— Берите ее, конечно! – воскликнул отец, и Жоселин озадаченно посмотрела на него. Азарт, который охватил месье Мерсье, был ему так не свойственен… Но уже часом позже в дом на авеню Виктуар привезли папку со сценарием. А всему «виной» была обычная кислородная подушка!
Тогда в Ницце снимали фильм, и на съёмочной площадке потребовался именно этот реквизит. За ним послали в аптеку Мерсье, и испуганный провизор обещал доставить необходимое через час.
Но перед этим он позвонил своему начальнику и рассказал о прибытии «киношников». Мерсье решил лично отвезти подушку режиссеру, и заодно прихватил с собой скучающую Жоселин.
…Она плакала почти каждый день. Надежда стать настоящей балериной таяла день ото дня. Мать успокаивала ее: еще можно будет попробовать себя в другом театре! А пока пусть будет передышка… И вот во время этого самого вынужденного простоя, Жоселин и попала на съемочную площадку.
Фильм, который снимали в Ницце, назывался «Поворот ручки». Когда месье Мерсье со своей дочерью привезли кислородную подушку, оказалось, что исполнительница роли служанки внезапно и тяжело заболела. Откладывать съемки было невозможно, требовалась срочная замена выбывшей!
Только взглянув на изящную молодую девушку, помощник режиссера принял решение: надо попробовать ее! По внешним данным – подходит. А уж играть в этом фильме… не такая сложная задача.
— Вы не возражаете? – аккуратно спросил он у отца.
— Берите ее! – с готовностью отозвался Мерсье.
«Роль привлекательной служанки была моим подарком судьбы, — позже напишет Жоселин, -она была наивной и очаровательно неловкой. Делает все наоборот и невпопад… Неужели с танцем покончено?»
Когда оформляли документы, помощник режиссера нахмурился.
— Совершенно не подходит, — проговорил он. – Как долго и тягуче… Жоселин! Это не имя для звезды. Так вас никогда не запомнят. Давайте что-то другое, например, Мишель?
Он не мог понять, почему эта девушка вдруг заплакала. Мишель! Конечно, никто на съемочной площадке не знал, что так звали ее покойную сестру. Но это имя приняли сразу и безоговорочно, так его написали в титрах. А когда Жоселин-Мишель возвращалась домой, она не могла себе представить реакцию матери. Да та наверняка снова отвесит ей пару затрещин!
Но родители восприняли эту новость даже с радостью. Мишель… Любимое нежное имя, которое они и не чаяли когда-то снова повторить… И вот оно снова ожило! Никто из Мерсье не думал препятствовать своей старшей дочери, на ее возможной карьере фармацевта давно поставили крест. Даже мать не стала ворчать, как обычно. Она, столько вложившая, чтобы Жоселин занималась балетом, считала поворот в ее судьбе… довольно оригинальным.
«Новенькой» сообщили, что съемки будут окончены в Париже, надо собираться в путь. Прощаясь перед отъездом, Мишель сказала семье, что вернется через неделю-другую…
Но этого не случилось. Едва завершилась работа над «Поворотом ручки», как дебютантку пригласили сняться в еще одной картине – «Дайте мне шанс». На премьеру в столицу Франции приехали родители, и были очень горды, что им достались места в первом ряду.
— Это теперь твоя жизнь? – спросила мадам Мерсье, когда пошли финальные титры.
Мишель кивнула. А что еще она могла сказать? Кино затягивало ее все больше, и случайно выпавший шанс мог обернуться прекрасной карьерой… А между съемками она играла в театре, и там тоже имела успех…
Молодые актрисы, попавшие «в обойму», могли даже не утруждать себя походами на кастинги. Достаточно было удачной роли, чтобы получить предложение на очередную. А потом – на следующую. Но в этой работе было одно важное правило: как можно реже отказываться. Пропустишь фильм, проживешь год без нового кино, и о тебе забудут… Так что Мишель, которая быстро осваивалась в этом новом для себя мире, отлично поняла принципы ее профессии.
На фильм «Ночи Лукреции Борджиа» в Белиндой Ли в главной роли, Мишель утвердили в качестве принцессы, которую похищает рыцарь. Далеко не главный персонаж, но и не проходной. Когда съемки были завершены, то кинематографисты задумали великолепно отметить Новый год. Специальными гостями должны были стать артисты и команда «Бен-Гура». Как раз там, среди этого множества приглашенных, Мишель познакомилась с Уильямом.
«Он был соблазнителен и очень одинок…. Он режиссер второй съемочной группы. Утром 1 января он пригласил меня на ужин, и мы проговорили много часов подряд».
А несколькими днями позже Мишель Мерсье получила приглашение в США: сниматься в музыкальной комедии с самим Элвисом Пресли! Разумеется, она моментально взяла билет на самолет.
Лос-Анджелес встретил Мишель чрезвычайно приветливо. Номер в отеле был прекрасным, за ней каждое утро присылали лимузин… Но во время пробных съемок стало понятным, что все не так уж гладко. Мишель Мерсье была обязана петь! Ведь роль – в музыкальном фильме! И она продемонстрировала полную несостоятельность в этом.
— Ничего, — подбодрил ее режиссер, — вы возьмете пару уроков пения и все сложится, как надо.
Изучая сценарий, Мишель прервалась только на телефонный звонок. Ей сообщали, что завтра она поедет в Палм-Спрингс. Там собирается режиссер с друзьями и еще компания «очень интересных людей». Надо взять купальник, немного одежды и прекрасное настроение… Трубка замерла в руках Мишель.
— Я лечу в Париж, — спокойно произнесла она.
«Я поняла, — позже рассказывала Мишель, — что мой контракт подпишут только после Палм-Спрингс. Там решится все. Но то, каким образом это должно было решиться, меня категорически не устраивало».
Уильям ждал ее в Париже и принялся ухаживать за Мишель с удвоенной силой. Единственное, что смущало девушку – он много выпивал. Тем не менее, с каждым днем она понимала, что влюбляется, и это по-настоящему. У нее случались встречи, увлечения, мимолетные походы в рестораны… Но все это не трогало душу. Уильям был совершенно другим.
«Мы ни на секунду не расставались… Все наши разговоры были только о кино. Как тогда нам было хорошо вместе! А летом мы получили удивительный шанс провести время на яхте «Кристина» Аристотеля Онассиса. Компанию нам составляла принцесса Мария-Пия Савойская, Грета Гарбо и Дуглас Фербенкс. Это было совершенно волшебное путешествие…»
Уильям много работал, но они с Мишель дали друг другу слово: никогда не работать вместе! Многие кинематографические пары разрушали свои отношения именно по этой причине…
Да и положение их было слишком различным – у Мишель карьера шла в гору, Уильям режиссировал фильмы, которые мало кто смотрел… Это стало причиной семейного скандала: когда Мерсье узнала, что их дочь встречается с Уильямом, вердикт был однозначным: «Этот человек вовлекает ее в мезальянс».
Только позже Мишель узнала, что во время ее поездки в Берлин на кинофестиваль, мать приезжала в Париж и резко поговорила с возможным зятем. Назвав его «второразрядным режиссером», она приказала ему забыть про Мишель. Негодуя на это самоуправство, Мишель набрала знакомый телефонный номер.
— Ты не выйдешь за него, — жестко говорила мать.
— Что? Я выйду через две недели!
…Мишель вовсе не планировала свое замужество, да еще и так быстро. Но очередной поступок матери – как пощечина в детстве – стал тем самым спусковым механизмом. Надо было выйти за Уильяма наперекор всем и всему! Спонтанный союз не остановило даже смешанное вероисповедание жениха – наполовину протестант, наполовину иудей.
— Я тебя люблю, Уильям, — повторяла Мишель. – какая разница?
На 5 августа 1961 года была назначена свадебная церемония. Приземлившись в аэропорту Ниццы, Мишель была удивлена: столько друзей и знакомых! Отец позаботился обо всем, он обзвонил всех и родителей Уильяма в том числе.
Белое гипюровое платье с прямым лифом, белую шляпку с вуалью ей шила старая портниха матери. Церемония не была церковной – по понятным причинам. Мэр зачитал обязанности супругов согласно Гражданскому кодексу, и затем все принялись поздравлять новобрачных.
«Мы планировали поездку в Берлин, небольшую, но только для нас двоих, — писала Мишель, — но через несколько дней, уже в Германии, я вдруг не увидела Уильяма. Я была встревожена! Он пропал, и я звонила его ассистенту, чтобы выяснить, что произошло. Оказалось, он поменял планы и улетел в Малайзию, на срочные съемки. Мне было велено не беспокоиться и ждать. Климат в Малайзии неподходящий, и полгода нашей разлуки – это пустяки».
За пять месяцев муж Мишель не написал ей не строчки и ни разу не позвонил. Она рыдала в своей парижской квартире и не знала, почему от так с ней поступил. Но… он вернулся. С охапкой роз и дорогими подарками, уверяя жену, что все теперь наладится.
— Возможно, — бормотала Мишель, — возможно, если у нас будут дети.
— Дети? – скривился Уильям. – Что ты, дорогая! О них даже речи быть не может!
