-Ууу, лядащая! — под ребрами Марьи болью вспыхнуло, а муж продолжал бушевать. — Бери котомку и иди христарадничать, неча на моей шее сидеть! — кричал он. — Я тебя кормить не буду!
Сунув котомку в руки Марьи, муженек вытолкнул ее за дверь. Бедняжка стояла на крыльце, обливаясь слезами. Куда ей теперь идти? И как набраться смелости, чтобы в первый раз протянуть руку?
19 марта 1843 года писарь православного прихода церкви святой великомученицы Екатерины, что в Пинежском уезде Архангельской губернии, сделал в метрической книге запись:
«Сего дня Устьежугской государственной деревни крестьянина Дмитрия Никофорова Кабалина и законной жены его Агафьи Тимофеевны, оба православного вероисповедания, родилась дочь Мария».
Как следует из этого документа, отец новорожденного младенца Марии был государственным крестьянином, что позволяло его семье не бояться произвола помещика. Однако жизнь Кабалиных была не менее скудна, чем жизнь самых забитых барских крестьян.
Иной раз в избе куска хлеба не было, одни пустые щи. Из-за недоедания да холода Мария росла слабенькой, маленькой. В возрасте 15 лет она была похожа на десятилетнюю девочку. В сердцах мать иной раз называла Марию «лядащей», то есть, слабосильной, но от тяжелой работы в поле старалась девочку избавить.
Единственной радостью Марии было общение со своим дедом, Никифором Никитичем Кабалиным. Дед хворал, в основном сидел на печи. По вечерам, когда, поужинав, вся семья занимала места на печке и на лавках, дедушка начинал сказку сказывать. Никто во всем уезде, а то и во всей Архангельской губернии не знал сказов и былин больше, чем Никифор Никитич!
Мария обладала цепкой памятью, к тому же, многие сказы и былины по просьбе детворы Кабалин рассказывал не единожды. В результате Мария многие из них выучила назубок.
В связи с тем, что Мария считалась лядащей, замуж ее долго не выдавали, ждали, когда «войдет в тело». Но в тело девушка так и не вошла, оставаясь худенькой и слабенькой.
Однако находиться в родительском доме у Марии никакой возможности больше не было, и в 1867 году, в возрасте 24 лет, она вышла замуж за крестьянина Кривополенова из деревни Шотогорка Пирежского уезда Архангельской губернии. Кривополенов забрал жену к себе домой.
Увы, жить Мария стала еще хуже, чем у родителей. Муж пил беспробудно, работать не хотел, иной раз поколачивал жену.
«Кого ж ты бьешь-то, — качали головой соседи. — Это ж все равно что воробья лупцевать».
Кривополенов отправил Марию собирать милостыню по деревням. С первыми петухами молодая крестьянка отправлялась христарадничать. Побиралась по соседним деревням, в своей — никогда. Совестно.
Взамен за копеечку, яичко вареное или краюху хлеба, пела людям былины, рассказывала сказки.
Так и жили Кривополеновы. Мария побиралась, муж пропивал собранные деньги.
Беспросветная крестьянская тоска, серая хтонь бесконечная. Казалось, не будет в жизни Марии никакого просвета.
А в 1870 году еще горше стало. Муж Марии удумал податься в Вологодскую губернию на заработки. Сам думал работу найти на кожевенной фабрике, а Марию взял, чтобы и там христарадничала: Вологодчина — земля богатая, там больше подавать будут.
Так получилось, что никакой работы для себя Кривополенов не нашел, жил на деньги Марии. В 1871 году чудо случилось — «лядащая» родила сына. Увы, мужа это не образумило, напротив, стал еще пуще безобразничать. Нашел себе в Вологде зазнобу и с ней поселился. Марии пришлось без копейки денег пешком да с младенцем на груди идти домой в Архангельскую губернию.
Пришла, а вместо дома — пустая дыра. Оказалось, муж успел быстрее нее воротиться и все пропил. Даже оконницы вынул и продал.
Что оставалось Марии делать? Топиться же не побежишь… Стала снова кусочничать, на этот раз с дитём. Но никогда Мария не простила подаяние просто так: она пела былины, песни, рассказывала сказки. Если кто-то готов был за это вознаградить странницу — благодарила. Нет — тоже благодарила, но за то, что слушали.
Люди добрые не оставили Марию, помогали. Смогла сына поднять. Вырос, возмужал, в город подался. Женился там.
А Мария все ходила-ходила по деревням ради пропитания, исполняла былины и сказы, не забывая помянуть добрым словом своего дорогого дедушку.
Так, в общем-то жизнь крестьянская и минула. Не было в ней счастья, но Мария об этом не думала. Ей казалось, что счастливо прожила. Не знала сказительница, что Бог ей приготовил на старости лет невероятные перемены.
В 1915 году в Архангельскую губернию приехала из Москвы знаменитая фольклористка, артистка Ольга Эрастовна Озаровская. Ольга Эрастовна была частой гостьей на Русском Севере, собирала здесь новый материал для своих выступлений.
Остановилась артистка в деревне Великий Двор у крестьянки Прасковьи Олькиной. Утром Ольга Эрастовна и Прасковья отправились по дворам беседовать с местными жителями, а сын артистки, подросток Василько, оставался дома. Вдруг в дом постучалась нищенка, попросила подаяние.
Маленькая, сухонькая старушка растрогала сердце Василько, но денег у мальчика не было, и он кинулся догонять мать. Ольга Эрастовна дала Василько денег, а тут и нищенка приблизилась. Взяв денежку, старушка поклонилась и вдруг запела.
Озаровская стояла, как громом пораженная, слушая потрясающую былину, равной которой по поэтичности, красоте и певучести фольклористка никогда не слышала.
С этого момента судьба 72-летней на тот момент Марии Кривополеновой изменилась. Во-первых, она начала восхождение ко всероссийской славе. Во-вторых, нашла добрую подругу.
Озаровская забрала Марию Дмитриевну в Москву, организовала ей выступление в Политехническом музее. Это был настоящей фурор! Не только ученые-фольклористы, но и множество простых москвичей пришли послушать старинные былины и сказы в потрясающем исполнении народного бриллианта.
Мария Дмитриевна ни на секунду не стушевалась перед огромным залом, — складывалось такое впечатление, что она выступала всю жизнь.
В журнале «Искры» так описали концерт Кривополеновой в Политехническом:
«Вернувшаяся из поездки по Северу О. Э. Озаровская привезла с собою в Москву сказительницу былин, старушку М. Д. Кривополенову, 26-го сентября в переполненном публикой Большом зале Политехнического музея М. Д. Кривополенова пела старинные былины скоморошины, заученные ею с голоса ещё от своего столетнего деда, и покорила москвичей.
Перед успехом маленькой сухенькой старушки в расписных валенках и пёстром платочке померк успех даже О. Э. Озаровской, удачно с подлинным юмором передавшей несколько былей и сказок, записанных со слов северных сказочников».
Ольга Эрастовна, прекрасно понимавшая, кто теперь главная звезда ее «шоу», организовала Марии Дмитриевне большие гастроли: сказительница выступала ва Петрограде, в Твери, в Киеве и даже на Кавказе. Везде ее ждал шумный успех.
Более того, Кривополенова выступала в научных обществах и вузах, внося огромный вклад в отечественную фольклористику. Известность Кривополеновой росла с каждым днем, но старушка оставалась такой же скромной крестьянкой, отказывалась от денег, питалась «хлебцем и яичком».
Материал Кривополеновой был абсолютно уникальным — ее семье удалось сохранить былины и сказы, идущие из самых недр русской истории. Кроме того, Мария Дмитриевна обладала потрясающим голосом, самобытным артистизмом:
Выдающийся исследователь Русского Севера, этнограф, ученый Ксения Петровна Гемп, будучи студенткой, побывала на выступлении Марии Кривополеновой. Это событие запомнилось Ксении на всю жизнь:
«Все зримо, каждый жест идет в ряд со словом. Голос её поражал глубиной, силой и музыкальностью, было в нем что-то от органа. Это голос большой певицы. Интонации у неё тонкие, иногда только намек, но есть и выразительный акцент, и выдержанная, многозначительная пауза.
При выступлениях поддерживала связь со слушателями, рукой им помахивала, широко улыбалась, нет-нет и какое-то словечко бросит мимоходом. Память у неё была удивительная. Обычно стародавнее, то есть былины и исторические песни, она пропевала, сохраняя всегда один текст, дословно, как запоминала „с давешних пор“».
В 1917 году народу стало не до фольклора, не до былин, то есть, по большому счету, стало не до самого себя.
Ольга Азаровская голодала в Петрограде. Марья Дмитриевна не желала стеснять подругу, и уехала в родную деревню, где продолжила собирать подаяние.
В 1919 году о Кривополеновой вспомнили. В сборнике «Былины» вышел записанный со слов Марии Дмитриевны знаменитый сказ «О Вавиле и скоморохах».
Старушку срочно вызвали в Москву, где с нею провел личную встречу сам нарком просвещения Луначарский. Мария Дмитриевна подарила министру собственноручно связанные рукавички.
В январе 1921 года по ходатайству Ольги Эрастовны Азаровской сказительница была признана «виднейшим деятелем русской культуры» и «государственной бабушкой» — ей были назначены пенсия и академический паек.
Вскоре состоялось выступление Кривополеновой в Московской консерватории. Зал был забит битком — яблоку негде упасть.
Марию Дмитриевну уговаривали поселиться в Москве, обещали квартиру. Однако старушка захотела вернуться в деревню, в родной Пинежский уезд. Русский Север был настоящим домом для Кривополеновой. Несмотря на все горести, которые она здесь испытала, она всей душой любила свою Родину, любила своих земляков.
2 февраля 1924 года Мария Дмитриевна остановилась на постоялом дворе в деревне Веегоры Пинежского уезда. Помолившись, она рассказала узнавшим ее постояльцам сказку, а затем прилегла на лавку и, помолившись, уснула. Больше великая сказительница не проснулась. На момент смерти ей было 80 лет.
Так сложилась жизнь русской женщины, крестьянки, которая не отличалась богатырской статью, была маленькой и слабосильной, но прожила долгую жизнь и оставила после себя колоссальное наследие, значение которого растет с каждым годом.
