Очаровательная маленькая девочка во «взрослом» женском платье, с высокой прической, с сережками в ушах и колье на шее сидела за роялем на сцене и музицировала. Зал рукоплескал юной артистке.
Клара Вик родилась в семье богослова и настройщика музыкальных инструментов Фридриха Вика и певицы Марианны Тромплитц.
Музыкально одаренная жена, талантливая певица и пианистка, которая, кстати, была родом из уважаемого и имеющего непосредственное отношение к музыке семейства, рожала каждый год по ребенку и подвергалась жестокой муштре супруга. Он заставлял ее выступать с концертами и совершенно измучил репетициями.
В конце концов Марианна проявила строптивость и, родив мужу пятерых детей, развелась с ним, что в те времена требовало от женщины мужества и силы характера.
Тогда Фридрих взялся за дочь. Девочка освоила нотную грамоту раньше, чем алфавит.
Чудо-ребенок был для Фридриха Вика «курочкой, которая несет золотые яйца». Папаша Вик был домашним тираном, целью которого было воспитать гения из собственных домочадцев и при помощи концертов поправить свое материальное положение.
Свой педагогический талант Вик опробовал на всех членах семьи. Девочка действительно обладала выдающимися способностями и она оправдала надежды отца: у нее был исключительный музыкальный слух и прекрасная память. Детство Клары проходило в непрерывных многочасовых занятиях и концертных поездках, которые всегда проходили с неизменным успехом. Скупой Фридрих не жалел денег на платья для дочери и за роялем та всегда выглядела как прелестная куколка.
Семнадцатилетний Роберт Шуман впервые увидел Клару в Лейпциге на одном из домашних концертов. О восьмилетней пианистке ему говорили уже давно, и теперь он сам решил послушать чудо-ребенка. Ее игра потрясла Шумана настолько, что он в тот же вечер отправил матери письмо, в котором сообщал, что бросает университет, где он получал профессию юриста, и отныне занимается только музыкой…
Фридрих Вик возглавлял музыкальную школу и брался своей уникальной методикой сделать блестящего пианиста из любого ученика. В августе 1831 года Шуман поселился в доме Вика в Лейпциге и в первый же день записал в своем дневнике потрясенное: «Среди людей ли я?!»
В тот же вечер он увидел безобразную сцену: Вик таскал за волосы младшего сына за то, что тот не сделал домашнее задание, а ребенок кричал и плакал. Двенадцатилетняя Клара в тот момент невозмутимо разучивала новое упражнение и делала недовольную гримаску на вопли братца.
Неудивительно, что Роберт, которого за доброжелательный нрав собственная мать звала «солнечным зайчиком», показался Кларе пришельцем из другого мира. Он умел смеяться, шутить и знал много разных историй. Девочке и ее братьям, которым никто никогда не прочитал ни одной сказки, он иногда перед сном рассказывал эти самые сказки, которые любой ребенок из более-менее образованной семьи знал с детства.
Чем Шуман завоевал девочку, у которой и детства-то не было, можно понять из его письма маленькой Кларе, которое юноша написал, дабы поддержать ее во время первой концертной поездки: «…за время Вашего отсутствия я был в Аравии и готов рассказать все те сказки, которые могли бы Вам понравиться, шесть новых историй о двойниках, сто одну шараду, восемь шуточных загадок и затем убийственно прекрасные истории про разбойников и бледного духа — бр-р-р, как страшно!»
Время шло и Клара из худенькой большеглазой куколки превратилась в красивую девушку.
Рядом по-прежнему был Шуман: золотоволосый, красивый, легкий в общении и тоже бесконечно талантливый. И Клара, которую и раньше восхищал молодой человек, который когда- то рассказывал им с братом сказки на ночь, влюбилась по- настоящему: со всей силой своей целеустремленной натуры.
В один из вечеров шестнадцатилетняя Клара Вик вышла провожать Роберта со свечой в темную прихожую и впервые поцеловала. Шуман ответил ей, и девушка от счастья едва не выронила свечу. С этого момента начался их тайный роман.
История любви Клары и Роберта напоминает детектив. Лишенные возможности не только видеться, но даже вести переписку (отец отбирал у Клары бумагу и чернила), они, тем не менее, ухитрялись каким- то образом обмениваться коротенькими записочками, в которых клялись друг другу в вечной любви. Для писем изобретались вымышленные адреса или адреса друзей-посредников. «Я не хочу ни лошадей, ни бриллиантов, хочу только быть счастливой, принадлежа тебе!»
Вечерами Роберт караулил любимую возле дома, высматривая условный знак — взмах белого платка в окне. Это означало, что Клара через полчаса отправится на рынок за покупками и они могут там обменяться рукопожатиями и словами любви.
Ожесточенное противостояние между отцом и влюбленной парой длилось почти четыре года. За это время Клара, восполняя недостаток образования, выучила несколько иностранных языков, занимаясь самообразованием с той присущей ей целеустремленностью.
Она твердо решила выйти замуж за Роберта Шумана во чтобы то ни стало и готовилась к самостоятельной жизни. Тем более, что вырваться из многолетнего рабства она могла только с его помощью. Других способов для нее не было…
В сентябре 1839 года Роберт и Клара подали жалобу в суд Лейпцига с заявлением либо обязать отца Клары согласиться с запланированным браком, либо официально дать согласие.
1 августа 1840 года суд дал, наконец, согласие на бракосочетание. 12 сентября 1840 года в деревенской церкви молодые обвенчались. Отец не разрешил Кларе забрать из дома личные вещи, а рояль велел выкупить у него.
Он не дал дочери ни гроша из заработанных Кларой денег. Но Клара была счастлива: она вырвалась из плена и теперь рядом ее любимый. Фридрих Вик помирился с дочерью и зятем спустя три года, когда Шуман стал известным композитором.
Для Шумана первые несколько лет семейной жизни были, наверное, самыми счастливыми и плодотворными: рядом с ним горячо любимая Клара и музыки в его голове звучало столько, что он еле успевал ее записывать…
Шуману для работы нужны были прежде всего семейный уют и спокойная обстановка, но жизнь с Кларой не оставила ему ни единого шанса ни на то, ни на другое. «Как я хочу, чтобы забыли в тебе артистку, ибо жена ведь много выше артистки, и если бы я достиг того, чтобы ты никогда более не появлялась на публике, я достиг бы предела своих желаний», — писал он.
Клара продолжила делать то, ради чего, собственно, и жила — давала концерты.
Хотя, справедливости ради надо отметить, что первое время семья Шуман жила практически на деньги, которые зарабатывала Клара своими выступлениями.
Рождение детей для нее ничего не изменило: она оказалась на редкость плодовитой и рожала практически каждый год.
Клара не хотела и не умела вести хозяйство, она оставляла малышей мужу, нанимала ему в помощь первых попавшихся нянь и уезжала. Шуман пытался, конечно, сделать из Клары примерную жену, робко намекая ей, что женщины их круга ведут совсем другой образ жизни и дети, все же, нуждались в материнской заботе, а не в равнодушном присмотре прислуги.
Родив, она быстренько отлучала очередного малыша от груди и отправлялась на гастроли. Всего у Шуманов было восемь детей.
При этом Клара была патологически ревнива. Посвящение очередной сонаты или романса Шумана заезжей оперной певице или даже написание им песни на стихи какой-либо из ныне живущих поэтесс превращало Клару в дикую кошку. Однажды Шуман посвятил цикл фортепианных пьес Беттине фон Арним — известной писательнице и музе Гете. Клара не успокоилась, продолжая пилить мужа, пока посвящение не было изменено на другое — разумеется, ей.
1 октября 1853 года в дом Шуманов постучали. На пороге стоял 20-летний Иоганнес Брамс. Обычный визит вежливости молодого композитора, восхищавшегося Шуманом, стал для супружеской четы роковым.
Едва Брамс сыграл несколько тактов, как восхищенный Роберт Шуман прервал его: «Погодите одну минуту, я сейчас позову Клару». С тех пор Брамс часто бывал в доме Шуманов ради прелестной хозяйки, которая к слову сказать, была старше его на четырнадцать лет.
Они вместе музицировали. Лицо Клары полыхало ярким румянцем, глаза светились восторженным блеском. Клара ласково называла его «Ханнес» и было понятно, что она влюблена. Вскоре Роберт Шуман почувствовал себя в собственном доме лишним.
27 февраля 1854 года Шуман, в халате и домашних туфлях, незаметно выскользнул из дома и под проливным дождем побежал к мосту через Рейн. Добежав до середины моста, бросился в холодную воду. К счастью, это видели оказавшиеся поблизости рыбаки, которые и спасли его.
Перед прыжком в реку он бросил в воду свое обручальное кольцо. Позже в его кармане нашли листок бумаги, на котором он написал: «Дорогая Клара, я брошу свое кольцо в Рейн, сделай и ты так же, оба кольца соединятся там». Клара объявила детям, что их папа — сумасшедший.
4 марта 1854 года Шуман тепло попрощался с детьми, попросив старшую дочь Марию быть умницей и присматривать за братьями и сестрами, собрал вещи.
Его поместили в частную психиатрическую клинику Эндених. Шуман видел, что стал Кларе обузой. Дорожащая мнением поклонников, она понимала, что развод погубит репутацию и это еще лучше знал Шуман. Он выбрал единственно верный, как ему тогда казалось, выход, — стать «сумасшедшим».
Клара была была беременна их восьмым ребенком и во избежание нежелательных волнений ей не разрешили его навещать.
Шуман пишет жене, умоляет ее приехать с детьми на Рождество. В ответ — тишина. Тогда он просит прислать хотя бы фото младшего сына — Феликс родился уже после отъезда Шумана в Эндених и так ни разу и не увидел отца. Письмо остается без ответа.
Зато многочисленные письма от его верного почитателя Брамса приходят аккуратно. Иоганнес рассказывает, как весело он встретил Рождество с Кларой и детьми. В другом письме он пишет: «Какой долгой мне показалась разлука с твоей женой! Я провел такое великолепное лето вместе с ней. Я настолько очарован ею и так ее люблю, что все остальное кажется мне пустым…»
В клинике Шуман провел два года, где, в конце концов, и скончался в 46 лет. Перед смертью он просто перестал есть, объявив голодовку. Клара останется безупречной вдовой гения. Уничтожив и переписав дневники и письма Роберта, Клара хотела одного — чтобы ее роль в этой истории никогда никем не подвергалась сомнению: она была единственной музой великого классика, примерной матерью его детей, идеальной женой, а потом — безутешной вдовой.
Фрау Шуман не скрывала, что после смерти мужа ждала предложения от Брамса. С этой целью, возможно, и была предпринята поездка на курорт вместе с Брамсом сразу после смерти супруга — чтобы предложение прозвучало в романтичной обстановке.
Предложения не последовало. Иоганнес, от которого Клара ждала решительных действий, наконец- то понимает, что его роль во всей этой истории мягко говоря, некрасивая и, терзаемый муками совести, он навсегда покидает Клару, продолжая в дальнейшем общаться с ней только письменно.
Брамс годами, как мог, опекал детей Клары, призывая ее уделять больше внимания детям. А детям досталась вереница чужих домов и муштра в интернатах, поскольку их мать концертировала до старости лет.
У детей Клары судьбы не сложились. Эмиль умер сразу после рождения. У Марии, Эльзы и Евгении детей не было. Юлия умерла молодой от туберкулеза. Фердинанд пристрастился к морфию и умер в 41 год. Людвиг, умер в 51 год в лечебнице для душевнобольных, куда мать отправила его и ни разу не навестила за все 28 лет.
Феликс был талантливым поэтом. Но пожить и ему не удалось: он умер в 25 лет и Брамс- его крестный отец- положил некоторые его стихи на музыку. Брамс, будучи моложе Клары на 14 лет, пережил ее только на год и так и не сумел устроить свою личную жизнь.
