Она умела говорить так, будто звучала музыка. Ее голос — легкий, звенящий, с вибрацией, способной растопить даже ледяные сердца. Этот дар, как ни странно, стал для нее и благословением, и проклятием.
1 ноября исполнилось 125 лет со дня рождения народной артистки СССР Марии Бабановой — женщины, которая в начале XX века перевернула театральное представление о женской природе, но в итоге оказалась забытой теми, кто когда-то аплодировал стоя.
Подробнее об этом читайте в новом материале 5-tv.ru.
Как Бабанова впервые вышла к Мейерхольду
История одной из самых загадочных актрис XX века началась совсем не в театре. Мария (тогда еще Муся) Бабанова родилась в Замоскворечье, в семье рабочего-токаря. В их доме главным человеком была вовсе не мать и не отец, а властная и расчетливая бабушка, управлявшая всем домом железной рукой.
Веселой жизни не было: ребенку многое запрещали, наказывали, воспитывали строго. Но именно это, как позже говорили современники, закалило в девочке волю и стремление искать выход в кризисных ситуациях.
Муся рано начала учиться: сначала в городской школе, затем в Коммерческом училище на Зацепе. Там она открыла для себя другой мир — книги, обсуждения, первые литературные кружки. В то время она не мечтала о сцене, играла в волейбол и футбол, читала Чернышевского и верила, что искусство способно менять людей.
После училища последовало обучение в Коммерческом институте, а затем на Высших женских курсах. Но все это не приносило настоящего удовлетворения.
Ранний брак тоже не стал спасением — скорее, новой ступенью к осознанию себя. Попав в интеллигентную, читающую семью, Бабанова впитывала разговоры о театре, политике и литературе. Именно там судьба сделала первый поворот.
В дом пришла актриса Грановская, и, услышав голос девушки из соседней комнаты, удивленно произнесла: «С таким голосом надо на сцену!» С этого момента все изменилось.
Муся поступила в театральную студию Федора Комиссаржевского — брата легендарной Веры Комиссаржевской. Это была строгая школа: актеров учили не только драме, но и акробатике, ритмике, фехтованию. Хоть Бабанова и не выделялась красотой, ее внутренний темперамент и особая энергия притягивали внимание.
Когда в 1919 году Комиссаржевский уехал в Англию и не вернулся, студия распалась, а Бабанова осталась при театре — теперь уже под руководством Мейерхольда.
Мейерхольд против Бабановой и за нее
Когда Мария Бабанова пришла к Мейерхольду, он сразу заявил, что учить ее нечему. Молодая актриса уже владела тем, чему другие учились годами: органикой, ритмом, внутренней свободой. Он добавил, что она уже сейчас может занять место на любой сцене, и почти отказал ей в приеме в свои Мастерские.
Почти, потому что вскоре понадобилась исполнительница для новой постановки, пьесы бельгийца Кроммелинка «Великодушный рогоносец». Роль Стеллы, юной и светлой героини, досталась именно Бабановой.
Был 1922 год. Москва жила впроголодь и стыла на ветру. Молодые актеры шли пешком через весь город, питались жидкой кашей и ржавой селедкой, но каждый вечер спешили в театр. Их манил не быт, а игра, высокая и дерзкая.
Мейерхольд требовал от актеров невозможного: вместо привычного реализма он предлагал биомеханику, конструктивные площадки, скорость и точность. Бабанова гордилась своим коронным трюком, прыжком через шесть стульев.
Она слушала Мастера без споров и верила каждому его слову. На репетициях ее партнером стал Игорь Ильинский, смелый и эмоциональный актер, способный расплакаться на сцене.
Постановку оформили буквально на коленке, за двести рублей. Декорации состояли из лестниц и трех колес, одно из которых Мейерхольд покрыл голландской сажей, другое театральным гримом, а третье оставил некрашеным. Стелла в синей рабочей спецовке больше напоминала фабричную девчонку, чем героиню любовной драмы.
Выход Бабановой на сцену был стремителен и точен, словно музыкальное скерцо. Она скатывалась по наклонному скату, касалась ногой двери и оказывалась в центре действия. Театроведы писали, что словами передать этот темп невозможно. Это был ее настоящий дебют.
После спектакля Бабанова рыдала, уверенная, что провалилась. Но публика уже сравнивала ее с великой Элеонорой Дузе. Сам Мейерхольд воспринял «Рогоносца» как манифест, как вызов театру старых форм.
Вызов услышали. Наркомы Луначарский и Семашко вступили в публичный спор: первый увидел в постановке издевку над любовью, второй красоту души любящей женщины. Спорить было о чем, спектакль оказался живым, острым и противоречивым.
В начале двадцатых годов Всеволод Мейерхольд возглавил Театр Революции и пригласил туда лучших своих учеников. Среди них была и Мария Бабанова. Здание театра находилось у Никитских ворот, на углу Большой Никитской и Большого Кисловского переулка. Театр стал настоящей лабораторией, где актеров и зрителей изучали почти научно.
Для каждого артиста составлялись квалификационные листы с оценками. Из ста возможных баллов Бабанова набрала девяносто восемь. Высшей оценки не удостоились только внешние данные и голос, но после того как Мейерхольд сделал ей замечание о скороговорке, она занялась дикцией и больше подобных упреков не получала.
В графе амплуа у нее значилось одно слово — проказница. Такой Бабанова и предстала в роли Поленьки из «Доходного места». После премьеры спектакль стал одним из самых популярных в Москве, а имя Бабановой быстро приобрело известность.
Но рядом с ней была другая актриса, Зинаида Райх, новая муза Мейерхольда. Ради нее он перестраивал сцены и мизансцены. Для Бабановой оставались короткие эпизоды, танцы, песни. Во время одной из репетиций балетмейстер Касьян Голейзовский неожиданно оттащил Бабанову и ее партнера со сцены, и в тот же момент сверху рухнула тяжелая балка.
Когда все бросились к месту происшествия, Мейерхольд обнял Райх и сказал, как хорошо, что ее здесь не было. Бабанова поняла, какое место занимает в его жизни.
Несмотря на обиду, она продолжала работать. В спектакле «Озеро Люль» ей досталась вызывающая роль с акробатическим танцем и необычным костюмом.
Номер имел успех, публика аплодировала, но актрису мучило ощущение, что внешняя эффектность подменяет смысл. Она не хотела быть символом буржуазного развлечения и болезненно воспринимала иронию критиков.
Когда Мейерхольд поставил «Ревизора», Бабанова и Райх впервые оказались на одной сцене. Райх играла Анну Андреевну, жену городничего, Бабанова — Марью Антоновну, ее наивную дочь. Контраст между ними был подчеркнут во всем: мать в шелке и бархате, дочь в смешном платье и с торчащими косичками.
Между ними шла тихая борьба за внимание и признание. Мейерхольд придумал сцену, где мать и дочь перебрасываются платьями, но как только Андрей Белый похвалил этот эпизод, режиссер сразу убрал его из спектакля.
Роль Бабановой становилась все меньше, а роль Райх росла. Во время сцен с Хлестаковым Райх действительно щипала партнершу, и после спектаклей у Бабановой оставались синяки. Даже в сцене с дыней, когда героиня делилась угощением, Райх нарезала себе сочные куски, а Бабановой доставался самый тонкий.
Многие артисты покидали театр, не выдержав привилегированного положения Райх. Ильинский ушел, за ним последовали другие. Бабанова осталась. Для нее Мейерхольд был не просто режиссером, он был судьбой. Она терпела молчаливые унижения и продолжала служить сцене.
Лишилась Учителя
Чем больше публика и критика восхищались Бабановой, тем холоднее становились к ней Райх и Мейерхольд. Их противостояние было не просто творческим. Это была борьба Женщины и Актрисы, где победила первая.
Мейерхольд передал Бабановой короткую записку, в которой писал, что больше не может с ней работать. Она поняла все без объяснений. Во время гастролей Бабанова подала в газету заявление о выходе из труппы Театра имени Мейерхольда.
Эта история стала для нее раной на всю жизнь. Она никогда не позволяла себе плохого слова о нем, не участвовала в травле, но в душе не простила. Ни один другой режиссер не занял в ее судьбе того места, что принадлежало Ему.
Позже она работала с Алексеем Поповым, Андреем Лобановым, Юрием Завадским, Николаем Охлопковым. Все они были крупными мастерами, но ни один не стал для нее своим Режиссером. Лобанов поставил с ней «Таню» — пьесу, которую молодой Арбузов писал специально под Бабанову.
Он боялся встречи, но она сразу приняла материал, как будто давно ждала именно эту историю. Пьесу она принесла Лобанову сама. Репетиций почти не было, она работала по наитию, угадывая героиню, как когда-то угадывала Мейерхольд.
Таня в пьесе теряет своего Учителя и остается одна. В этом Бабанова видела себя.
В пятьдесят с лишним лет она сыграла Офелию. Охлопков, главный режиссер театра, уговаривал ее долго. Они знали друг друга еще с мейерхольдовских времен, и она не смогла отказать. Ей нужно было подготовить роль, выстроить все до мелочей, чтобы потом передать ее молодой актрисе.
Так случалось не раз. В роли Офелии Бабанова вышла всего дважды, но эти выступления запомнились надолго.
С годами актрисе становилось все труднее. Героиня двадцатых и тридцатых годов, Мария Бабанова постепенно отошла на второй план. В последний раз на сцене театра она появилась в 1975 году.
В 1979 году, накануне своего 80-летнего юбилея, актриса вновь вышла к зрителю. По приглашению Олега Ефремова она сыграла Жену в спектакле Московского Художественного театра по пьесе Эдварда Олби «Все кончено». Ее партнерами были мастера второго поколения МХАТ — Александра Степанова и Михаил Прудкин. Эта роль стала для Бабановой последней.
В последующие годы актриса участвовала в радиопостановках, озвучивала мультфильмы, преподавала в театральном училище при Театре Революции.
Мария Ивановна Бабанова скончалась 4 апреля 1983 года в Москве. Похоронена на Новодевичьем кладбище. Узнав о ее смерти, Фаина Раневская написала:
«Умерла Бабанова — величайшая актриса нашего времени. Все время с тоской о ней думаю».
