Раздался звук выстрела, сильная боль обожгла и пронзила его грудь. Он медленно повалился набок. Роскошный номер «Royal hotel» наполнился дымом. Браунинг, из которого был произведен выстрел, со странной аккуратностью лежал около мертвой ладони. Он уже не слышал, как захлопали двери, не видел как в ужасе над ним склонились жена и врач, прибежал портье…
26 мая 1905 года в номере отеля рядом с телом 43-летнего Саввы Тимофеевича Морозова лежала записка: «В смерти моей прошу никого не винить». Каннская полиция сочла ее весомым аргументом и дело быстро закрыли.
38-летняя вдова, Зинаида Григорьевна Морозова, утверждала, что никаких веских причин покончить с собой у супруга не имелось. Более того, ей показалось странным, что когда она вошла в комнату, то окно было распахнуто, а по дорожке отеля быстро убегал человек. Предсмертная записка была написана почерком, лишь отдаленно напоминающим почерк Саввы.
…Выпускник отделения естественных наук физико-математического факультета Московского университета, стажировавшийся в Кембридже, Савва Морозов унаследовал семейный бизнес богатейшего клана, став техническим директором мануфактуры в 24 года.
На отцовских предприятиях Савва провел полнейшую модернизацию производства: поставил новые станки, оборудовал все фабрики мощными паровыми машинами, установил электрическое освещение, сократил рабочий день до девяти часов и ввел твердые расценки оплаты труда.
Также он построил трехэтажные каменные общежития для семейных, дома дешевых квартир и больницу для рабочих, которая до сих пор функционирует и называется Морозовской.
Мать Мария Федоровна с удовольствием замечала, что Савва трудолюбив, обладает недюжинной деловой хваткой, да и хорош собой! Крепкий, сильный, мужественный, с внимательными быстрыми глазами и татарскими скулами. За такого любая невеста пойдет. Овдовев, она все свои чаяния связывала с многообещающим старшим сыном.
В один из своих приездов к матери, Савва сообщил, что собирается жениться и попросил у нее благословения на брак. Мария Федоровна поинтересовалась:
— Что за невеста?
Савва упрямо сдвинул брови и глухо сказал:
— Она вам известна. Это Зинаида Григорьевна Морозова, урожденная Зимина.
Мать в ужасе посмотрела на него. Как такое может быть? Зинаида была женой племянника Саввы. Ее, семнадцатилетнюю выдали замуж за Сергея Викуловича Морозова. Знакомство Зины и Саввы произошло как раз на венчании. Савва Тимофеевич на свадьбе был гостем со стороны жениха.
Мужа Зинаида не любила и относилась к нему как к брату. Их брак не был счастливым. Зинаида Григорьевна вспоминала о муже: «Он очень меня любил, но всегда мне говорил: «Я тебе не пара». Он был немного странный человек, и я его любила, как друга».
Для окружающих это тоже было очевидно, одна из современниц Морозовых писала: «Не думаю, чтоб любовь была. Просто она была очень бойкая, энергичная, а он слабохарактерный, нервный очень. И очень хорош собою, волосы хорошие. Чем-то на француза походил».
Хоть Сергей Морозов считался заядлым охотником и игроком, но разрушать его брак Савва не имел права. Лето молодожены проводили в Мисхоре. Там оказался и Савва Морозов. Здесь впервые Зинаида и Савва дали понять друг другу, что между ними есть чувства. Робкие взгляды, шепот признаний, борьба с собою и чувством долга…
Однажды Савва Тимофеевич отправил супругам приглашение на один из вечеров, устраивавшийся в «Клубе служащих» Никольской мануфактуры, но Сергей Морозов предпочел отправиться на охоту, а Зинаида, «проявив упрямство и своенравие», пришла без сопровождения. С тех пор начался их тайный страстный роман и слухи о нем дошли до Марии Федоровны Морозовой, матери Саввы.
Верить слухам решительно не хотелось. Но это, к сожалению, оказалось правдой. Хороша же Зиночка! При живом муже завела отношения с ее сыном. Да, она такая — бойкая, хваткая, упрямая, своенравная, своего не упустит. «Не бывать этому!», — решила Мария Федоровна. И все же развод, инициатором которого выступила Зинаида Григорьевна, состоялся 26 января 1887 года, а через полтора года и свадьба…
Бракосочетание 26-летнего жениха и 21-летней невесты произошло 24 июня 1888 года и было продиктовано обстоятельствами: Зинаида была беременна. Родственники Морозовых были в шоке: они были старообрядцами и женитьба на разведенной женщине считалась грехом. Собственный отец сказал Зинаиде: «Мне бы, дочка, легче в гробу тебя видеть, чем такой позор терпеть».
Страстно влюбленный Савва в качестве свадебного подарка приобрел дом на Большой Никитской на имя жены. Вскоре после свадьбы родился сын Тимофей, потом появились дочери Мария и Елена.
Первые годы брака они были по-настоящему счастливы. Статная, красивая, черноглазая, невероятно обаятельная Зина стала Савве хорошей женой. Она обожала развлечения, блистала на балах и благотворительных концертах.
Муж задарил ее нарядами и дорогими подарками, не жалея средств. Вскоре он подарил Зинаиде роскошный особняк в англо-готическом стиле на Спиридоновке, построенный по проекту Федора Шехтеля.
Почувствовав, что ей не хватает образования, «Зинаида Григорьевна окружила себя учителями французского и английского и очень быстро, благодаря природным способностям, превратилась в достаточно образованную женщину».
Современники так отзывались о характере Зинаиды Григорьевны: «Присущее ей чувство юмора, чувство русского эмоционального восприятия жизни, уверенность в своей правоте и небоязнь сказать прямо в глаза человеку то, что она о нем думает, сохраняя при этом добрые с ним отношения, ее жажда жизни делали ее необыкновенной».
Стремившаяся блистать и быть везде первой, Зинаида иногда слишком увлекалась. Но одном балу было замечено, что шлейф ее роскошного платья намного длиннее, чем у императрицы Александры Федоровны, что было серьезным нарушением этикета.
Над Зинаидой Григорьевной посмеивались, называли ее «кривлякой», но вполне охотно посещали ее светский салон: у Морозовых всегда все было по высшему разряду.
Савва Тимофеевич под разными предлогами уклонялся от светских развлечений. Несходство характеров стало сказываться на отношениях супругов. Стремящаяся блистать Зинаида Григорьевна и нуждающийся в спокойном отдыхе Савва Тимофеевич все больше отдалялись друг от друга.
В начале 1900-х Морозов увлекся революционными идеями. Еще одним увлечением стало создание театра, на что Морозов употребил немало сил и денег. Здесь он познакомился с актрисой Марией Андреевой, в доме которой вскоре стал частым гостем и выполнял все ее прихоти.
Самый известный меценат, московский промышленник и миллионер влюбился в нее сразу и на всю жизнь, и ей это очень льстило. Савва Тимофеевич быстро понял, какую муку может принести любовь к ослепительно красивой, умной и абсолютно недоступной женщине.
Андреева, будучи на гастролях в Латвии, оказалась в рижской больнице с разлитым гнойным перитонитом, что едва не стоило ей жизни. Савва Морозов оплатил лечение и пригласил лучших докторов.
Возмущенный Константин Станиславский однажды написал Андреевой: «Отношения Саввы Тимофеевича к Вам — исключительные. Это те отношения, ради которых ломают жизнь, приносят себя в жертву, и Вы это знаете и относитесь к ним бережно, почтительно. Но знаете ли, до какого святотатства Вы доходите?…
Вы хвастаетесь публично перед почти посторонними тем, что мучительно ревнующая Вас Зинаида Григорьевна ищет вашего влияния над мужем. … Если бы Вы увидели себя со стороны в эту минуту, Вы бы согласились со мной».
С середины 1903 года у Марии Федоровны Андреевой начался роман с Максимом Горьким, а Савва Тимофеевич вернулся к жене. Супруги помирились и у них родился четвертый ребенок — сын Савва. Зинаида видела, что муж хоть и вернулся к ней, но любит Андрееву по-прежнему.
Дошло до того, что Морозов застраховал в 1902 году свою жизнь на сто тысяч рублей и отдал полис «бессер» Марии Федоровне Андреевой.
Для Саввы Тимофеевича начались поражения по всем фронтам. На Художественный театр Морозов потратил и уйму денег, и несколько лет жизни: подыскал для него подходящее здание в Камергерском переулке, целыми днями пропадал на стройке, а в результате господин Немирович выжил его из правления. Женщина, которую он безумно любил, предпочла другого, идеи, в которые он верил, провалились.
Однажды Мария Андреева попросила Морозова пристроить на работу одного небезразличного ей человека. Им оказался Леонид Красин, член ЦК РСДРП, руководитель боевой группы, не только хороший электрик, но и знающий свое дело подпольщик, и на Никольской мануфактуре Морозова началась грандиозная стачка.
Доходы Саввы резко упали, рабочие требовали выплаты наградных. Морозов пытался договориться, но его уже никто не слушал.
Мать грозила Савве Тимофеевичу отстранением от дел, но формально это сделано не было. 17 марта 1905 года на очередном собрании пайщиков Никольской мануфактуры Мария Федоровна Морозова поступила тактично: после того как она была переизбрана на должность директора-распорядителя, Савва Тимофеевич был назначен заступающим на место директора-распорядителя.
Потерпев фиаско, Савва впал в уныние: перестал есть и спать, все дни проводил в одиночестве. По совету врача он отправился за границу подлечить нервы. В сопровождении жены и доктора Николая Селивановского 17 апреля 1905 года Савва Морозов выехал в Берлин, а затем в Канны.
В Каннах произошло то ли yбийство, то ли caмoyбийство Саввы Морозова. Говорят, к нему в Канны приезжал Леонид Красин, просил денег на революционные нужды, но Морозов ему отказал.
Домой его доставили жена и племянник Александр Карпов (сыном сестры Анны Тимофеевны и профессора Геннадия Федоровича Карпова) в свинцовом гробу.
В похоронной процессии участвовало около пятнадцати тысяч тысяч человек — все, кроме той женщины, которую он в последние годы любил и в чьей причастности к его смерти многие не сомневались: Мария Андреева на похороны не приехала. По страховке она получила сто тысяч, шестьдесят из которых отдала на революционные нужды.
По завещанию Зинаида Григорьевна Морозова получила основную часть наследства. К ней перешли недвижимость и ценные бумаги, она стала владелицей заводов и рудников на Урале, помещицей Владимирской и Московской губерний. Зинаида Григорьевна так не могла простить Савве любви к Андреевой. Эта женщина не умела прощать. В своих мемуарах она о втором муже упомянет лишь вскользь.
Через два года после смерти Саввы 40-летняя Зинаида Григорьевна вышла замуж за нового московского градоначальника, 39-летнего генерала Анатолия Рейнбота, и поселилась вместе с ним в имении Горки.
Рейнбот изменял ей, стал казнокрадом, и жена, выставив его из своего дома, жила одна. После революции все имущество Морозовой было национализировано. 1 сентября 1947 года Зинаида Морозова покинула этот мир в возрасте 80 лет.
Мария Андреева уехала из России вместе с Горьким. Они жили и в Америке, и на Капри. Мария Федоровна много работала, страдала из-за того, что не имела ни своих денег, ни своей жизни — «Я верная собака при Алексее Максимыче».
Вот только Горький не смог оценить этой верности. Простить ему измену Андреева не смогла и покинула его, хотя потом жалела, что так поступила: «Я была неправа, что покинула его. Я поступила как женщина, а надо было поступить иначе: это все-таки был Горький». В СССР она вернулась в 1928 году.
А Савва Морозов любил ее больше жизни, она была его несбыточной мечтой и его проклятием. Ради нее он сломал свою жизнь и судьбу, но об этом Мария Федоровна довольно быстро забыла…
