«Пойдем старуха, согреем молодым постель!» — громко произнес отец, а мать жениха хихикая и довольно щурясь вставала из-за стола.
Свадебный пир мог не кончаться до утра, звучали добрые слова и пожелания молодым, пели песни и смеялись, требовали подсластить горькое вино, а жених с невестой ждали, когда же постель будет согрета.
На Руси свадебные обряды соблюдали с особым вниманием. Каждый момент свадьбы имел значение. И первая ночь, которую новобрачные проведут вместе была полна символизма.
Жили большими семьями, отдельных комнат в избах не было, так что молодоженам стелили в амбаре, на конюшне, в хлеву или на сеновале. В этих помещеньях не топили, поэтому требовалось «согреть постель». Для того, чтобы брак был счастливым и долгим, для этого приглашали пару, прожившую вместе много лет и имевших много детишек.
Это могли быть мать и отец кого-то их новобрачных, дед и бабка или даже соседи. Ложась на постель они как-бы благословляли молодую чету. А могли и позабавиться, дружка со свахой могли развалиться на постели и требовать выкуп, а то не уйдут.
Брачное ложе состояло из мешков с мукой, зерном, овсом и соломой. Все это были символы плодородия и достатка.
При всех молодая жена должна была разуть мужа, стянуть с него сапоги. В сапоге молодой муж прятал монетку и вручал ее новобрачной в знак того, что доверяет ей хозяйство. А из другого сапога доставал он плеть и проводил ей по спине супруги, напоминая, что отныне она во всем должна быть ему покорна.
Ведь «следует мужьям воспитывать жен своих с любовью примерным наставлением: жены мужей своих вопрошают о всяком порядке, о том, как душу спасти» — гласил Домострой.
Свахи помогали молодоженам снять свадебные наряды, осматривали постель, не спрятал ли кто-то какой травы или колдовской порчи, и закрывали за собой дверь. Иногда дверь запирали на замок, ключ от которого до утра хранила сваха, а утром она торжественно отпирала замок и будила новобрачных.
Приходила она не одна, а с родителями и друзьями. Мужчине задавали вопрос: «Князь молодой, ты лед пёшал или каменья вешал?». Ответ давал понять, была ли невеста чиста до свадьбы. Если жених говорил, что лед пёшал, все веселились и начинали петь и плясать. На счастье могли даже сломать что-то из домашней утвари. Внимания удостаивалась и рубаха или простыня.
А вот второй ответ был равносилен публичному позору. Тогда родителям невесты подавали мед или пиво в кружке с дырой на дне, а на шею могли водрузить лошадиные хомуты. Когда все утренние обряды завершались, молодых под пение и музыку провожали в баню. Дорогу к бане друзья и подруги мели вениками.
Гуляли свадьбы три дня, громко и весело. А если жених и соврал утром, то свое недовольство он выражал теще на третий день, когда молодожены отправлялись в дом невесты на блины с яичницей. Если он надкусывал блин с краю, то родители могли радоваться, воспитали дочь правильно. А вот если молодой муж надкусывал блин в середине и яйцо вытекало, стыдно должно быть.
