Чехову удалось объединить медицину и литературу. Антон Павлович в шутку говорил: «Медицина — моя законная жена, а литература — любовница. Когда надоедает одна, я ночую у другой. Это хотя и беспорядочно, но зато не так скучно, да и к тому же от моего вероломства обе решительно ничего не теряют.
Не будь у меня медицины, то я свой досуг и свои мысли едва ли отдавал литературе».
В 1879 году после окончания таганрогской гимназии девятнадцатилетний Чехов переехал в Москву и по настоянию матери поступил на медицинский факультет Московского университета.
Среди педагогов Антона Чехова были выдающиеся ученые — хирург Николай Склифосовский, гигиенист Федор Эрисман и терапевты Григорий Захарьин и Алексей Остроумов. Кстати, однокурсником Чехова был будущий выдающийся невролог Григорий Россолимо, оставивший воспоминания о Чехове-студенте:
«Он аккуратно посещал лекции и практические занятия, нигде, однако, не выдвигаясь вперед. Когда студенческая жизнь вошла более или менее в свою колею, его было видно и в аудиториях и лабораториях; и экзамены он сдавал добросовестно, переходя аккуратно с курса на курс.
О его отношениях к занятиям и студенческим обязанностям свидетельствует образцово составленная на V курсе кураторская (обязательная зачетная) история болезни пациента нервной клиники, оригинал которой находился до настоящего времени в архиве заведуемой мною клиники нервных болезней 1-го Московского университета».
Речь идет о истории болезни больного неврастенией, 19-летнего Александра, написанная Чеховым в студенческие годы. Рецензируя эту историю болезни, профессор Россолимо высоко оценил ее:
«Антон Павлович подошел к своей задаче не как заурядный студент-медик… там, где пришлось охарактеризовать болезнь с ее сущностью, условиями развития и течения в то время или в дальнейшем, там чувствуется, что А.П. точно покатило по гладкой дороге, по рельсам, без усилий и без напряжения, … в отличие от барахтающихся студентов – просто медиков, непривычных к живому изложению возникающих в сознании образов».
В июне 1884 года Чехов окончил курс университета и начал работать уездным врачом в Чикинской больнице. Особую самоотверженность врач Чехов проявил во время эпидемии холеры в 1892 году, посетив за два месяца более пятисот пациентов. На его счету были сотни спасенных жизней.
«Помощников у нас нет, придется быть и врачом, и санитарным служителем в одно и то же время; мужики грубы, нечистоплотны, недоверчивы; но мысль, что наши труды не пропадут даром, делает все это почти незаметным», – из воспоминаний Антона Чехова.
«Приходили, привозили больных на телегах и далеко увозили его самого. С самого раннего утра перед его домом уже стояли бабы и дети и ждали от него медицинской помощи. Он выходил, выстукивал, выслушивал и никого не отпускал без совета и без лекарства…», – Михаил Павлович Чехов, брат писателя.
Отзывчивый, деликатный и чуткий по характеру, Чехов зачастую лечил пациентов бесплатно и даже выделял собственные средства на строительство сельских школ.
Профессия земского врача нашла отражение в книгах Антона Павловича. Кроме того, описывая те или иные физические и психологические недуги своих героев, Чехов использовал свои познания в медицине.
Известно, что Чехов прекратил врачебную деятельность под влиянием смерти двух своих пациенток от тифа — матери и сестры художника Александра Янова в 1886 году. Их смерть произвела на Чехова такое тяжкое впечатление, что он решил прекратить медицинскую практику.
Брат писателя Михаил Чехов сообщал в своих воспоминаниях: «Под сильнейшим впечатлением этого случая он снял свою вывеску, и больше у него ее не было никогда».
Чехов, по образованию — врач общей практики, коснулся темы психиатрии в 1892 году. На тот момент писателю было тридцать два года. В этом году он пишет «Палату №6», а в следующем — «Черного монаха».
Главный герой повести «Черный монах», Андрей Васильич Коврин, магистр, «утомился и расстроил себе нервы». Знакомый врач посоветовал ему уехать в деревню. На отдыхе Коврин ощущает невероятный эмоциональный подъем, почти не спит, пьет вино, много читает и даже изучает итальянский язык.
У Коврина на прогулке возникает галлюцинация. Послышался шум и вдали возник огромный черный столб, вроде смерча, который превращается в фигуру черного монаха. Андрей Васильевич беседует с видением на скамейке в саду.
Поначалу критическое восприятие сохранено, Коврин понимает, что галлюцинирует. Монах сообщает, что Коврин — гений, великий человек (мания величия, бред высокого происхождения, бред особого предназначения).
Затем Коврин сближается с молодой девушкой, Таней Песоцкой, дочерью своего бывшего опекуна. В состоянии эйфории он делает ей предложение. После свадьбы молодые переезжают в Москву. Однажды ночью Таня застает мужа разговаривающим с пустым креслом. Она пугается и убеждает Коврина в необходимости лечения.
Критическое восприятие больным уже утрачено, начинается паранойя. Коврин бросает Таню и уезжает в Крым с другой дамой. В Крыму у Коврина снова начинаются видения и он умирает. Но не от психического расстройства, а от легочного кровотечения.
Доктор Чехов был профессионалом и сумел с исключительным мастерством описать душевную болезнь героя. Еще при жизни Чехова повесть была высоко оценена Львом Толстым («Черный монах» — прелесть!») и переведена на на английский, немецкий, польский, сербскохорватский, финский, французский и чешский языки.
Чехов следил за всем новым, что появлялось в медицинской науке, в том числе психиатрической. В перечне книг, хранящихся в библиотеке Дома-музея Антона Павловича Чехова в Ялте, был обнаружен курс психиатрии С.С. Корсакова 1893 года издания. Эта книга была куплена писателем в период работы над «Черным монахом».
В письме к Т.Л. Щепкиной-Куперник Чехов рекомендует: «Изучайте медицину, дружок, если хотите быть настоящей писательницей. Особенно психиатрию. Мне это много помогло и предохранило от ошибок».
Григорий Россолимо вспоминал: «В нем, враче, человеческое достигало высокой степени, … способность сострадать, переживать вместе с больным, его страдания были присущи не только ему как человеку, но еще более как врачу-человеку …»
У могилы Чехова на кладбище Новодевичьего монастыря в Москве психиатр Николай Баженов сказал в прощальной речи: «Пусть вместе со славой мирового писателя в сердцах людей живет память о том, кто украсил собою русскую медицинскую науку».
