Тонкая соломенная сетка оплетает бутылку дорогого бордо, стоящего на столике в отдельном купе. Девушка в дорожном костюме с опухшим от слез лицом пьет бокал за бокалом и плачет. Поезд мерно стучит колесами, увозя Таню от ее кошмара.
Что стало с ее азартным жизнелюбием, ее энергией, ее самонадеянностью, ее интересом ко всему новому?
…На исходе лета Александра Ильинична Давыдова, находившаяся в счастливом ожидании появления ребенка на свет, сказала мужу:
— Милый, я почему-то уверена, что будет девочка. Я уже и имя выбрала — Татьяна.
Александра, любимая сестра великого композитора Петра Ильича Чайковского, благополучно разрешилась от бремени 6 сентября 1861 года.
Счастливые родители принимали поздравления по случаю рождения первенца. Чайковский послал Давыдовым к рождению племянницы стихотворение собственного сочинения: «Возрадуйся, великая Татьяна! Ликуй, вся Русь!»
В конце письма Петр Ильич добавил: «Расцелуй от меня Льва Давыдова как можно крепче, а Татьяну Львовну угости для меня лишний раз молочком. Благословляю тебя и твою династию».
Розовый толстощекий младенец мирно посапывал в ворохе кружев. Александра Ильинична и Лев Васильевич были убеждены, что их дочь ждет большое будущее. Раннее детство Танечки Давыдовой прошло в родительском поместье Каменка в Киевской губернии. С рождения Таню окружало всеобщее восхищение.
Ребенок был очарователен и демонстрировал необыкновенные способности. Танюрка, как называл ее Петр Ильич, к четырем годам свободно говорила на французском, самостоятельно читала и проявляла способности к музыке.
Когда девочке исполнилось двенадцать, мать вместе с Татьяной и младшими детьми (всего в семье родилось семеро детей) переехала за границу. Для получения хорошего европейского образования Давыдовы выбрали тихую, благополучную Швейцарию и поселились в городе Веве.
Татьяна поступила на учебу в элитный пансион. Петр Ильич лично проинспектировал данное учебное заведение, чтобы понять — подходит ли оно для Тани и ее сестры Веры. С одобрения дяди Татьяна начала обучение. Ее любимыми предметами были физика и танцы.
Девочка росла хорошенькой — голубоглазая и светловолосая, очень похожая на мать, и была любимицей в семье. Александра Давыдова в письме брату Модесту писала, что Танечка — кокетка, «ветреница» и «избалованная» девочка, имеющая «прихотливость характера».
Александра Ильинична делилась переживаниями и в то же время любовалась дочкой: «невинным шалостям ее нет конца, и такая она стала мастерица смешить, что я терплю, терплю да и расхохочусь», «это трудное дитя только теперь начало ладить со всеми и радовать меня».
Но Таня уже не дитя и ее детство закончилось. Татьяна, находящаяся в подростковом возрасте, жалуется матери на частые мигрени и болезненное состояние.
Она ведет дневник, в котором описывает свои переживания: «во мне пропали последние тени красоты, и меня самою часто пугает, до какой степени я манипулка. Я могу со всяким подружиться и подделаться под его привычки, зная, что это нехорошо и нечестно. Потом я чувствую, что я недостаточно люблю Бога и недостаточно молюсь».
Летом 1874 года родители перевели Таню и ее сестер в государственную среднюю школу в Женеве. Татьяна училась старательно, играла на фортепиано, цитре и арфе. В один из школьных вечеров девушку выбрали Королевой бала и у нее появились многочисленные обожатели.
Барышня отчаянно кокетничала и с удовольствием принимала знаки внимания. Под влиянием всеобщего поклонения Татьяна и сама поверила в собственную исключительность.
«В четырнадцать — пятнадцать лет Татьяна Львовна выглядела совершенной красавицей… Красивая, умная, добрая девушка, Татьяна Львовна рано приобрела многочисленных поклонников. Еще в Швейцарии из-за ее внимания ссорились между собой студенты различных корпораций…», — писал Юрий, младший брат Татьяны.
Лев Васильевич, глава семьи, был обеспокоен весьма легкомысленным поведением Тани, растущим интересом к своей дочери поклонников и велел семье возвращаться в Россию. Слишком много характера и независимости у его дочки!
Но на нее совершенно невозможно сердиться: она такая прелесть. Таня жила в детском убеждении собственного совершенства, и переубедить ее было невозможно.
Официальной версией возвращения считались проблемы с финансами, но это не соответствовало истине. Весной 1876 года Давыдовы вернулись в Каменку.
Для продолжения музыкального образования Татьяны Лев Васильевич выписал из Киева учителя — двадцатисемилетнего талантливого пианиста Станислава Михайловича Блуменфельда. Радужные перспективы, щедро рисуемые родителями и дядей Петром Ильичом, наводили на девушку уныние.
Упорный многолетний труд ради служения музыке — и что взамен? Аплодисменты и цветы… Как скучно! К тому времени Блуменфельд стал первым тайным возлюбленным Танечки.
В 1878 году Давыдовы приехали в Петербург, где семнадцатилетняя Татьяна окунулась в светскую жизнь — театры, балы, приемы, пикники. Планировалось участие Татьяны в придворном балу и представление девушки императору Александру II.
Таня ощущает пьянящее наслаждение жизнью и отдается чувственным удовольствиям. В нее влюбляются, ей поклоняются и признаются в любви многие мужчины. Вот это настоящая жизнь!
Чуть раскосые, светлые глаза Тани полыхают то бойким лукавством, трогательным смирением. Ее грациозная фигурка с тонкой талией сводит с ума многих. Блистать, восхищать, вызывать зависть и восторг — вот ее настоящее призвание, смысл ее жизни!
В Ялте, где Таня отдыхала с родителями, она разбивает сердца сразу двух кавалеров. Князь Алексей Церетелев и орловский помещик, господин Кошкаров от девушки без ума. Последний даже предлагает Татьяне руку и сердце.
Но тут вмешивается дядюшка Петр Ильич: «Кошкаров стар и уродлив, но очень умный и сумевший заинтересовать Таню своей оригинальностью и самобытностью». А Кошкарову всего тридцать пять лет…
В 1880 году в Каменке, куда Таня возвратилась из Ялты, у нее появился новый кавалер — офицер Главацкий. Сердечную тайну Таня доверяет своему дневнику:
«Главацкий влюблен в меня, в меня одну, и только с горя от моего равнодушия полюбил Веру, а мне сказал, что готов целовать хлыст, которым я буду бить его или что-то в этом роде!»
В том же году девятнадцатилетняя Таня получила предложение от двадцатичетырехлетнго князя Василия Трубецкого, знакомого семейству Давыдовых еще по Швейцарии.
Родственники облегченно вздыхают: Таня стала невестой, должна вот-вот получить статус замужней женщины и угомониться. Татьяна мечтала о собственном доме, приличных средствах и главное — она могла на легитимных основаниях отдаться давно томившей ее страсти.
Неожиданным препятствием к браку становится незавидное материальное положение жениха и его ожидание получения достойного места на государственной службе. Брак откладывается на неопределенное время.
Привыкшая к роскоши и ни в чем не знающая отказа, Таня не могла позволить себе разделить бедность даже с горячо любимым мужем. Этот период становится трудным для Татьяны — она заболевает.
Целыми днями она лежит в постели, отказывается от еды, ее преследуют рвоты, мигрени и нервные припадки. Врачи находят у пациентки катар желудка и нервное истощение.
Александра Ильинична из добрых побуждений и по совету врачей предлагает дочери попробовать морфий, который употребляла сама от почечных колик, для снятия нервного напряжения и в качестве средства от головной боли. Через некоторое время у Тани возникает эффект привыкания.
К середине весны 1881 года Татьяна узнает, что ее жених наконец-то получил место на гражданской службе с небольшим жалованием. Но родовое поместье Трубецких разорено и требует немалых вложений. Тем не менее свадьба назначается на осень.
Неожиданно жених и невеста разрывают отношения. 5 мая 1881 года Василий Трубецкой приехал к Татьяне. Молодые люди уединились. Оказалось, что жених нетрезв и весьма агрессивно настроен. Трубецкой потребовал от невесты немедленной близости. Оскорбленная Таня сняла помолвочное кольцо и бросила его под ноги Трубецкому.
Петр Ильич писал о племяннице: «Она считает себя обесчещенной, погибшей, недостойной принимать ласки родных, ибо Трубецкой был удержан ею ценой напряжения всех сил только там, где уж все было кончено». Эти слова Чайковского вполне могут указывать на то, что Трубецкому все же удалось овладеть Татьяной.
Таня начинает злоупотреблять алкоголем и устраивать истерики. «Она даже пьянствовала в Москве и дорогой…», — грустно констатирует Петр Ильич. Доведенная до отчаяния, девушка старается забыться и возвращается в Каменку. Чайковский откровенно описал свои чувства по этому поводу Модесту:
«Но Таня? Есть минуты, когда я ее страшно люблю, но есть другие, когда я почти ненавижу ее. Она разливает кругом себя какой-то яд, отравляющий все и всех. Пока она не выйдет замуж, не будет ничего хорошего в этом доме.
И жалкая, и чудная девочка, но, вместе с тем, и невыносимая по своей неспособности удовлетворяться настоящим. Конечно, она не виновата в этом, но иногда досадно страшно!»
И это стало началом драматического периода в жизни Тани. Обесчещенная, оскорбленная, она теряет уважение к себе и связывается с женатым железнодорожным начальником Станиславом Бернатовичем, не собирающимся ради нее развдиться.
Затем у нее начинается роман с немецким коммерсантом Отто Керном. Весной 1882 года Татьяна начинает отношения со своим бывшим учителем музыки Станиславом Блуменфельдом. Семья устала от эпатажных выходок Тани.
Александра Ильинична и ее муж были не в состоянии обуздать распущенность дочери и замедлить безудержно приближавшуюся катастрофу. Последний роман закончился беременностью Давыдовой, которую ей довольно длительно и успешно удавалось скрывать. Родители Татьяны не замечали ее растущего живота, задрапированного складками платья.
Когда скрывать беременность стало сложно, Татьяна обратилась к Петру Ильичу. Они вместе с Модестом Чайковским организовали и оплатили отъезд Татьяны во Францию для родоразрешения. Родственникам было объявлено, что Таня едет лечиться от нервного расстройства и зависимости от препаратов. Она действительно прошла курс лечения в клинике Шарко.
26 апреля 1883 года в Париже Татьяна Львовна родила сына, которого назвали Георгием. Петр Ильич берет попечение ребенка на себя. Он привязался к мальчикку буквально со дня его появления на свет.
«Мясистый, мускулистый (как ребенок с картины Рубенса), живой, сильный, тяжелый до того, что едва держать можно, — ну словом хоть на выставку», — говорил Чайковский о новорожденном.
Георгий первые годы жизни воспитывался в приемной семье, а потом его усыновил бездетный Николай Чайковский, старший брат композитора, и его супруга Ольга.
После рождения сына Давыдова вернулась к родителям. Но это была тень прежней Тани — ее психика сломана, она потеряла интерес к жизни. Родственники настаивают на повторном лечении в клинике Шарко в Париже и Татьяна отправляется во Францию.
Дальше начинается цепь странных, непоследовательных событий: Татьяна объявляет себя невестой доктора Ферре, помощника Шарко, но почему-то в Париж уезжает с любовником Отто Керном. По приезду Таня узнает, что доктор Ферре женится на француженке.
Лечение дается тяжело: Таня кричала, рвала на себе волосы, беспрестанно впадала в обморочное состояние, бредила.
Курс лечения позволяет Тане почувствовать себя лучше. Заботливый дядюшка Петр Ильич на все готов, чтобы отучить племянницу от пагубных привычек, он предлагает:
— Танюрка, а не стать ли тебе актрисой во Франции? Я бы обо всем позаботился.
Ее глаза на секунду вспыхивают и тут же гаснут. Кто она? Теперь уже пухлая девица со вздернутым носом, тяжелым подбородком, к тому же — законченная нaркоманка.
Таня вернулась в Россию. Родственники отметили, что она имеет вполне здоровый вид. Понемногу в ней просыпается интерес к жизни. Татьяна много музицирует, появляется в свете. Ей даже доверяют опеку над младшими братьями, Дмитрием и Владимиром, учившихся и проживавших в то время в Санкт-Петербурге.
19 января 1887 года двадцатипятилетняя Татьяна Львовна посещает бал-маскарад в Санкт-Петербурге и пользуется успехом: ее наперебой приглашают танцевать. Кружась в вихре танца, она неожиданно падает на пол. Разноголосый гул и музыка стихают. Все присутствующие оборачиваются в сторону неподвижно лежащей Тани.
Несколько мужчин переносят ее в дамскую комнату, где пытаются привести ее в чувство, уложив на диван. Раздаются крики:
— Расстегните ей платье! У нее слишком тесный корсет.
— О Боже, бедняжка не дышит…
«Освободив даму от стянутого корсета и сняв вообще все лишнее платье, начали производить всевозможные втирания и опрыскивание водой.
Но было поздно, лицо покрылось смертною бледностью… смерть произошла от паралича сердца в силу малокровия всего организма», — Валерий Соколов, «Татьяна Давыдова в жизни П. И. Чайковского». Говорят, что она умерла с улыбкой на устах.
Никто не мог поверить в неожиданную смерть двадцатипятилетней Татьяны, у которой не выдержало изношенное злоупотреблениями сердце. Петр Ильич писал Надежде фон Мекк: «…мне, в сущности, часто приходило в голову, что для этой несчастной самый лучший и желанный исход был смерть, — но тем не менее я был глубоко потрясен известием».
Николай Ильич Чайковский и его супруга Ольга Денисьева воспитали сына Татьяны. Видела ли Таня ребенка после того, как родила его? Английский биограф Чайковского Энтони Холден утверждал, что Татьяна Давыдова регулярно навещала своего сына после усыновления его Николаем Чайковским в 1886 году.
Петр Чайковский умер, когда мальчику едва исполнилось десять лет, завещав ему часть состояния.
Георгий Николаевич Чайковский стал инженером и женился на на девушке, которая также была внебрачным ребенком. У них родился сын. Георгий жил за границей и в России, но после революции окончательно обосновался в Югославии, где и умер в 1940 году.
От Георгия не скрывали, что Татьяна была его матерью и он всегда держал на своем столе ее портрет… И не держал на нее зла.
P. S. Сколько их было таких — «с легким дыханием»?
«Оля Мещерская быстро, быстро говорила своей любимой подруге, полной, высокой Субботиной:
— Я в одной папиной книге, — у него много старинных, смешных книг, — прочла, какая красота должна быть у женщины…
Там, понимаешь, столько насказано, что всего не упомнишь: ну, конечно, черные, кипящие смолой глаза, — ей-богу, так и написано: кипящие смолой! — черные, как ночь, ресницы, нежно играющий румянец, тонкий стан, длиннее обыкновенного руки, — понимаешь, длиннее обыкновенного!
— маленькая ножка, в меру большая грудь, правильно округленная икра, колена цвета раковины, покатые плечи, — я многое почти наизусть выучила, так все это верно! — но главное, знаешь ли что? — Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть, — ты послушай, как я вздыхаю, — ведь правда, есть?
Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре», — «Легкое дыхание», Иван Бунин.
