— Для себя я все решил. Я буду врачом.
Пятнадцатилетний семинарист Миша Достоевский неожиданно твердо произнес эту фразу и внутренне сжался: что же сейчас будет… Его отец и дед были священниками и он не мог нарушить семейную традицию.
— Мальчишка! Да как ты смеешь? Достоевские посвятили себя служению Богу. Даже и думать забудь.
Отец еле сдерживался. Нет, не такой судьбы желал он сыну. В доме запахло скандалом. Но Миша, юный бунтарь, не отступился от своего решения и через некоторое время с тайного благословения матери направился в Москву.
В августе 1809 года император Александр I издал указ об определении в Императорскую медико-хирургическую академию дополнительного набора — 120 человек из духовных академий и семинарий. Михаил успешно сдал экзамены и 14 октября 1809 года и стал одним из казенных воспитанников в московском отделении академии.
Терпя нужду, лишения, и никого не зная в Москве, Михаил упорно занимался. Во время войны 1812 года студент 4 курса Достоевский уже начал лечить раненых в госпиталях и вскоре был направлен в Бородинский пехотный полк.
Получив звание штаб-лекаря, переходя из гарнизона в гарнизон, Михаил Андреевич звезд с неба не хватал, хотя делал свою работу честно и на совесть. В 1818 году он познакомился с дочерью московского купца — кроткой миловидной Машей Нечаевой. Мария получила хорошее домашнее образование, знала и любила литературу, музицировала и отличалась легким характером.
Знакомство состоялось при помощи коллеги Достоевского. Молодой доктор обладал не очень-то приятной внешностью: крупные черты лица, суровые брови, твердый подбородок, нос с горбинкой, взгляд холоден и неподвижен. Характер у Михаила Андреевича был тоже не сахар: рассорившийся с отцом, добивавшийся всего в жизни сам, он был непримирим и очень требователен к окружающим.
Но Мария Федоровна беззаветно полюбила Достоевского и 14 января 1820 года молодые люди поженились. На момент бракосочетания жениху был 30 лет, а невесте — 19. Маша принесла Михаилу неплохое приданое и стала ему верной женой. Обладая здравым житейским смыслом, Мария не боялась жизненных трудностей, отличалась «веселостью природного характера» и была девушкой весьма практичной.
Вскоре после свадьбы Михаил уволился с военной службы был определен на работу в Мариинскую больницу для бедных в Москве в отделение «приходящих больных женского пола». Молодая семья поселилась на казенной квартире во флигеле при больнице, расположенной на Божедомке, «улице Божьих домов» — сиротских приютов, домов призрения и благотворительных учреждений.
Квартира была небольшой — всего две комнаты, кухня и передняя, а мебель и обстановка скромной, но весьма удобной. К тому времени Маша уже ждала первенца и обустраивала новое жилье. В октябре 1820 году у супругов родился сын Михаил, а через год — Федор, будущий писатель.
Оклад Достоевского-старшего был небольшим — всего сто рублей, а обязанностей полным-полно: больница для бедных полагала основным правилом то, что любой человек с улицы мог получить медицинскую помощь круглосуточно, бесплатно и в полном объеме, независимо от тяжести его состояния, национальности и сословия.
Выручала семью, конечно, частная практика Достоевского. Старшая сестра Маши — Александра была замужем за купцом первой гильдии Куманиным, жила в роскоши и находила среди своих знакомых клиентуру для Михаила Андреевича.
Живя на казенной квартире, Достоевским удавалось экономить: им полагалась состоявшая при больнице прислуга, а выезжать в город можно было на экипаже, запряженном четверкой лошадей.
Время шло и семья росла. В декабре 1822 года у Достоевских родилась дочь Варвара, в марте 1825 — сын Андрей. Близнецы Вера и Любовь появились на свет в июле 1829 года. Девочки были очень слабенькими и Люба умерла через несколько дней после рождения. В 1831 году родился Николай, в 1835 — Александра.
За пятнадцать лет брака у Достоевских родилось восемь детей, из них в живых осталось семеро. Михаил Андреевич, глава семьи, педантично требовал от домашних соблюдения неукоснительного порядка. Вставал он рано и в восьмом часу утра совершал обход в больнице. К девяти возвращался завтракать, затем направлялся «на практику» в город, навещая больных на дому.
К обеду его ждали дома. Маша хлопотала за столом, дети не шумели и не баловались: отцу требовался отдых. Дневной сон Михаила Андреевича был обязательным: час-полтора он набирался сил перед вечерним обходом больных.
Мария Федоровна тихонько читала детям или рассказывала удивительные рассказы о своих родителях, пока отец спал. Иногда Михаил Андреевич требовал чтобы дети по очереди отгоняли от него мух во время сна.
«Боже сохрани, ежели, бывало прозеваешь муху!» — вспоминал Андрей Достоевский.
Доктор беспокойно дремал на старом кожаном диване и похрапывал. Каждый его день был похож на предыдущий: вереницы больных: фурункулы, нарывы, язвы, сыпи, ранения, операции; разъезды по пациентам, больничные обходы, а потом — семья, дом, дети, редкие походы в гости и театр.
Служебный долг он исполнял безукоризненно, результатом чего стали три скупые награды — Крест Святого Владимира четвертой степени, крест Святой Анны третьей, а потом второй степени… Но по службе Достоевский, к собственной досаде, продвигался медленно.
Михаил Андеевич был по сути еще молодым, но незаметно состарился, стал беспорядочно лысеющим, угрюмым, мелочным и деспотичным человеком. Что-то давило, жгло и озлобляло его душу, ведь он был способен на большее, но где-то допустил просчет.
Но надо отдать ему должное: он всегда заботился о том, чтобы дети получили прекрасное образование. Михаил Андреевич приглашал на дом учителей, сам преподавал детям латынь, а потом отдал старших сыновей в дорогой частный пансион Чермака.
Успехи детей радовали, штаб-лекарь довольно потирал руки: он взял реванш, но постепенно хандра стала частой спутницей Достоевского-старшего. В 1831 году Михаил Андреевич купил поместье в 150 верстах от Москвы в Тульской области, состоявшее из двух деревень — Даровое и Черемашня.
Он отправил жену с детьми на лето в имение и не переставал жаловаться Маше: «сижу пригорюнившись да тоскую, и головы негде преклонить, не говорю уже горе разделить; все чужие и все равнодушно смотрят на меня».
Искренняя, любящая, доверчивая Маша отвечала: «Невыносимо горько видеть тебя в сей лютой и несправедливой горести, кольми же паче теперь, в разлуке, представлять тебя в своем воображении грустным, расстроенным даже до отчаяния… не грусти, друг мой, побереги себя для любви моей… люблю, боготворю тебя и делю с тобой, другом моим единственным, все, что имею на сердце».
Достоевский любил Машу за то обожание, которым она его окружала. Мария Федоровна полностью признавала авторитет главы семьи, но сама не была безгласной. Она любила своего мужа настоящей горячей и глубокой любовью.
Михаил Андреевич был человек тяжелого нрава, вспыльчивый, подозрительный и угрюмый. Жестокость и чувствительность, набожность и невероятная скупость уживались в нем.
В своих письмах он называет жену «милая», «бесценный друг Машенька», «единственная» и тут же требует подробного отчета о столовом серебре:
«ты пишешь, что у меня в расходе ложек столовых шесть, а у меня налицо только пять. Пишешь еще, что в шифоньерке осталась сломанная ложка, а я ее не отыскал, но прошу тебя: подумай хорошо, не ошиблась ли ты».
Он доходил до патологических преувеличений в своих обидах и фантазиях, был способен обвинить жену в неверности и мучительно сомневаться в ней. Самое удивительное было в том, что Маша в то время находилась на седьмом месяце беременности.
А вот еще одно письмо, которое пишет глава семейства жене, собираясь ее навестить в деревне:
«Напиши, дружочек, сколько у тебя в чулане полштофов и бутылок с наливкою».
Мягкая и хрупкая, Мария Федоровна в то же время отличалась и практичностью, и вела хозяйство и в городе и деревне крепкой рукой, но ее здоровье было ослаблено частыми родами. После рождения дочки Александры у Маши открылся туберкулез, она много хворала. С момента покупки имения она проводила время в усадьбе с весны до поздней осени.
По указанию Маши в деревне был разбит пруд и запущена рыба. К удивлению соседей через год пруд кишел золотистыми карасями. В 1833 году в имении случился пожар и Мария Федоровна оказала всем погорельцам материальную помощь и помогла вновь отстроиться.
В 1837 году Мария Федоровна умерла от чахотки. Ей было всего 37 лет. После смерти жены обезумевший от горя Михаил Андреевич вышел в отставку и поселился в своем имении.
Он предался пьянству, самодурству и разврату. Пока жива была Мария, Достоевский и то не всегда воздерживался от алкоголя, а теперь стал топить в вине отчаяние. Лишившись Маши, он лишился стержня в жизни. Один крестьянин села Даровое — Макаров, помнивший отца Достоевского, отзывался о нем так:
«Зверь был человек. Душа у него была темная — вот что… Барин был строгий, неладный господин, а барыня была душевная».
В 1839 году крестьяне убили отца. Младший брат писателя Андрей писал в своих воспоминаниях:
«Отец вспылил и начал очень кричать на крестьян. Один из них, более дерзкий, ответил на этот крик сильной грубостью и вслед за тем, убоявшись последствий этой грубости, крикнул: «Ребята, карачун ему». И с этими возгласами крестьяне в числе 15 человек накинулись на отца и в одно мгновение, конечно, покончили с ним».
По официальной версии Михаил Андреевич умер от апоплексического удара, а по неофициальной — стал жертвой заговора крестьян. Помимо общей ненависти к помещику, некоторые из них имели основания питать к нему особую личную вражду.
У одного из заговорщиков, Исаева, была дочь Акулина, которой в момент смерти Достоевского было всего четырнадцать лет. Она была взята Марией Федоровной в барский дом для услужения еще десятилетней девочкой. Михаил Андреевич оставил ее у себя и сделал ее своей помощницей по медицинской практике.
У другого из заговорщиков, крестьянина Ефимова, была хорошенькая племянница Катерина. Мария Федоровна взяла и ее четырнадцатилетней девочкой к себе в горничные. Это была, по свидетельству Андрея Достоевского, «огонь-девчонка».
После смерти жены штаб-лекарь стал сожительствовать с шестнадцатилетней Катей. Она родила младенца, умершего после рождения. Вскоре Достоевский стал подумывать о женитьбе на богатой соседке — помещице Александре Лагвеновой. Убийство 54-летнего Михаила Андреевича Достоевского могло быть истолковано как месть за поругание над девушками, но позорное дело замяли.
Когда умерла его мать, Федору Достоевскому еще не было шестнадцати лет, когда убили его отца, ему исполнилось восемнадцать. Отец всегда твердил детям: «Берите пример с меня». Знал бы он, до какой степени будущий писатель боялся походить на своего родителя. Федор боялся его, моментами ненавидел и одновременно испытывал жалость к нему.
«Мне жаль бедного отца. Странный характер!» — напишет он старшему брату Михаилу.
