— Вам нужна только невинная девушка, — говорил Ле Дантек своему племяннику. – Иначе ваши дети не будут похожими на вас.
Ив Жерар с почтением смотрел на своего ученого дядю. Феликс Ле Дантек, знаменитый биолог, был одержим многими идеями. И телегония была одной из них. В девятнадцатом столетии эту тему обсуждали очень бурно, и приверженцев у нее было крайне много!
«Ох уж это падение нравов!» — возмущалось старшее поколение. С середины девятнадцатого века Париж пользовался неважной репутацией. Люди с тугими кошельками съезжались во французскую столицу, потому что знали: их ждут развлечения на любой вкус.
Париж широко открывал двери тем, кто был готов платить. Не менее широко раскрывались объятия французских красавиц. В местах более чопорных, где подобные вещи не приветствовались, тяжело вздыхали… И собирали чемоданы в Париж. Принц Уэльский, сын королевы Виктории, регулярно пересекал пролив Ла-Манш, чтобы отвести душу. Для удобства ему даже подготовили специальный каталог, в котором собрали перечень самых популярных девушек города.
В самой Великобритании, из которой при всяком удобном случае сбегал принц Уэльский, царило колоссальное расслоение в обществе. Верхушка – богатая и знатная – жила отдельной жизнью от остальных. Там девушек поучали, что они должны быть образчиками нравственности. Ни малейшего взгляда в сторону. Ни тени на репутации. Девушки из аристократических семейств воспитывались в глубочайшем неведении о том, как на свет появляются дети.
«Но постойте, — скажете вы, — а как же собаки, кошки? А книги, в которых можно почерпнуть информацию?»
Чтение для незамужних дев находилось под полным контролем нескольких лиц: маменек, гувернанток и библиотекарей. В большом солидном доме, где имелось отдельное хранилище книг, заводили собственного библиотекаря. Он знал, где находится какая книга, мог посоветовать, что почитать, и, разумеется, не дал бы подрастающему поколению слишком вольные экземпляры.
Собаки и кошки? Лошади? Воспроизведение животных, конечно, происходило. Но знатная девушка при этом не присутствовала. Более того! В некоторых особенно строгих домах ножки рояля заворачивали в специальные чехлы, чтобы они не вызывали неприличных ассоциаций.
Невероятное ханжество. Потому что на улицах, в двух-трех кварталах от дворцов, царили нищета, разнузданность и имелся доступ ко всему, что душе угодно. Были бы деньги. Но с виду – «шито и крыто».
Вот тогда-то, на этой крайне пуританской почве, и произросло пышным цветом представление о «мужском следе». Дескать, женщина потому должна оставаться чистой и непорочной, что это важно для сохранности ее будущего потомства. Первый мужчина, кому девушка отдаст свое сердце (и всю себя) навеки «поселит» в ней свою частицу.
В 1876 году прогремела история с Фионой Сен-Клер. Наполовину француженка, наполовину англичанка, она принадлежала к богатой, хотя и не слишком знатной семье. Когда Фиона вышла замуж, то выяснилось, что кое-какие ценности она до свадьбы не уберегла. Муж был в ярости. А когда родился их ребенок (в положенный срок, все честь по чести!), утверждал, что он не похож. А на кого похож? Он не знает!
Бедной Фионе пришлось доказывать мужу, что он ошибается. А когда она поняла бесплодность своих усилий, то забрала дитя и уехала в Италию. Дальнейшие ее следы теряются.
«…Ребенок, родившийся от женщины, у которой ранее был другой мужчина, — писал Ле Дантек, — может иметь признаки от этого человека».
В девятнадцатом веке ничего не выдумали. Телегонию – так называется это явление – придумали намного раньше. Еще древний Аристотель рассуждал об «общем отцовстве». То есть, утверждал, что ребенок женщины может приобрести черты от ее предыдущих отношений.
В столь же далекие времена греческий путешественник Павсаний рассказывал о происхождении Парнаса, основателя Дельф:
«Как и у некоторых других героев, как их называют, у него было два отца; одним из них, как говорят, был бог Посейдон, а человеческим отцом был Клеопомп».
Греки часто рассуждали на эту тему! Они считали, что от такого «общего отцовства» дети могут рождаться с разными характеристиками. Так, от Зевса и обычного человека, согласно мифам появились на свет Кастор и Поллукс. Только один родился бессмертным божеством, другой – рядовым греком!
Вот поэтому Ив Жерар, племянник Ле Дантека, и получал наставления от своего дядюшки-биолога. Дескать, жениться нужно на чистой деве. Тогда не будет никаких сомнений.
Самое знаменитое «подтверждение» этой теории связали с лошадью аристократа лорда Мортона. Все тот же французский ученый записал историю этого любопытного явления:
«Кобыла лорда Мортона имела 7/8 арабской и 1/8 английской крови и была покрыта (в 1815 году) кваггой. Потомства тогда не родилось. В 1817, 1818 и 1823 годах эта кобыла была покрыта жеребцом ее породы. Рожденные после этого жеребята были похожи (по жесткости шерстного покрова, гнедой масти, по наличию темных пятен и полос вдоль хребта, по плечам и задним участкам ног) на кваггу в такой степени, как если бы они имели 1/8 крови квагги».
И это впечатлило современников лорда Мортона. Они считали, что нашли подтверждение своей теории!
На этот счет споры ведутся по сей день. Сторонников телегонии – множество. Противников – еще больше. Регулярно проводятся исследования, но они никого не могут убедить. Едва появляется подтверждение, что память от первого мужчины – миф, как телеогнисты начинают свои изыскания заново.
И нет конца этому противостоянию.
К слову, Феликс Ле Дантек покинул этот мир в 1917 году. Его племянник Ив Жерар – в 1958. Наукой он не интересовался. Он занимался литературой и особенно почитал знаменитого поэта Бодлера…
