Пальцы штурмбаннфюрера СС впились в ключицу. Мария вскрикнула от боли, слезы заструились по ее прекрасному лицу.
— Думаешь, если ты русская монахиня, то мы тебя не заставим говорить? — прошипел эсэсовец. — Ошибаешься! Есть у меня для тебя один способ.
Мария с ужасом смотрела, как штурмбанфюрер начал разоблачаться. Бедняжке казалось, что ее мучения никогда не закончатся.
20 декабря 1891 года в Риге 29-летняя красавица София Борисовна, урожденная Делоне, родила своему супругу, известному юристу Юрию Дмитриевичу Пиленко долгожданного ребенка — очаровательную девочку.
Родители, не успев нарадоваться на малышку, едва ее не потеряли. Произошло это 27 декабря в Рижском православном Христорождественском Соборе во время крещения новорожденной. Священник отвлекся, окуная девочку в купель, выронил ее и кроха едва не захлебнулась. К счастью, все обошлось.
Малышке дали имя Елизавета, ее крестным отцом стал дедушка Дмитрий Васильевич Пиленко, патриот, генерал и винодел, превративший Кубань в винный край.
Обязанности крестной матери приняла на себя двоюродная бабушка Лизы, бывшая фрейлина Елизавета Яфимович, водившая дружбу со всесильным обер-прокурором Священного Синода Константином Победоносцевым.
Жило семейство Пиленко в Риге на улице Элизабетес в самом центре города, однако, после рождения в 1893 году второго ребенка, Дмитрия, Юрий Дмитриевич решил переехать в Анапу, в Джемете — имение своего знаменитого отца-винодела.
Имение Джемете было совершенно удивительным местом. Дмитрий Васильевич превратил пустые земли в цветущий сад, от которого лучами расходились в стороны бесконечные виноградники с разными сортами винной ягоды. В огромных подвалах, расположенных прямо под господским домом, хранилось в пыльных бутылках вино разной степени выдержки.
Лиза с братом росли на лоне природы, получая вволю южного солнца, горного воздуха, изумительных фруктов и ягод из садов и оранжерей своего деда.
В 1895 году патриарх рода виноделов, Дмитрий Васильевич Пиленко, скончался, и имение Джемете со всеми виноградниками досталось Юрию Дмитриевичу.
Отец Лизы не отказался от наследства, не продал его, но успешно продолжил дело Пиленко-старшего.
В 1905 году, когда Лизе исполнилось 14 лет, Юрия Дмитриевича назначили директором Императорского Никитского ботанического сада в Ялте. Семья переехала в Крым, но отец регулярно наведывался в Анапу, проверял свои владения.
В Ялте Лиза окончила четвертый класс гимназии, удостоившись награды второй степени.
В 1906 году из столицы в Ялту пришло уведомление: Юрия Дмитриевича переводили в Петербург в Главное управление землеустройства и земледелия. Пиленко предстояло принять участие в реализации реформ П.А. Столыпина, которые Юрий Дмитриевич считал исключительно полезными для России.
С огромным желанием принести пользу Отечеству, Юрий Дмитриевич приказал домочадцам собираться: они переезжают в Петербург!
Увы, его мечтам не суждено было сбыться. 17 июля 1906 года Юрий Дмитриевич внезапно скончался от заболевания почек в возрасте 49 лет.
Лизе в момент смерти отца было пятнадцать лет. Трагедия до такой степени потрясла девочку, что она, до того очень религиозная и богобоязненная, утратила веру в Господа.
Мать Лизы, похоронив мужа, все-таки решила переехать в Петербург: в столице дети могли получить лучшее образование. В августе Пиленко прибыли в город на Неве, где Лиза окончила с серебряной медалью гимназию Марии Стоюниной и поступила на философское отделение Бестужевских курсов.
В Петербурге подросшая, похорошевшая Лиза оказалась в эпицентре культурной жизни. Барышня с детства интересовалась поэзией, пробовала сочинять стихи, всей душой тянулась к поэтам.
В 1908 году хорошим знакомым Лизы стал 28-летний Александр Блок, через которого она познакомилась с 22-летним помощником присяжного поверенного Дмитрием Кузьминым-Караваевым.
Между Елизаветой и Дмитрием пробежала искра, и вскоре было объявлено о свадьбе.
19 февраля 1910 года в возрасте 19 лет Елизавета стала законной женой Дмитрия и сменила отцовскую фамилию на Кузьмина-Караваева.
Муж Лизы был человеком невероятно активным и разносторонним. Одно время он увлекался большевизмом, затем от политики отошел и с головой окунулся в мир поэзии, став одним из руководителей знаменитого «Цеха поэтов».
С супругом Елизавета побывала на самых известных собраниях петербургской поэтической богемы, познакомилась с Анной Ахматовой, Осипом Мандельштамом, Николаем Гумилевым и многими другими знаменитостями Серебряного века.
Все это время Лиза и сама писала стихи, мечтала их опубликовать. Весной 1912 года молодая женщина бросила Бестужевские курсы, так и не завершив образование. Вместо этого Елизавета напечатала в одной из столичных типографий свой первый поэтический сборник, получивший название «Скифские черепки». Сборник был тепло встречен критикой, удостоился похвалы Гумилева и Блока.
Однако Елизавету мир поэтической богемы уже тяготил, ей хотелось уединения на лоне природы, хотелось в усадьбу своего отца и деда.
Весной 1913 года, будучи беременной, Елизавета сообщила мужу, что оставляет его, и уехала в Анапу. 18 октября в усадьбе Джемете поэтесса родила дочь Гаяну, что в переводе с греческого означает «Земная».
В Анапе Елизавета много писала, работала над рукописями, принимала гостей-писателей. Так, в Джемете побывал Алексей Николаевич Толстой, ставший крестным отцом девочки Гаяне.
В январе 1914 года Елизавета отправила дорогому другу Александру Блоку рукопись своего второго сборника — «Дорога». Поэт стихи прочитал, сделал пометки на полях, однако книжка издана не была, что, вкупе с неурядицами в личной жизни, стало причиной душевного кризиса и, вместе с тем, возвращения к Богу.
Елизавета, впервые после смерти отца, стала молиться, стала интересоваться православием, религиозной жизнью.
Февральскую революцию Елизавета встретила восторженно и даже вступила в партию эсеров. Почти весь 1917-й год молодая женщина прожила в Анапе с дочерью, где ее, как представительницу уважаемой фамилии виноделов, избрали заместителем городского головы по вопросам образования и здравоохранения.
В феврале 1918 года Елизавета Юрьевна, которой на тот момент было всего-навсего 27 лет, стала городским головой Анапы.
После того, как власть в городе заняли большевики, Елизавета, не питавшая иллюзий относительно Ленина и его сподвижников, предпочла остаться в городском правлении, заняв должность комиссара по здравоохранению и народному образованию. В этот период Елизавета Юрьевна спасла много анапских семей от грабежей и насилия.
28 августа 1918 года Белая гвардия отбила у большевиков Анапу. Если ранее в городе был Красный террор, то теперь в нем начался Белый террор.
Елизавету немедленно арестовала деникинская контрразведка. Молодой женщине грозила смертная казнь за «комиссарство и участие в национализации частной собственности».
15 марта 1919 года в Екатеринодаре состоялся суд. Благодаря поддержке друзей-писателей, опубликовавших в прессе открытое письмо в поддержку Елизаветы, а также умелым действиям защиты, Кузьмина-Караваева получила лишь две недели ареста.
Приговор вынес судья, видный деятель кубанского казачества Даниил Ермолаевич Скобцов. Судья, который был старше Елизаветы на семь лет, влюбился в подсудимую, и да такой степени, что вскоре после отбытия осужденной наказания, предложил ей руку и сердце.
Елизавета согласилась, и в конце лета 1919 года стала супругой Даниила Ермолаевича, сменив фамилию на Скобцова.
Весной 1920 года Белая армия на Кубани потерпела полный разгром. Елизавета, взяв с собой дочь Гаяне и пожилую мать Софию Борисовну Пиленко, спешно выехала в Новороссийск, откуда пароходом эвакуировалась в Грузию.
В Тифлисе Елизавета родила сына, которому дала имя Юрий. После того, как Красная Армия направилась на Кавказ, Скобцовы окончательно покинули Россию.
Сначала жили в Константинополе, затем — в Сербии. В Белграде 4 декабря 1922 года Елизавета Юрьевна родила своего последнего ребенка — дочь Анастасию. Из Сербии семья уехала в начале 1924 года: после нескольких лет скитаний, Скобцовы окончательно осели в Париже.
В изгнании Елизавета Скобцова стала писать прозу, эссе и автобиографические очерки, которые публиковала в эмигрантской прессе. Ее супруг, Даниил Ермолаевич, был одним из руководителей «Общеказачьего дома» в Париже.
7 марта 1926 года в жизни Елизаветы Юрьевны произошла очередная трагедия. В Пастеровском институте скончалась от менингита ее 4-летняя дочка Настенька. Для матери, души не чаявшей в малышке, это был ужасающий удар, однако, на этот раз, Елизавета не отвернулась от Бога, а, напротив, нашла в вере утешение и новый смысл жизни.
В 1927 году мадам Скобцова стала активистом РСХД (Русское студенческое христианское движение). Елизавета Юрьевна помогла многим эмигрантам, оказавшимся в крайне тяжелой жизненной ситуации.
В 1932 году, обсудив все с супругом, Елизавета Юрьевна приняла монашеский постриг под именем инокини Марии. Даниил Ермолаевич согласился дать жене церковный развод, однако в официальном браке Скобцовы оставались до конца жизни.
Матушка Мария, как стали называть Елизавету Юрьевну, использовала всю свою кипучую жизненную энергию на помощь ближнему своему. Трудами Марии в Париже была создана организация «Православное дело», устроено общежитие для одиноких женщин, открыт дом отдыха для выздоравливающих туберкулезников, организованы миссионерские курсы.
В 1935 году — новый страшный удар. Старшая дочь Гаяна самовольно выехала в СССР, а через год стало известно о ее смерти в Москве от брюшного тифа. Лишь необходимость ежедневно помогать людям спасли матушку Марию от черной меланхолии.
Женщина, юность и молодость которой прошли в окружении поэтической богемы, сама стирала больным одежду, добывала им продукты, ухаживала за стариками, посещала психиатрические лечебницы. И, при этом, Мария успевала писать стихи, пьесы, очерки!
Нацистская оккупация Парижа стала огромным испытанием для русской интеллигенции в эмиграции. Многие, как, например, писатель Шмелев, как Мережковский и Гиппиус, как Нина Берберова, не сдюжили, соблазнились возможностью выступить против СССР на стороне Гитлера.
Матушка Мария была не из таких. В общежитии монахини Марии был создан один из штабов Сопротивления.
В июле 1942 года гитлеровцы устроили массовую облаву на парижских евреев. Людей хватали повсюду, сгоняли на зимний велодром, а уже оттуда отправляли в Освенцим.
В этот мрачный период Мария Скобцова стала одним из немногих жителей Парижа, отважившихся помочь гонимым. Монахиня самолично спасла четырех еврейских детей, провезя их по улице перед самым носом нацистов в мусорном контейнере.
Общежитие матушки Марии превратилось в убежище, и в феврале 1943 года об этом стало известно гестаповцем.
Сначала был арестован Юрий Скобцов, сын Марии, затем СС схватило и отважную монахиню.
Инокиню за укрывательство врагов Рейха отправили в тюрьму форта Роменвиль, где штурмбаннфюрер СС, стремясь получить информацию от 51-летней, все еще очень красивой, женщины, как писали позднее во французской прессе, «мучил долго матушку Марию». Но эсэсовец так ничего и не добился от арестантки.
Юрия Скобцова гитлеровцы отправили в концлагерь Дора-Миттельбау, где он погиб 1 февраля 1944 года.
Матушка Мария, скорее всего, не узнала о смерти своего последнего ребенка. Она находилась в концлагере Равенсбрюк и не могла переписываться с сыном.
31 марта 1945 года закончился и земной путь Марии. Она погибла героически, заставив весь мир вспомнить, что такое настоящая русская женщина.
Дело было так. Немцы собирались отправить в газовую камеру некую молодую женщину. Матушка Мария взяла у несчастной ее робу с номером и приняла смерть вместо обреченной.
Через неделю концлагерь Равенсбрюк был освобожден Красной Армией. Бойцов-освободителей встречала и та женщина, которую спасла матушка Мария.
Подвижническая жизнь и подвиг Марии Скобцовой не остались незамеченными потомками. В январе 2002 года Константинопольский патриархат канонизировал Марию как преподобномученицу. Немного позднее архиепископ Парижа заявил, что католическая церковь собирается почитать святую Марию Скобцову наравне с православными братьями как покровительницу Франции.
В XV округе Парижа была открыта улица, примыкающая к улице Люрмель, где находилось то самое общежитие «Православного дела».
Эта улица называется — Rue Mere Marie Scobtzov. Улица Матери Марии Скобцовой.
