Шарлотта Кейн широко улыбалась: в отличие от своих родственниц, замуж она выходила по любви. Молодой адвокат Уильям Уирчоу увозил ее в Эдинбург. Но сначала — праздник по обычаям Норфолка! После венчания на пути молодоженов обязательно должен был появиться трубочист. Весь черный, в саже, словно он работал целые сутки.
Все началось в правление короля Георга III . 8 сентября 1761 года молодой правитель Англии сочетался браком с семнадцатилетней принцессой Шарлоттой Мекленбург-Стрелицкой. Со свадьбой торопились: венчание прошло скромно, в узком кругу, всего шесть часов спустя после прибытия невесты в Лондон. Дело в том, что король не очень-то хотел жениться на девушке.
Ее выбрала родня, а сам он мечтал о дочери герцога Ричмонда, великолепной Саре Леннокс. «Приходится поступаться своими страстями», — грустно записал государь в своем дневнике. Чтобы монарх не передумал, со свадьбой решили не тянуть.
И вот колокола королевской капеллы зазвонили, молодожены сели в экипаж, но кучера наняли недавно, и с лошадьми он управлялся не слишком умело. Карета понеслась вперед, прохожие едва успевали расступаться, люди кричали, указывая на неумелого возничего, а тот ничего не мог сделать. Остановить экипаж удалось…трубочисту.
Парень оказался на пути совершенно случайно! Он работал в Лондоне пару лет, а до этого помогал отцу на ферме: следил за стадом овец и объезжал лошадей. Навыки ему пригодились в самом неожиданном месте… Король и новоявленная королева были спасены!
Эту историю передавали из уст в уста. Георг и Шарлотта могли серьезно пострадать, если бы не чистильщик труб! Им явно сопутствовала удача. Безымянный трубочист (его имя история не сохранила) спас королевское торжество! И вот так появилась традиция: приглашать на свадьбу – на удачу! – обычных трубочистов. Они должны были, как будто случайно, оказываться на пути кортежа молодоженов.
Гнать лошадей не требовалось – мало ли что. Достаточно было медленно выезжать по улице, затем остановиться рядом и приветствовать трубочиста. Правда, в некоторых графствах утверждали, что король Георг совершенно не при чем, и они были знакомы с этим обычаем намного раньше.
Разумеется, родные Шарлотты Кейн в 1828 году тоже позаботились, чтобы девушка встретила трубочиста. Она дала ему несколько монет и засмеялась от радости. Теперь можно было ожидать счастливую семейную жизнь! Ведь и король Георг, в конце концов, был счастлив в браке.
Та самая Шарлотта Мекленбург-Стрелицкая, юная принцесса, которую ему навязали, оказалась хорошей и любящей женой. У Георга не было фавориток, он сумел оценить достоинства своей супруги, искренне полюбил ее и у них появились пятнадцать детей.
В Норфлоке были и свои, местные обычаи приветствовать молодоженов. Непременным атрибутом свадьбы там выступали шумные дети. Маленькие родственники молодоженов получали «громкий» инвентарь: кастрюли и половники, трещотки, дудки, барабаны и губные гармошки.
С помощью этих инструментов они должны были извлекать самые громкие, самые невероятные звуки, в тот момент, когда новоиспеченные супруги покидали церковь. И все для той же цели – для удачи. Считалось, что своей какофонией дети отпугивают от молодоженов всевозможные неприятности.
Стоит позавидовать выдержке шотландского адвоката: сначала пережить этот шум, а затем трубочиста, которому ласково улыбается жена!
Хотя и в Шотландии был свои свадебные традиции. Например, новобрачную могли обрызгать элем или осыпать крошками. Ведь над головой молодой жены было принято разламывать лепешку. А от сестры новобрачной, если она была старше и еще не вышла замуж, могли потребовать исполнить танец босиком.
Впрочем, о свадебной традиции с трубочистом ведутся споры. Некоторые исследователи уверены, что это не более чем романтическая выдумка. Или это вообще случилось не с королем Георгом III , а со Вторым. А про Георга II не вспоминают принципиально: как раз его брак не был безупречным. У короля, например, имелись увлечения «на стороне».
Но, так или иначе, приглашать трубочиста на свадьбу долгое время считалось очень важным. Черные от сажи, иногда специально выпачканные больше необходимого, они были «приметой удачи». Любая невеста, конечно, думала и о других вещах – как не испортить платье, приветствуя странного гостя. Особенно в девятнадцатом веке, когда королева Виктория ввела моду на белоснежное одеяние для венчания.
