«Закапывайте меня!», — кричал он в исступлении. Собравшиеся не знали, что делать. Молодой черноволосый мужчина лежал в могиле, обнимая гроб своей жены, и ни в какую не желал его отпускать.
2 апреля 1885 года в деревне Баджи на западе Грузии в семье железнодорожного рабочего Симона Сванидзе и его супруги Сепоры Сванидзе, урожденной Двали, родилась девочка. При православном крещении малышку назвали Като, а по-русски — Екатериной.
В четы Сванидзе уже был ребенок — 7-летняя Сашико. Через год после рождения Като, Сепора родила сына Александра (которого в семье называли Алёшей, чтобы не путать со старшей сестрой), а еще через два года — дочь Марико.
Семья была небогатой, но почтенной. Симон усердно трудился, чтобы обеспечить будущее детей. Сепора происходила из мелкого дворянского рода, но была отнюдь не белоручкой, за что деревенские жители очень ее уважали.
В 1901 году родители отправили детей в Тифлис, а сами переехали в Кутаиси. 23-летняя Сашико, 16-летняя Като, 15-летний Алёша и 13-летняя Марико поселились в самом центре города, неподалеку от Эриванской площади.
Алёша поступил в Тифлисскую духовную семинарию, где познакомился с старшекурсником Михаилом Монаселидзе, молодым марксистом. Высказываемые Михаилом революционные идеи настолько потрясли Алёшу, что он вступил в РСДРП — в этой партии было полно ребят в возрасте 15 лет.
Михаил часто бывал дома у Сванидзе, и вскоре между ним и Сашико возник роман. Летом 1902 года Сашико вышла за Михаила замуж, и тот переехал к молодой супруге.
Сашико, Като и Марико работали в швейной мастерской француженки мадам Эрвье, которая шила модные платья для генеральских жен. Ателье располагалось в центре Тифлиса, и в том же здании находился штаб тифлисских революционеров. Михаил Монаселидзе по этому поводу писал:
«Наше заведение вне подозрений полиции. Пока мои товарищи занимались незаконными делами в одной комнате, моя жена примеряла платья генеральских жен по соседству».
В конце 1903 года, после раскола РСДРП на два течения, Алёша Сванидзе и Михаил Монаселидзе стали большевиками.
Като полностью поддержала выбор брата и шурина. Вместе с сестрами барышня всячески помогала подпольщикам в борьбе с властями.
В 1905 году Алёша привел в дом молодого красавца с копною темных волос и пронзительными, жесткими глазами. Сообщил сестрам, что товарищ по борьбе скрывается от полиции, ему нужно убежище.
Като спросила брата, кто же это, Алёша ответил:
«Да это же Джугашвили, Коба».
Като была поражена: конечно, она слышала о героическом Джугашвили, грабившем дилижансы, нападавшим на банки с целью экспроприировать средства для революции. Друг детства Сталина, Иосиф Иремашвили, впоследствии писал, что Като «поклонялась Сосо, как полубогу, была очарована его идеями и находила его весьма очаровательным».
Коба, в свою очередь, был поражен красотой 20-летней Като. Много позднее Светлана Сталина писала, что ее отец называл Сванидзе «очень милой и красивой» и говорил, что та «растопила его сердце».
Джугашвили сразу же начал оказывать Като знаки внимания, которые та с радостью принимала.
Летом 1906 года стало понятно, что Като беременна. Иосиф немедленно сделал возлюбленной предложение. Сванидзе была весьма религиозна и настояла на церковном венчании, хотя атеист Коба этому противился.
Венчание проходило поздно ночью в обстановке строгой тайны. Обвенчал молодых священник Кита Тхинвалели, однокашник жениха по духовной семинарии.
После церемонии был организован небольшой ужин, на котором присутствовало десять человек — только друзья и родственники невесты. Со стороны жениха не было никого: мать Иосиф приглашать не стал.
После первой брачной ночи Иосиф был вынужден молодую жену покинуть: его по всему Тифлису искала охранка.
Като, несмотря на беременность, также принимала участие в подпольной деятельности. Так, в ноябре 1906 года Сванидзе приняла в своем доме некоего большевика из Москвы. Этот человек оказался завербованным охранкой агентом.
13 ноября «гость» ушел, а в дом Сванидзе нагрянули жандармы. Като и ее двоюродный брат Спиридон Двали были арестованы.
Спиридона обвинили в изготовлении бомбы и приговорили к смертной казни (позднее приговор был отменен). Като посадили в тюрьму, но вскоре освободили из-за беременности.
18 марта 1907 года в присутствии супруга и свекрови Екатерины Джугашвили, Като родила сына Якова.
Побыв с семьей несколько дней, Коба снова пустился в бега.
Через несколько месяцев вся империя была потрясена дерзким ограблением — большевики напали на карету казначейства, перевозившую деньги в Тифлисское отделение Государственного банка. Добычей «экспроприаторов» стала астрономическая сумма. «Коба» Джугашвили был участником ограбления.
Власти подняли на ноги всю полицию, и Иосифу с женой и сыном срочно пришлось спешно бежать из Тифлиса в Баку.
Поселились на полуострове Баилов неподалеку от города, арендовав «татарский дом с низким потолком». Несмотря на то, что Джугашвили только что ограбил банк, денег у семьи не было. Като попыталась устроиться швеей, но из-за наличия маленького ребенка, нуждающегося в постоянном уходе, работать не смогла.
Иосиф был постоянно занят: соратники по революционной борьбе подкидывали то одно задание, то другое. Като подолгу оставалась одна в «татарском доме» с маленьким сыном на руках, и никогда не была уверена: вернется ли супруг.
Хлопоты и переживания подорвали здоровье Като: у молодой женщины обострилась чахотка. Сепора Сванидзе в письмах умоляла дочь приехать к ней в Кутаиси, поправить здоровье, укрепить сына.
Однако Като ни в какую не желала уезжать из Баку: ей необходимо было быть рядом с мужем.
В октябре Като стало значительно хуже. Иосиф испугался настолько, что, рискуя жизнью и свободой, повез жену и сына в Тифлис. Поездка продолжалась 13 часов и была совершенно изнурительной. Като не жаловалась, лишь просила пить.
Пробыв в доме Сванидзе пару дней, Джугашвили снова отправился в Баку. Като попрощалась с мужем, даже смогла улыбнуться. К вечеру у молодой женщины открылось кровотечение из кишечника. Побывавший у Сванидзе знакомый врач сообщил тяжкую весть: тиф. Видимо, Като выпила в дороге зараженную воду.
20 ноября 1907 года Иосифу передали сообщение, что его жена при смерти. Коба примчался из Баку в Тифлис, и успел попрощаться с Като. 22 ноября 1907 года, через три недели после заражения, молодая женщина испустила дух: ей было 22 года.
Похороны состоялись 25 ноября в церкви, где Като венчалась. За Иосифом повсюду следовали агенты охранки, но он нашел возможность присутствовать на похоронах.
Иосиф еще до похорон проявлял признаки временного помешательства. Революционер Иосеб Иремашвили вспоминал, что у Кобы пришлось отобрать револьвер, так как он был совершенно «охвачен горем».
Когда гроб с телом Като стали опускать в могилу, Иосиф бросился следом, и его товарищам пришлось вытаскивать безутешного вдовца.
Сразу после похорон Джугашвили уехал в Баку: агенты охранки шли по пятам. Сына Якова, которому едва исполнилось восемь месяцев, Иосиф оставил в семье Сванидзе: иного выбора у него не было.
Лишь в 1921 году Якоб воссоединился с отцом, уже ставшим народным комиссаром по делам национальностей РСФСР и одним из самых влиятельных большевиков. У отца была новая жена — Надежда Аллилуева, которую 14-летний подросток поначалу дичился.
Впрочем, Надежда оказалась добрейшим человеком, и искренне полюбила мальчика. Якоб также привязался к мачехе.
С отцом же отношения Якоба не заладились: Сталин называл сына «волчонком» и никогда его не приласкал.
Семья Сванидзе чуть ли не в полном составе переехала в Москву. Алеша, поживший за границей, окончивший Йенский университет, трудился в народном комиссариате иностранных дел.
Марико устроилась секретарем к Авелю Енукидзе.
Во время репрессий конца 30-х годов Сталин резко изменил свое мнение о «старых большевиках» и, в частности, о семье Сванидзе. В 1937 году за связь с Енукидзе была арестована Марико. Через год «черный воронок» приехал и за Александром («Алешей») Сванидзе.
От Алеши требовали признаться в шпионаже в пользу немцев, но тот наотрез отказался. Александра расстреляли в 1941 году, Марико — в 1942-ом.
Яков Джугашвили, единственный сын Като Сванидзе, в июле 1941 года попал в плен к немцам. Разные ходили слухи о старшем сыне Сталина: струсил, предал. Иосиф Виссарионович от сына, фактически, отказался, не согласившись обменять его на фельдмаршала Паулюса.
«Там все мои сыны», — сказал Сталин Молотову. Фраза «солдата на фельдмаршала не меняю» — исторический миф.
Лишь после Победы, в 1945 году, руководством СССР были получены немецкие документы, проливающие свет на судьбу Якова. Сын Сталина попал в концлагерь, и в 1943 году был застрелен немецким часовым при отчаянной, безнадежной, героической попытке к бегству.
Узнав об этом, отец смягчился, стал проявлять заботу о своей внучке Гале, дочери Якова от балерины Юдифи Мельцер.
