаешь, один упал со сцены —
Скажи еще спасибо, что живой!
Не раз, не два грозили снять с работы,
Зажали праздник полувековой…
Тринадцать лет театра, как зачеты —
Один за три. Спасибо, что живой.
Что шестьдесят при медицине этой!
Тьфу, тьфу, не сглазить! Даром что седой.
По временам на седину не сетуй,
Скажи еще спасибо, что живой!
Позвал Милан, не опасаясь риска, —
И понеслась! (Живем то однова!)…
Теперь — Париж, и близко Сан-Франциско,
И даже — при желании — Москва!
Париж к Таганке десять лет пристрастен,
Француз театр путает с тюрьмой.
Не огорчайся, что не едет «Мастер», —
Скажи еще мерси, что он живой!
Лиха беда — настырна и глазаста —
Устанет ли кружить над головой?
Тебе когда-то перевалит за сто —
И мы споем: «Спасибо, что живой!»
Пей, атаман, — здоровье позволяет,
Пей, куренной, когда-то кошевой!
Таганское казачество желает
Добра тебе! Спасибо, что живой!
В этом тексте Высоцкий воссоздаёт большое количество биографических моментов жизни Таганки и Юрия Любимова, но один катрен крайне любопытен для понимания: ««Быть иль не быть?» мы зря не помарали. Конечно — быть, но только начеку. Вы помните, конструкции упали? — Но живы все, спасибо Дупаку».
А история там была очень драматическая. Знаменитый таганский художник Давид Боровский придумал для постановки «Гамлета» невероятный занавес. Он был огромный, сплетенный из грубой пряжи, который мог двигаться во всех направлениях. Чтобы им управлять, потребовалась очень сложная и очень тяжелая конструкция над сценой.
Любимов хотел, чтобы она была из стали, но директор театра и известный советский артист кино Николай Лукьянович Дупак настоял, чтобы сталь заменили алюминием. На одной из репетиций конструкция обрушилась. Чудом никто из артистов не пострадал.
Только так скользячкой по плечам ударило. Основной массив изобретения обрушился на гроб с Офелией. Слава богу, что артистка — Наталья Сайко — в этот момент в гробу не лежала. Вот откуда взялся этот катрен.
Кстати, Высоцкий, добро помнил, и чуть позже, выручил и Н. Дупака и родной театр, когда основная несущая балка для строительства нового помещения Таганки не подошла по размерам.
Он с Дупаком поехал на завод в город Видное, дал там концерт, чем ускорил изготовление новой конструкции быстро и своевременно. После их отъезда рабочие повесили плакат: «Заказу театра на Таганке – зеленую улицу», и работали даже сверхурочно.
Третье возвращение к фразе «Спасибо, что живой» было два года спустя в «Чёрном человеке», и это было действительно написано за год до ухода поэта. Только не в самолёте, и тут уже не идёт рефреном через весь стих эта строчка, а встречается только раз:
Мой черный человек в костюме сером!..
Он был министром, домуправом, офицером,
Как злобный клоун он менял личины
И бил под дых, внезапно, без причины.
И, улыбаясь, мне ломали крылья,
Мой хрип порой похожим был на вой,
И я немел от боли и бессилья
И лишь шептал: «Спасибо, что живой».
Я суеверен был, искал приметы,
Что мол, пройдет, терпи, все ерунда…
Я даже прорывался в кабинеты
И зарекался: «Больше — никогда!»
Вокруг меня кликуши голосили:
«В Париж мотает, словно мы в Тюмень, —
Пора такого выгнать из России!
Давно пора, — видать, начальству лень».
Судачили про дачу и зарплату:
Мол, денег прорва, по ночам кую.
Я все отдам — берите без доплаты
Трехкомнатную камеру мою.
И мне давали добрые советы,
Чуть свысока похлопав по плечу,
Мои друзья — известные поэты:
Не стоит рифмовать «кричу — торчу».
И лопнула во мне терпенья жила —
И я со смертью перешел на ты,
Она давно возле меня кружила,
Побаивалась только хрипоты.
Я от суда скрываться не намерен:
Коль призовут — отвечу на вопрос.
Я до секунд всю жизнь свою измерил
И худо-бедно, но тащил свой воз.
Но знаю я, что лживо, а что свято, —
Я это понял все-таки давно.
Мой путь один, всего один, ребята, —
Мне выбора, по счастью, не дано.
Высоцкий как и Есенин за год до смерти наверняка имел встречу со своим двойником — своим «чёрным человеком», и понял, что скоро его уведёт Ангел смерти в горний мир. Стук Ангела смерти в дверь последний год был всё явственней и сильнее. А последнюю неделю жизни этот стук просто оглушал и рвал перепонки. И врач-могильщик Толя Федотов всё интенсивней закалывал поэта снадобьями невозвращенья…
