Утром он с трудом продирал глаза. Слишком много было выпито вчера, слишком ярко блестели огни рампы, слишком громко играла музыка. Голова раскалывалась и одна из хорошеньких рыжих красавиц приносила стакан воды. Так начиналось почти каждое утро Анри Тулуз-Лотрека в маленькой студии на Монмартре.
Он оказался здесь когда-то давно, совершенно случайно. Отец показал ему мир запретных развлечений Парижа, а кабаре Мулен Руж, расположившееся по соседству, было лишь одной из точек на карте.
Родителям не было дела до того, где проводит время их «бракованный» сын. Анри родился в аристократической семье и был потомком древнего рода. Но для отца этот ребенок стал разочарованием. Слабый от рождения, в подростковом возрасте он упал и переломал много костей. Произошло торможение в развитии, врачи сказали – юноша никогда не станет полноценным мужчиной, ему не вырасти выше 150 сантиметров, такова генетика.
Ноги всего 70 сантиметров длинной, зато тело взрослого человека. И вечная боль, боль , боль… Только мать безумно переживала о своем сыне и окружала его всей возможной заботой.
Ни о каком дворянском воспитании речь уже не шла. Охота, танцы, спортивные игры, все это было недоступно калеке.
Тогда Анри взял в руки карандаши и краски. Свою боль и разочарование он выражал на бумаге, будучи не в силах ни одной живой душе открыть как изранено его сердце.
Он возвращался и возвращался в Мулен-Руж, делая рисунки и наброски, замечая, что за улыбками этих раскрашенных лиц, за шутками и колкими остротами работающих тут девушек, таится что-то такое близкое, такое знакомое. В них он чувствовал ту же печаль, что съедала его самого.
Разочарование, страх, безнадежность, попытка забыться в вихре безудержного танца.
Аристократ по рождению, он проводил свои дни и ночи среди самых презираемых женщин, бесконечно делая наброски. Вот актриса прихорашивается перед зеркалом, танцовщица поправляет чулки, пьяная девушка кружится в безудержном танце, демонстрируя красные чулки, мадам стоит у колонны, уставшая девица, опустив голову, сидит на постели. Перед глазами Тулуз-Лотрека мелькали сотни искорёженных судеб.
Он рисовал их такими, какими никто никогда не хотел их видеть. Живыми и несчастливыми, без мишуры. Посетители – серая масса, практически неразличимые цилиндры и пенсне. А вот девушки – настоящие звезды.
За это девушки всегда ставили своему художнику выпивку, а листы с рисунками прижимали к сердцу.
Интересно, что как Тулуз-Лотрек прославлял своими работами танцовщиц Мулен Руж, так и Мулен Руж прославило его, как художника. Когда руководство кабаре заказало вечно ошивавшемуся здесь карлику сделать плакат, он получился весьма необычным. Тут не было восхитительных танцующих нимф или красивых очертаний. Зато о нем говорили, как о новом слове в рекламе.
Ему говорили – «Твои музы порочны , почему ты рисуешь женщин, отдающих себя за деньги.»
«О нет»,- отвечал художник – «Порок в тех, кто покупает их за деньги, ведь для девушек это всего лишь способ заработать на жизнь, а для тех, кто платит – развлечение».
