Девушки только притворялись спящими. Они отлично знали, для чего их привели в эту жарко натопленную комнату и велели скинуть одежды. Английский лекарь царя Ивана IV должен был сделать вывод: какая из них самая крепкая и здоровая. И способная выносить ребенка.
Позже скажут, что и сам государь ходил по этой комнате… Осмотр спящих девушек удался: царской невестой провозгласили Марфу Собакину. И начали готовиться к свадьбе.
Царю было отчего кручиниться: сначала скончалась первая любимая жена, Анастасия. Затем не стало второй. Разумеется, сорокалетнему Ивану хотелось вступить в новый брак – еще молод, еще полон сил… И по церковным канонам он имел на это полное право – православные священники разрешали жениться трижды.
А еще подрос царевич Иван, старший сын. И государь решил: будет объявлен смотр невест! Так он подберет себе супругу по нраву, да и сыну наверняка красавица найдется…
«Не прячьте девок», — велели боярам. Все, у кого были дочери подходящего возраста, должны были привезти их в Москву.
«У себя ни под какими видом не таить, — гласил царский указ, — кто ж из вас деву утаит и к царским наместникам не приведет, тому от меня быть в великой опале и казни».
Лишиться головы или потерять расположение царя? На такое никто не отважился. Кандидаток присылали не только представители самой высшей знати, но и мелкие дворяне, попадались и самые простые фамилии. Претенденток свозили сотнями, после чего шел тщательный отбор. Осматривали и решали: достаточно рослая? Нет ли гнилых зубов? Не исходит ли от девушки неприятный запах?
Особенно отмечали – насколько многодетная семья у кандидатки. Все помнили историю с несчастной Соломонией Сабуровой, первой женой Василия III. И красива была, и знатна, да только за двадцать лет так и не родила ребенка… А престолу нужен наследник!
Конечно, у Ивана IV уже были дети. Но в шестнадцатом веке хвори случались разные, даже сильные и молодые могли погибнуть. Поэтому любой правитель старался обзавестись несколькими сыновьями. На всякий случай!
После первого отбора, наступал второй, еще более пристальный. Затем оставляли дюжину кандидаток, и вот из них-то и должна была определиться та счастливица, которую назовут царицей… Финальный этап был самым затейливым – красавиц приводили в жарко натопленную комнату, где им надлежало разместиться на сундуках и лавках, словно они уснули.
Предварительно уточнили: следует избавиться от лишних покровов… Личный лекарь Ивана IV должен убедиться, что кандидатки здоровы.
Смежив веки, девушки старались не шевелиться. Кто-то едва сдерживал смешок. Другим было боязно и неуютно. Никто из них точно не мог сказать, ходил ли по комнате только лекарь, или сам государь тоже прогулялся. Но после этого всем объявили: выбор сделан! Марфа Собакина выйдет за царя! А царевичу предназначена Евдокия Сабурова…
Юную и прекрасную Марфу начали готовить к роли супруги государя. 26 июня 1571 года состоялось обручение. Для будущей царицы заказывали украшения, шились платья и драгоценные меховые накидки. Определяли, кто войдет в ее ближний круг, какими будут ее покои во дворце…
Девушка смотрела на это широко распахнутыми от удивления глазами, послушно повторяла за матерью её нехитрые наставления: быть покорной воле мужа, не перечить, не проявлять гордыни, не забывать родни.
Но самое главное – Марфа должна была понести! И чем скорее, тем лучше! Собакины тревожились по этому поводу, а мать особенно. Она-то, говорят, и придумала изготовить для дочери особое питьё, чтобы быстрее «затяжелела». Много в русских селеньях разных знахарок…
Еще не сыграли свадьбу, а Марфе стало нехорошо. Цвела девушка, и вдруг стала сохнуть! «Любо исцелеет», — рассудил государь и торжество отменять не стал. Готовилось оно пышное, веселое, одних скоморохов из Новгорода привезли три десятка, да ручных медведей, да гусляров.
Это был веселый пир! 28 октября 1571 года в Александровской слободе веселился народ. Да только царская невеста, а теперь жена, выглядела подавленной и нездоровой. Бледная, словно прозрачная, с кругами под глазами. Марфа силилась улыбнуться, да только выходило вымученно, неловко. Едва позволили, ушла из-за стола. Хотелось девушке одного – прилечь.
Прекрасная и юная, она скончалась на пятнадцатый день после свадьбы. Государь был в дикой ярости. Проводили дознания – неужто отравили? И про питьё то вспомнили, что мать давала. Но вряд ли Собакина хотела помешать собственной дочери! Одним словом – не уберегли…
Отвезли Марфу Собакину туда же, где покоилась вторая жена государя – в Вознесенский собор. Уже в двадцатом веке открывали могилу Марфы, проводили исследования, но ядов не нашли. Говорили тогда, что якобы лежала она такая же прекрасная, что и в XVI веке – словно уснула час назад…
Евдокия Сабурова, жена царевича Ивана, тоже не задержалась в царском дворце. В 1572 году молодую женщину постригли в монахини, под именем Александры. Утверждали, что повинна Евдокия в бездетности. Да только прошло слишком мало времени со свадьбы, чтобы это определить.
Вполне возможно, приказ Ивана IV постричь невестку был связан с его собственным разочарованием в том злополучном смотре невест. Когда определили самую красивую и самую здоровую, и жестоко в этом разочаровались.
