Анна только вошла в бальную залу, как за ее спиной начали раздаваться смешки и шепот. Ей хотелось остановиться, а лучше всего – бежать назад – но она знала, что невозможно. Тогда бы ее окончательно растоптали, и появиться еще раз в этом обществе ни за что бы не получилось. Безжалостные люди, которые окружали ее, ловили каждый промах Анны. А всё потому, что среди этих графов и князей она была пришлой.
От отца остался только портрет в золотой раме. Ане было пять, когда он скончался. Впав в безумие, 26 декабря 1775 года, статс-секретарь императрицы Екатерины II, достал большой кухонный нож. Прислуга пыталась скрутить его, так что Григорий Козицкий повредил лишь самому себе. Позже, когда вызвали лекаря, насчитали тридцать две раны. Спасти безумца не удалось.
А ведь у него было все: прекрасное положение при Дворе (он пользовался доверием самой императрицы), выгодно женился на дочери промышленника Мясникова, за которой получил два завода и 19 тысяч крепостных душ.
Жена Козицкого оказалась умной и деятельной женщиной, прикупила имение в Подмосковье, построила и меблировала красивый дом. Были у Козицких и две чудесные девочки – Саша и Аня. Благодарение судьбе, никто из них не запомнил тот страшный день 26 декабря.
Аня была младшей. Черноглазая девочка с блестящими темными кудряшками, отличалась живостью и непосредственностью. Матушку обожала, хотя и побаивалась: Екатерина Ивановна много и подолгу занималась делами своих заводов и земель. Чтобы Аня и Саша не отставали от других девушек их положения, им наняли замечательных учителей.
«Я-то сама языков не знаю, — часто говорила мать своим дочерям, — и тем печалюсь! А вот вам надобно быть умнее!»
Надо было выводить девочек в свет, устраивать для них балы и праздники. Козицкая решила, что будет присматривать мужей и в Петербурге, и в Москве. На Тверской, в центре Москвы, она выстроила великолепный особняк, где старалась привечать всю местную знать.
Но даже будучи владелицей предприятий и наследницей миллионов, Козицкая понимала, что на нее смотрят свысока. Не дворянка. Купчиха. Безжалостные люди!
«Лица не теряйте, — повторяла Козицкая дочерям, — спину держите прямо. Никто не знает, что у кого на роду написано».
В 1794-м к Ане посватался князь Белосельский. Он был вдов, на двадцать один год старше, и один заботился о троих детях: о хроменькой Маше, заносчивой красавице Зиночке и малышке Наташе. Козицкая все понимала правильно – князь, в первую очередь, впечатлен приданым Ани.
Она сама, ее ум и прелесть, этого человека не волнуют. Но партия считалась блестящей, упустить такую было бы непозволительно, и мать благословила младшую дочь.
Теперь в окружении Ани были только представители высшего общества. И они рассматривали ее, словно под микроскопом. Каждый жест новоявленной княгини, каждое слово, сказанное ею, оценивалось и тщательно взвешивалось. Над ней откровенно смеялись – безжалостные люди.
Одни считали, что она одевается слишком роскошно. Другие, что она заносчива и высокомерна. Третьи уверяли, будто у княгини нет ни малейшего вкуса. Современник, князь Долгоруков, написал об Ане с насмешкой:
«Княгиня… родившаяся и проведшая свою жизнь среди пышной роскоши, всегда выглядела принарядившейся горничной и вызывала смех… Кузина князя…. Известная своим высокомерием, обращалась с ней всегда с едва скрываемым пренебрежением».
Обстановка была нервной. Супруг, хотя и относился к жене с видимым почтением, не был доволен светскими неудачами Ани. Неудивительно, что шли годы, и в княжеской детской не наблюдалось пополнения. Только в 1802 году на свет появился обожаемый всеми мальчик.
Его даже назвали Эспер – то есть, по-французски, «надежда»! А потом родились еще две девочки – Екатерина и Елизавета. К чести Ани, она никогда не разделяла своих детей и падчериц. Все росли вместе, и всем она уделяла одинаково много внимания.
Поняв, что общество не горит желанием восторгаться ею, Аня занялась тем, что знала лучше всего – делом! Купила у графов Разумовских Крестовский остров и полностью преобразила его. Перестроила старый дом, разбила парк и придумала разнообразные увеселения. В царствование Александра I это было самое модное дачное место, а княгиню Белосельскую уже называли «островная леди».
Нос дворянству Аня тоже утерла. Приобрела участок у Аничкова моста, да выстроила там такой блистательный дворец, что все вокруг бледнели от зависти. А какие она давала балы! «Не хуже императорских», — шептались в столице. Теперь Аня была королевой Петербурга, и больше никто не смел смеяться ей в спину.
Всех детей — своих и мужа — она вырастила, всех пристроила. Падчерицы относились к ней с уважением и любовью. Она прожила долгую жизнь: княгини не стало в 1846-м.
А дворец Белосельских в Петербурге и сейчас один из самых роскошных!
