Анна прятала глаза, чтобы король не заметил в них отблеска неприязни. «Разве можно отказывать королю?»: мелькнула у нее в голове мысль. Против своей воли Анна протянула руку Генриху, приглашавшему ее на танец.
-Госпожа Анна, обычно вы жизнерадостная и веселая, а сейчас такая печальная. — заметил король, сжимая руку девушки.
-Извините, я сегодня уставшая. — холодно ответила Анна.
Танец и близость короля вызывали у Анны Болейн желание сбежать, но она была вынуждена держать его за руку и делать круг танца. Генрих VIII не вызывал у нее никакой симпатии.
Она злилась на короля из-за своей сестры Марии, из-за ее ребенка, которого король предпочитал не замечать, хотя знал, что младенец появился после их связи. Меньше всего Анна хотела оказаться на месте сестры, которой воспользовались, а потом бросили.
После временного изгнания в Хивер, когда Анну наказали за ее желание стать женой Генри Перси, она с огромной радостью вернулась к английскому двору. Девушка соскучилась по развлечениям, балам и игривой куртуазной любви.
Придворная жизнь закружила Анну. У нее появилось много молодых поклонников, среди которых выделялся сэр Томас Уайет. Он являлся утонченнейшим поэтом эпохи и посвятил Анне ряд стихов.
Охотники, я знаю лань в лесах, ее выслеживаю много лет, но вожделений ловчего предмет мои усилья обращает в прах… Повязка шею обвивает ей, где вышиты алмазами слова: «Не тронь меня, мне Цезарь — господин, И укротит меня лишь он один»
Поэт был хорош собой, остроумен, обеспечен и влюблен в Анну. У него был лишь один недостаток, который перечеркивал все его достоинства. Он был женат, а Анна Болейн не давала никаких шансов женатым мужчинам. Настырность Томаса утомляла ее, но вскоре она убедилась, что навязчивые ухаживания Уайета блекнут на фоне интереса короля.
Генриха не отталкивала холодность Анны, а наоборот манила. Генриху нравилось подкарауливать Анну, когда она была одна и вести провокационные разговоры. Он сразу дал ей понять, что она пленила его и он ждал от нее согласия, рассчитывая, что Анна, как и ее сестра, быстро падет в его объятия.
-Госпожа Анна, вы пронзили мое сердце стрелой и теперь я страдаю. — признался Генрих.
-Сир, вы ставите меня в неловкое положение. Я служу вашей жене, она очень добра ко мне и мне страшно представить, что она узнает о том, что происходит. — уклончиво отвечала Анна.
-Она не узнает.
-Сир, мне дорого мое имя и я слишком люблю Господа, чтобы совершать грех.
-Анна, а что делать мне? Я чувствую себя во власти неведомых сильных чар. Вы обворожили меня! Я не могу ни есть ни спать, так как все время думаю о вас. — воскликнул король.
-Я никогда не занималась ворожбой! — испуганно ответила Анна, отступая от короля. Ей еще не хватало обвинения в колдовстве. — Сир, я ваша добрая подданная и не более.
-Анна! Сжальтесь! Я ваш слуга и нахожусь у ваших ног. Станьте моей возлюбленной!
Если раньше Анна Болейн опасалась, что король захочет овладеть ей силой, то потом убедилась, что Генрих был заинтересован в ее согласии. Но соглашаться она не собиралась. Ситуация усугублялась день ото дня. Она чувствовала, что обрела власть над самым могущественным человеком в Англии, но не могла себя пересилить.
-Сир, не торопитесь, дайте мне время. — взмолилась Анна, рассчитывая хоть как-то выгадать себе передышку от резко обрушившейся на нее страсти.
-Конечно, Анна. — обрадовался король.
Теперь когда устраивались турниры, король являлся на них на коне, накрытом попоной из роскошной золотой парчи с таинственной эмблемой. На ткани было вышито мужское сердце и языки пламени, пожирающие его. Королева с искаженным лицом смотрела на эти знаки внимания, не понимая кому они предназначены, а Анна боялась, что кто-нибудь ей раскроет глаза на чувства короля.
Настойчивость Генриха начала напоминать одержимость. Анна злилась на него, что он загоняет ее в угол. Она не хотела ложиться с ним в постель и не хотела покидать королевский двор. Но если выбирать между первым и вторым, то второй вариант давал ей надежду на спасение.
Весной 1526 года, король подарил Анне четыре красивые броши из золота. Каждая из них что-то символизировала. Она не хотела принимать эти подарки, но король настоял.
При всем дворе надевать на себя эти броши Анна не рискнула, поэтому убрала их с глаз долой. Увы, поступить так со своим высокопоставленным поклонником она не могла.
Летом домогательства короля усилились. Их свидания с Анной происходили в ночи, под защитой темноты, чтобы никто не видел.
-Станьте моей. — просил Генрих. — Я вас обогащу. Вы получите все о чем раньше не смели мечтать. Драгоценности, дома, земли, что вы хотите?
-Я хочу чтобы моя душа осталась чиста! Я хочу достаться мужу невинной. — упрямилась Анна.
Устав от изматывающей любовной игры, Анна объявила, что плохо себя чувствует и уехала в Хивер, в свое родовое поместье. Она надеялась, что король остынет, но разлука лишь усиливала его наваждение.
О чем Болейн не знала, так это о том, что супружеские отношения между Генрихом и его женой прекратились. Король понял, что супруга больше не способна родить, а так как за все годы брака у них не появилось наследника, то Генрих задумался о том, что его брак на Екатерине Арагонской прогневил Господа.
Слова Анны о том, что она хочет достаться невинной для мужа попали на благодатную почву.
