Жених окинул дрожащую от отвращения невесту оценивающим взглядом. Лицом она была как хорошенький ребенок, но фигура уже была по-настоящему женственная.
Пятидесятидвухлетний генерал Ермолай Федорович Керн был доволен. Он смотрел на свою невесту, как на удачно приобретенное имущество. Лицом — очаровательное дитя, станом — красивая женщина. Его не интересовало, что Анна трясется от страха и не испытывает к нему никаких теплых чувств. Он считал ее эмоции досадной слабостью своего приобретения и рассчитывал, что скоро эта наивная девица исполнится к нему должного уважения и почитания.
Анна родилась в феврале 1800 года. Ее родителями были надворный советник Петр Маркович Полторацкий и Екатерина Ивановна, урожденная Вульф. Семейство проживало в Орловской губернии, в доме Ивана Петровича Вульфа, деда Анны по материнской линии.
Девочка появилась на свет в роскошной обстановке: малышка, словно будущая королева, лежала под балдахином, украшенным зелеными и белыми страусовыми перьями. Гости, приходившие полюбоваться новорожденной, клали под материнскую подушку золотые червонцы.
— Какая красивая малютка! — восторженно охали дамы.
Екатерина Ивановна очень печалилась, что ей не дали самой кормить дочь. Спустя годы она считала, что из-за этого у нее появилась пожизненная хромота.
Батюшка Анны оказался вспыльчивым и неадекватным отцом, неготовым к появлению младенца в доме. Его злили крики дочери. Он раздражался, если кто-то брал качать девочку.
Из мемуаров Анны:
Его обращение со мною доходило до нелепости… Когда, бывало, я плакала,
оттого что хотела есть или была не совсем здорова, он меня бросал
в темную комнату и оставлял в ней до тех пор, пока я от усталости
засыпала в слезах… Требовал, чтобы не пеленали и отнюдь не качали,
но окружающие делали это по секрету, и он сердился, и мне, малютке,
доставалось…
Анна росла серьезной и вдумчивой девочкой. Она не любила играть в куклы, а предпочитала спрятаться где-нибудь с книгами, которые тайком брала у матери.
В 1812 году семья Полторацких поехала в Лубны. По дороге Анна помогала перевязывать офицеров. Девочка запомнила, как один из молодых людей сказал ей вслед на французском языке: «Она очаровательна!»
Анну окрылил этот комплимент. Она поняла, что начала нравится противоположному полу. Вдохновленная приятными словами, девочка неосознанно начала кокетничать с окружающими, тем самым неприятно поразив свою тетку Анну Ивановну, сопровождающую Полторацких.
Анна Ивановна решила проучить племянницу и, схватив ножницы, некрасиво окромсала ей волосы.
— Так-то лучше, — сурово молвила тетушка, разглядывая по-солдатски обстриженную голову девочки.
Анна горько плакала от обиды. Родные постоянно держали ее в строгости, не позволяя лишней свободы. В будущем она не позволит распоряжаться собой, как куклой… Но в то время девочка была безропотной и покорной.
К шестнадцати годам Анна расцвела. Ее лицо сохранило детскую мягкость овала. Оно было обрамлено русыми волосами, подчеркивающими белизну ее фарфоровой кожи. Большие лучистые глаза сияли особенным внутренним светом. Детская угловатость исчезла, уступив место грациозной женственности. Девушка напоминала только что распустившийся цветок, еще хранящий на лепестках утреннюю росу.
На балах Анна пользовалась большой популярностью. Мужчины с восторгом любовались юной богиней, а она, сгорая от смущения, украдкой смотрела, нет ли поблизости строгого отца.
Из воспоминаний Анны:
Батюшка продолжал быть со мною строг, и я девушкой так же его боялась,
как и в детстве. Если мне случалось танцевать с кем-нибудь два раза,
то он жестоко бранил маменьку, зачем она допускала это, и мне было
горько, и я плакала. Ни один бал не проходил, чтобы мне батюшка
не сделал сцены или на бале, или после бала. Я была в ужасе от него и не
смела подумать противоречить ему даже мысленно.
На одном из балов девушкой заинтересовался генерал Ермолай Федорович Керн и начал ухаживать за ней.
Петр Маркович Полторацкий сразу смягчился к дочери и начал наблюдать за развивающимися событиями. Если к нему вдруг кто-то приходил просить руки Анны, то мгновенно получал отказ. Петра Марковича интересовало только генеральское предложение.
Анне генерал был сильно противен, но она, видя, что родители мечтают свести ее с ним, боялась огорчить их.
Вскоре девушке объявили, что теперь Ермолай Федорович — ее жених.
8 января 1817 года шестнадцатилетняя Анна и генерал Керн были обвенчаны.
— Не противен ли я вам? — поинтересовался жених у невесты?
— Нет, — солгала она.
Еще до свадьбы Анну убедили, что когда она сделается женой генерала, то обязательно полюбит его. Она по наивности поверила. Но ничего подобного не произошло.
Время шло, а чувств к мужу не появлялось. Впрочем, генерала не заботило, что молодая супруга страдает с ним. Он был совершенно лишен романтичности и был строг с Анной, напоминая ей деспотичного отца.
Через несколько месяцев после венчания Анна поняла, что ждет ребенка. В 1818 году на свет появилась дочь Екатерина.
После свадьбы у Анны началась типичная жизнь супруги армейского генерала. Вместе с мужем она перебиралась из гарнизона в гарнизон. Самым счастливым временем для молодой генеральши было время, когда муж уезжал по служебным делам. Она нашла себе платонический объект воздыхания и посвящала ему строки в дневнике, называя Шиповником:
Можете быть уверенной, что Шиповника я буду любить до последнего своего вздоха, так что не беспокойтесь, несчастных из-за меня будет не так уж много, вы же знаете, что иной раз это получается помимо моей воли…
Насильный брак не породил любви между супругами. Более того, физическое отвращение к Ермолаю Федоровичу переросло в ненависть.
Из дневника Анны:
Его невозможно любить — мне даже не дано утешения уважать его; скажу прямо — я почти ненавижу его.
Мечтающая о любви Анна, полностью сосредоточилась на чувствах к Шиповнику, которого она переименовала в Иммортеля. Историки так и не выяснили, кто этот таинственный офицер.
Оставалось совсем немного времени, чтобы брак потерпел полный крах.
Впереди Анну ждала встреча с Пушкиным… Об этом подробно напишу в следующей публикации.
