«Чугунная императрица» Мария Федоровна ненавидела русскую распутицу и путешествия. Но тут сам бог велел в путь отправиться: сын, император Александр, умер в Таганроге, а с его вдовой договорено о встрече в Калуге. Надо было поспешать — с Елизаветой Алексеевной ехал ее архив. И его требовалось забрать, и очень желательно — уничтожить.
До Калуги невестка не доехала и внезапно умерла в Белеве. Вскоре прибывшая туда Мария Федоровна, приказав сделать вскрытие и убедившись, что Елизавета Алексеевна не была беременна, велела захоронить внутренности там же, а тело отправить в Петербург. Покончив со скорбными делами и прихватив компрометирующие бумаги, вдовствующая императрица укатила.
Любимцем «чугунной императрицы» был Николай. Александру она так и не простила ни его воспитания бабушкой Екатериной Великой, ни молчаливого попустительства убийства отца, императора Павла.
Отсутствие сыновей у царственной четы Марию Федоровну не огорчало — наследником должен быть ее любимый сын Николай, ведь Константин со своими чудачествами и дикими выходками на трон решительно не годился, да и не претендовал.
Дневники покойной невестки повергли свекровь в состояние гнева и ужаса. Наряду с подробными описаниями событий своей жизни, Елизавета доверила бумаге страстные чувства к кавалергарду Охотникову. Император Николай, прочитав написанное, разделил негодование матери.
Эмоционально осудила покойную и его супруга, молодая императрица Александра Федоровна, воскликнув: «В нашей семье не могло быть такого! Какой позор!» Пылкая привязанность Елизаветы не оставляла никаких сомнений. Но были ли эти чувства взаимными? И возник ли роман между ними?
Елизавета Алексеевна была мужу-императору добрым и преданным другом. О его страсти к Марии Нарышкиной ей было прекрасно известно.
Более того, все эмоциональные и бурные размолвки с любовницей император переживал именно в гостиной понимающей жены: твердость и здравый смысл Елизаветы служили ему опорой во всех сложных ситуациях. Но самой императрице эти качества в 1803 году изменили.
Алексей Охотников, блестящий красавец, кавалергард, в 23 года был импозантно седым. Прямой и надменный, он был богатым выходцем из воронежского дворянства, но состояние здоровья не позволяло ему отправляться в военные кампании, потому свою карьеру он делал на придворном поприще в Петербурге, дослужившись до штабс-ротмистра.
Письменные свидетельства страстного романа Охотникова с императрицей появились уже после смерти его участников, и сюжетом напоминали дешевый водевиль. То кавалергард лезет к Елизавете в окно по лестнице, которая, рухнув под ним, крушит розы на императорской клумбе.
То называет ее «милой женушкой» в страстных письмах, хотя, если верить свидетелям, якобы читавшим их, видятся влюбленные довольно часто, а значит и в компрометирующих описаниях тайных свиданий нужды нет.
Но любовь была. Только безответная и со стороны императрицы. Она часами сидела у окна, выглядывая предмет обожания, ловила взгляд красавца на прогулках и балах, но безупречное поведение Алексея в глазах света разбивало возникающие было слухи об адюльтере. Он вел себя почтительно, учтиво и абсолютно равнодушно.
Причина холодности кавалергарда к прекрасной императрице была проста и очевидна всем современникам — страстная любовь к красавице-фрейлине Наталье Загряжской, которая взаимностью ему не отвечала.
Униженная пренебрежением Охотникова императрица устроила скоропалительный брак Загряжской с Николаем Гончаровым, это венчание почтила присутствием императорская семья. Через три дня после известия об этом Алексей умер.
О его смерти ходило много слухов и толков впоследствии, вплоть до версии заказного прилюдного убийства. Но Охотников проболел четыре месяца, подав в отставку. Великий князь Константин приказал обследовать кавалергарда, и доктора обнаружили серьезную болезнь легких, она и стала причиной кончины молодого человека.
Дочь же, которую императрица Елизавета, по слухам, родила от Алексей, появилась еще при его жизни, и никаких спешных родов после драматических известий быть не могло. Автором этих сплетен вольно или невольно стала свекровь Елизаветы, Мария Федоровна, которая невестку не любила и при жизни стремилась отодвинуть подальше от трона и сына-императора.
В частном разговоре она раздраженно и зло выразила сомнение в моральном облике Елизаветы и отцовстве Александра. Компрометирующие слухи поползли по столице, но император жене верил, детей от нее признавал и был оскорблен домыслами «чугунной императрицы».
Возможно, бумаги покойной могли шокировать современников и оправдать ее перед потомками. Но этого уже никто не узнает. Завещала они их Николаю Карамзину, но он умер буквально через несколько дней после смерти Елизаветы, а дневники и письма так и сгорели в огне истории, породив массу вымышленных и порой фантастических историй.
