— Папа, прошу… Не останавливай меня.
— Ох, ну и характер! Учти, но эта затея не для барышни.
— Я так мечтала об этом. Пожалуйста!
— Впрочем, решай сама. Я обозначил свою позицию.
Отец устало махнул рукой. Сумасбродной девушке только исполнился двадцать один год. Ерминия, дочь генерала Александра Ефимовича Жданко, с самого детства проявляла самостоятельность и настойчивость.
В шесть лет девочка, которую в семье ласково звали Мимочкой, лишилась матери и воспитывалась отцом и мачехой. Когда началась русско-японская война пятнадцатилетняя Ерминия заявила, что поедет защищать Порт-Артур. Девчонку еле угомонили.
Окончив гимназию, Мимочка поступила на курсы сестер милосердия и собиралась на Балканскую войну. В 1912 году она узнала, что дальний родственник ее семьи, двадцативосьмилетний лейтенант флота Георгий Брусилов, увлеченный идеями полярных плаваний, задумал совершить собственную арктическую экспедицию с целью прохода Северным морским путем.
Это был не первый его исследовательский поход. В 1910-1911 годах Георгий Львович участвовал в Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана на ледоколах «Таймыр» и «Вайгач».
Брусилов предложил Ерминии отправиться на шхуне «Святая Анна» до Архангельска вместе с подругой Еленой. Девушка тут же написала отцу:
«Займет это недели две-три, а от Архангельска я бы вернулась по железной дороге: тебе это, конечно, сразу покажется очень дико, но ты подумай, отчего бы в самом деле упустить такой случай, который, может быть, больше никогда не представится.
Теперь лето, значит, холодно не будет, здоровье мое значительно лучше… Затем они попробуют пройти во Владивосток, но это уже меня не касается. Ты поставь себя на мое место и скажи, неужели ты бы сам не проделал бы это с удовольствием?»
Шхуна отличалась комфортабельностью и взяла на борт еще нескольких пассажиров за плату — таким образом Брусилов пытался покрыть нехватку средств на свое предприятие. Ерминия внесла свою скромную лепту — двести рублей. 28 августа 1912 года «Святая Анна» вышла из Санкт-Петербурга.
Девушка планировала увлекательное путешествие, во время которого она увидит северные порты, полюбуется морскими пейзажами, игрой бледно-золотистого света над морем, вкусит романтики путешествий, подышит полезным морским воздухом (врачи ей это посоветовали после болезни) и, если очень повезет, то — постоять за штурвалом и научиться управлять шхуной.
Изначально планировалось, что барышни вернутся в Санкт-Петербург из Архангельска. Но домой вернулась только Елена. В Александровске-на-Мурмане (ныне Полярный) часть экипажа, включая судового врача, штурмана лейтенанта Николая Андреева и нескольких матросов, отказалась от дальнейшего плавания, словно предчувствуя гибельный рейс.
Девушка с возмущением писала отцу: «Этого Андреева я видела на «Святой Анне» в Петербурге. И как-то сразу почувствовала недоверие и антипатию… С Андреевым должны были приехать в Александровск ученый Севастьянов и доктор, но вдруг накануне отхода оказалось, что ему «мамочка не позволила», а попросту он струсил…»
Экспедиция была на грани срыва. И тогда на роль медика экспедиции по собственной инициативе вызвалась Ерминия.
«Между тем, когда об экспедиции знает чуть ли не вся Россия, нельзя же допустить, чтобы ничего не вышло… Аптечка у нас большая, но медицинской помощи, кроме матроса, который был когда-то ротным фельдшером, никакой.
Все это произвело на меня такое удручающее впечатление, что я решила сделать, что могу, и вообще чувствовала, что если я тоже сбегу, как и все, то никогда себе этого не прощу», — писала Ерминия.
Брусилов сомневался, брать ли девушку с собой и попытался отговорить от опасного путешествия. Все решила телеграмма, которая пришла от отца в ответ на просьбу Мимочки разрешить ей поход на шхуне: «Путешествию Владивосток не сочувствую. Решай сама». Ерминия по долгу совести решила отправиться с экипажем дальше в качестве медсестры.
Вчерашняя пассажирка стала полноправным членом экипажа, а также ответственной за продовольственный склад и фотографом.
Она купила и раздала всем членам экипажа тетради для ведения дневников «Дневник матроса (фамилия) экспедиции Брусилова от Петербурга до Владивостока, которая имеет цель пройти Карским морем в Ледовитый океан, чтобы составить подробную карту в границах Азии и исследовать промыслы на тюленей, моржей и китов».
Единственным штурманом экспедиции остался тридцатилетний Валериан Иванович Альбанов. Кроме Георгия Брусилова и Валериана Альбанова, в экипаже оказалось всего пять профессиональных моряков. Окончательно сформированный экипаж «Святой Анны» составил двадцать четыре человека.
Ерминия абсолютно не представляла какие трудности ее ждут. Поначалу экспедиция проходила увлекательно: веселые вечера в кают-компании, где обедали и играли в домино. Девушке отвели роль очаровательной хозяйки, разливавшей чай и развлекавшей команду песнями и игрой на фортепьяно.
В ее обязанности также входило вести подсчет оставшегося запаса еды, делать интересные фотографии, да иногда бинтовать случайно поврежденные конечности моряков. Ведь вся команда была как на подбор здорова.
«В мое ведение поступает фотографический аппарат. Если будет малейшая возможность, то пришлю откуда-нибудь письмо — говорят, встречаются селения, из которых можно передать письмо. Но вы все-таки не особенно ждите.
Просто не верится, что не увижу вас скоро опять. Прощайте, мои дорогие, милые, как я буду счастлива, когда вернусь к вам», — написала Ерминия отцу и мачехе.
Уже к концу сентября стало понятно, что пробившись в Карское море, шхуна начала вмерзать в лед и дрейфовать с ним, вместо намеченного курса на восток, в северном направлении. Команда не унывала — запаса продовольствия должно было хватить на полтора года.
Также моряки охотились на тюленей и медведей. Они планировали перезимовать и к лету освободиться из ледяного плена.
Зимовка принесла новые огорчения — часть команды заболела. По современным версиям, это была цинга. Некоторые утверждают, что моряков не миновал трихинеллез, полученный от употребления медвежьего мяса в недостаточной термической обработке.
Уже на первой зимовке кончился осветительный керосин. Люди жгли тюлений жир в коптилках, чтобы хоть как-то избавиться то мрака полярной ночи. Ерминии приходилось нелегко — приободрить упавших духом, раздать порошки и лекарства заболевшим, отпаивать горячим бульоном и чаем. Среди слегших оказался и сам капитан Брусилов.
«От капризов и раздражительности его страдала главным образом «наша барышня», Ерминия Александровна, неутомимая сиделка у кровати больного.
Трудно ей приходилось в это время: Георгий Львович здоровый — обыкновенно изысканно вежливый, деликатный — будучи больным, становился грубым до крайности. Частенько в сиделку летели и чашки, и тарелки, когда она слишком настойчиво уговаривала больного покушать бульона или каши.
При этом слышалась такая отборная ругань, которую Георгий Львович только слышал, но вряд ли когда-нибудь употреблял, будучи здоровым. Но Ерминия Александровна все терпеливо переносила, и очень трудно было каждый раз ее уговорить идти отдохнуть, так как в противном случае она сама сляжет», — из дневника штурмана Валериана Альбанова.
Ерминия добилась своего — на шхуне никто не умер. Хрупкая и отважная девушка стала настоящим ангелом-хранителем для моряков, относясь ко всем в равной степени дружелюбно и никого не выделяя. Даже чувствуя себя не совсем здоровой, она не отказывалась от ухода за серьезно заболевшими, проявляя терпение и заботу.
«Мы все любили и боготворили нашего врача, но она никому не отдавала предпочтения. Это была сильная женщина, кумир всего экипажа. Она была настоящим другом, редкой доброты, ума и такта…», — матрос Александр Конрад.
Вопреки ожиданиям, дрейф судна к северу продолжался весь наступивший 1913 год. «Святую Анну» к началу 1914 года вынесло уже севернее Земли Франца Иосифа.
Главным событием на судне за несколько месяцев стал начавшийся конфликт между Брусиловым и Альбановым. Возможно, здесь не обошлось без романтических чувств к единственной на судне женщине. Ерминия Александровна могла стать причиной раздора между капитаном и штурманом.
Есть предположение, что между Валерианом Альбановым и Ерминией Жданко возникли чувства. Если кто на «Святой Анне» и был достоин любви этой прелестной и мужественной девушки, то это несомненно, Альбанов.
Нервный и истеричный Георгий Брусилов, добивавшийся благосклонности девушки, начал ревновать и устроил сопернику невозможную жизнь — бесконечные незаслуженные придирки, унизительные окрики и оскорбления. В один из таких постыдных моментов штурман попросил капитана освободить его от обязанностей.
Тяжелые взаимоотношения с командиром Валериан Иванович сдержанно описал в двух словах, не вдаваясь в подробности: «из разных мелочей, неизбежных при долгом совместном житье в тяжелых условиях, создалась мало-помалу крупная преграда между нами…»
У Альбанова назрел рискованный план покинуть «Святую Анну», чтобы по льду добраться до Земли Франца-Иосифа. Капитан не возражал. Валериана поддержало одиннадцать человек из команды.
На судне кроме Брусилова и Ерминии Жданко, оставались боцман, старший машинист, два промысловика-охотника, стюард, повар и два молодых матроса. Как считал Георгий Львович, людей для управления судном было достаточно и оставшейся провизии хватило бы еще на год.
Капитан оставил вполне оптимистичную запись в судовом журнале 4 февраля 1914 года: «Уходящие люди не представляются нужными на судне, так что теперь я очень рад, что обстоятельства так сложились». А что же Ерминия? Она посчитала, что не в праве оставить пост судового медика и осталась на «Святой Анне». Долг превыше всего.
На прощание она отдала Альбанову пакет и попросила на материке отправить его самому дорогому для нее человеку, чей адрес был во внутреннем конверте. Молодые люди простились и Валериан отправился в нелегкий путь, во время которого почти все его спутники погибли. Спастись удалось только ему самому и матросу Александру Конраду.
Они прошли за три месяца более четырехсот километров и добрались до зимовки на острове Нортбрук. Полярники были спасены в июле 1914 года шхуной «Святой мученик Фока», принадлежавшей экспедиции Георгия Седова.
Все остальные члены экипажа «Святой Анны» считаются пропавшими без вести. Впоследствии Альбанов и матрос Конрад оба избегали разговоров о пропавшей экспедиции. По одной из версий, Альбанов, спасшись, вскрыл письмо Ерминии, и оказалось, что письмо адресовано ему…
Сохраненные Валерианом Альбановым материалы экспедиции позволили систематизировать сведения о течениях, определить границы материковой отмели, выявить подводный желоб Святой Анны на границе между Карским и Баренцевым морями, предсказать открытие острова Визе.
Его карьера и в дальнейшем была связана с морем: второй помощник на ледорезе «Канада» в 1914 году, капитан военного транспорта «Эклипс», капитан подводного ледокола в Архангельске в 1916 году.
Но мысли об исчезнувшей «Святой Анне» не давали бывшему штурману покоя. По его подсчетам провизии на корабле должно было хватить до конца 1915 года. Прочность судна, сама его конструкция почти исключали вариант, что льды могли раздавить «Святую Анну».
Дальше шхуну могло вынести к Гренландскому морю и протащить на юг. В течение двух лет поисков ледоколам «Таймыр» и «Вайгач» не удалось обнаружить следов «Святой Анны».
В сентябре 1915 года все спасательные экспедиции вернулись в Архангельск, поиски были прекращены. В сентябре 1917 года отчаянные мысли о судьбе членов экипажа привели Альбанова к нервному срыву, он был направлен в госпиталь, а затем уволен с военной службы.
«Что-то ждет тебя, «Святая Анна»? Сойдешь ли на родную тебе стихию – воду, расправишь ли широкие белые крылья свои и радостно полетишь по глубокому морю на далекий теплый юг из царства смерти к жизни, где залечат твои раны. И все пережитое тобою на далеком севере будет казаться только тяжелым сном?..
Или в холодную, бурную, полярную ночь, когда кругом завывает метель, когда не видно ни луны, ни звезд, ни северного сияния, ты внезапно будешь грубо пробуждена от своего сна ужасным треском, злобным визгом, шипением и содроганием твоего спокойного до сего времени ложа;
с грохотом полетят вниз твои мачты, стеньги и реи, ломаясь сами и ломая все на палубе?» – писал в своих записках Альбанов.
Когда Александр Васильевич Колчак стал Верховным правителем Сибири и Дальнего Востока, упорный Валериан Альбанов, некогда участвовавший с ним в одной экспедиции, ухватился за последнюю надежду и направился в Омск.
Есть предположение, что ему вроде бы удалось убедить Колчака организовать поиски «Святой Анны», что маловероятно — в стране бушевала Гражданская война.
Злой рок преследовал Альбанова. Возвращаясь от Колчака, Валериан Иванович погиб на железнодорожной станции Ачинск. По одной из версий от взрыва эшелона, по другой — от брюшного тифа в лазарете. Ему было 37 лет.
Валериан Иванович Альбанов и шхуна «Святая Анна» послужили прототипами штурмана Ивана Климова и судна «Святая Мария» в романе Вениамина Каверина «Два капитана». Каверин в своем романе почти дословно опубликовал дневники Альбанова.
