Четырех девочек и двух мальчиков отобрали в маленьком белорусском селе. Все прочие жители немцев не интересовали, и с ними было велено поступать без церемоний. А вот малышей переправили в Германию. Старшему ребенку было шесть лет, и он еще помнил своих родителей.
А вот остальные прожили всю жизнь с твердой убежденностью: они – настоящие немцы. Им сделали новые документы и дали новые имена. Был Коля, стал Хельмут. Наташа превратилась в Вильгельмину. Эти дети стали частью обширной программы «Лебенсборн».
«Мы вымираем, — заявил в 1931 году Генрих Гиммлер, — а мы должны заложить основы, чтобы следующее поколение создавало историю».
После поражения в Первой мировой, Германия жила крайне бедно. Люди не стремились вступать в брак и создавать семьи. Вдобавок, Берлин превратился в Мекку удовольствий: немцы и иностранные гости пытались шумно забыть о том, что они пережили. Весёлый угар длился все 1920-е. Так что рождаемость падала до критически низких отметок.
Вот поэтому, когда политический курс поменялся, в 1935 году в Германии была создана программа «Лебенсборн». Она стала частью масштабного плана по возрождению немецкой нации. Требовались не просто люди.
Были нужны только определенные типажи: арийского склада и арийского же мышления. Фактически, немцы начали селекцию людей, отдавая предпочтения тем, кто выглядел максимально «нордически».
Иными словами, упор делался на то, что в Германии (в первую очередь!) нужны светловолосые и голубоглазые люди. Крепкие, сильные, здоровые. За то, чтобы они правильно рассуждали, отвечало другое ведомство. А вот программа «Лебенбсорн» была направлена на повышение рождаемости.
Штаб-квартира организации находилась в Мюнхене, причем заняла брошенную виллу писателя Томаса Манна. Тот покинул Германию еще в 1933 году. Немцы пытались его вернуть, сулили различные блага, но знаменитый писатель не поддался на уговоры.
За это его лишили гражданства и Манн уехал в США. Правда и оттуда ему пришлось со временем уехать – Америка заподозрила писателя в слишком больших симпатиях к СССР, так что свои дни Манн окончил в Цюрихе…
«Мы предоставим немкам все необходимое», — обещали создатели «Лебенсборна». В первую очередь, речь шла о материальных благах: повышенная пенсия, льготы на оплату коммунальных услуг, льготы на покупку жилья… В Третьем Рейхе считалось, что минимально допустимое число детей в семье – четверо. А лучше, если больше.
Конечно, Гитлеру требовались люди. Согласно плану «Ост», он собирался расчистить все восточные территории и заселить их «истинными арийцами». Планировалось ассимилировать часть жителей прибалтийских республик и… тех, кто подпадал под «идеальные критерии».
«Молодой немец должен быть быстр, как борзая, крепок, как дубленая кожа, и тверд, как броня», — говорил Гитлер.
Начав свой захватнический путь, немцы увидели: на занимаемых территориях им нередко встречаются белокурые и голубоглазые дети. И тогда на высочайшем уровне было принято решение: забирать! Отнимать у родителей без всяких сантиментов и перевозить в Германию. Эти дети тоже становились частью программы «Лебенсборн».
Сначала их тщательно отбирали. Иногда бывало, что немцы стирали с лица земли деревню за деревней, но при этом вывозили оттуда по десять-пятнадцать малышей «с подходящей кровью». Предпочтение отдавалось тем, кто мало что мог вспомнить.
Совсем маленьким. Таких в Германии отдавали в специальные приюты. Им меняли имена, документы, они быстро осваивали немецкий язык, а потом поселялись в приемных семьях.
В «Лебенсборне» участвовали не только славянские дети. Там были маленькие шведы и норвежцы, французы и датчане. Точное число перевезенных и «онемеченных» детей не поддается учету. Документы уничтожали, когда война подходила к концу. Но те, кто занимаются этой темой, уверены – речь шла о десятках тысяч детей.
«Источник жизни» — так переводится название программы на русский язык – еще и поддерживала матерей-одиночек. Им предоставлялось право как самим заниматься детьми с помощью Рейха, так и передавать ребятишек в приюты. Конечно, все с той же целью – чтобы потом они попали в приличные семьи. Одной из таких девочек была Жизель Марк.
Ее мать, Маргарита Магула, родилась в Венгрии и оттуда эмигрировала в Брюссель в 1926-м. Не найдя хорошей работы, перебралась в Германию. Маргарита устроилась на швейную фабрику, и никто не знает, от кого она забеременела.
Однако этот человек точно был немцем и не собирался жениться на своей возлюбленной. Ребенок явно был для нее обузой – незамужняя, с маленьким заработком! Вот поэтому, в 1943 году она и подалась в «Лебенсборн». На тот момент существовало шестнадцать родильных домов этой системы, где женщинам обещали самый лучший уход.
Правда, были оговорки. Принимали, повторюсь, не всех. Надо было предоставить не только свои данные, но и данные отца (и его фото). Маргарита не была типичной арийкой, но вот отец ребенка – вполне. По крайней мере, женщина убедила в этом руководство родильного дома. А потом уже отказалась от всех прав на появившуюся на свет девочку.
Ее назвали Жизель. После войны некоторые матери искали своих детей, но Маргарита не стала этого делать. Поэтому ребенка отдали на усыновление французской семье. Жизель провела детство в Жуи-су-ле-Кот на северо-востоке Франции, и соседи всегда косо смотрели на нее.
«В школе мне говорили, что я не настоящая дочь, — рассказывала Жизель, — что моя мать была недостойной женщиной. Я спросила у своих родителей, так ли это. Они сказали только, что удочерили меня, когда мне исполнилось четыре года. Я говорила только по-немецки в то время. Ничего про мою мать они не знали. Я сама искала ее уже, когда выросла».
Если бы итог войны был другим, Жизель отправилась бы в приемную немецкую семью. Но после 1945 года проект «Лебенсборн» уже не был интересен немцам, и малышей отдавали, куда придется.
В семнадцатилетнем возрасте Жизель пошла работать в детский дом и руководство сразу отметило – у нее замечательно получается ладить с малышами! На протяжении всей своей длинной жизни Жизель постоянно работала то в детском саду, то в школе.
А в 1972 году она вышла замуж за человека, который бы привел в ужас создателей «Лебенсборна»: арийская девушка стала женой химика с Берега Слоновой Кости, Джастина Нианго. У них появились четверо детей (как тут не вспомнить арийские наставления о семьях), есть внуки.
С матерью Жизель так и не встретилась, хотя и проследила ее жизненный путь. Маргарита умерла в 2001-м.
«На самом деле, тебе было даже лучше, — рассказал Жизель ее единоутробный брат Клод, с которым она познакомилась, — мать плохо обращалась со мной».
А среди детей, которых забрали из СССР, был Александр Литау. Его похитили у родителей из родного Крыма и перевезли в Гамбург. Там он получил новое имя – Александр Фолкнер. Он сумел сохранить некоторые воспоминания о прошлом, и это позволило ему впоследствии восстановить правду.
А ведь это было не просто! Барбара Пацеркивич, которая попала в программу «Лебенсборн» из Польши, рассказывала, что детям вводили специальные препараты:
«Я не знала, что это было. Но дети попросту забывали свое прошлое».
Иногда в приюты программы привозили детей из лагерей. Их осматривали и принимали решение – стоит ли заниматься «перевоспитанием». Почти 80 процентов выбраковывали сразу: их отправляли в лагерь в Лидице, откуда они уже не возвращались.
Впрочем, даже рожденные в роддомах «Лебенсборна» тоже могли отправиться по тому же адресу — если они появились на свет с «заячьей губой», проявляли признаки задержки развития или просто считались слабыми. Шла настоящая выбраковка и разведение новых людей…
Одна из тех, кого признали достаточно подходящим для арийского будущего, была русская девочка Мария Долежалова. В 1946 она даже выступила свидетелем на процессе в Нюрнберге.
Но… к руководителям программы отнеслись довольно мягко. Макс Зольман, который считался шефом проекта, отделался заключением на срок в три года и заплатил штраф в полсотни марок. А вот сколько не его счету поломанных судеб – не счесть…
