Округлившийся живот Елизаветы скрыть уже было невозможно. Бледный от гнева, с дрожащими руками, гетман Разумовский писал императрице: «Помилосердствуй, матушка. Позаботься о бесчестной дочери моей. Отправь её в монастырь, какой сама сочтешь подходящим».
Напрасно Разумовского уговаривали простить дочь. Он и слышать ничего не хотел. Над молодой красавицей-фрейлиной сгущались настоящие тучи.
Блеск её глаз да лукавая улыбка одурманивали многих. В 1770 году в Петербурге частенько засматривались на Елизавету Кирилловну – и грациозна, и умна, и с приданым. От предков-казаков она унаследовала особенную стать и яркую красоту.
Благодаря особенному отношению императорской фамилии к её семье, находилась при Дворе, при самой императрице. Все шло к тому, что юная Разумовская сделает блестящую партию.
Она же полюбила женатого графа Петра Апраксина. Удалой генерал-поручик сам не сводил с неё глаз. Высокие чувства в высшем свете: явление почти исключительное. И объединиться двум сердцам мешала графиня.
С этой достойной женщиной, с графиней Ягужинской, Петр прожил в бездетном браке. Требовался развод. Но даже несмотря на обстоятельства – отсутствие детей – расторжение брака могло занять годы… Поэтому благородная Ягужинская решила уйти в монастырь. Так она освобождала влюблённого мужа и получала возможность свою жизнь продолжить в тишине и спокойствии обители.
А время шло. И молодые нетерпеливо ждали решения своей участи. По всей видимости, не сумели дотерпеть до конца: Елизавета оказалась в положении. Следовало немедленно получить разрешение на брак! Но действовать решили аккуратно, через посредника… через светлейшего князя Григория Потемкина. Тот хорошо (и очень давно) знал гетмана Разумовского. И обещал посодействовать.
Увы. Одноглазый купидон не справился со своей ролью. Узнав, что Елизавета «в положении», Разумовский рвал и метал. Бесчестная дочь выставила его на посмешище! Моментально было написано императрице: дескать, помоги, матушка. Ситуация щекотливая. Надобно спрятать в монастыре Лизоньку, пока вокруг не начали хохотать над Разумовскими.
«Юная дева! – Причитал Потемкин в покоях Екатерины II. – Матушка, одумайся! Ты в ее годы тоже была влюблена! Чтобы молодую красавицу запереть, нужно только твое решение. Но ведь сломаешь жизнь красавице!»
Но Екатерина судила строго: Елизавета была её фрейлиной. То есть, бесчестье дочери гетмана касалось её напрямую. Да и графа следовало призвать к ответу. Оттого Апраксину дали наказание на выбор: запереть его на год в Свирском монастыре или на полгода в Петропавловской крепости.
Елизавету Разумовскую моментально вычеркнули из списка фрейлин и определили в монастырь. Постригать не стали, но предупредили — будешь строптивой, станешь монахиней.
Судя по всему, Елизавета не доносила младенца до срока. Сказались переживания. Она отправилась в монастырь и терпеливо ждала пострига. «Моя судьба отныне горькая», — безучастно говорила она. И таяла на глазах.
Но в январе 1775 года Апраксин — не без помощи одноглазого приятеля — обрёл свободу. И сразу решил: увезёт любимую и женится тайно. Эти планы он поведал Потёмкину, который и оказал ему самую горячую поддержку. Похищение девушки состоялось 10-го июля того же года. За этим последовало тайное венчание. Казалось, что всё идёт по плану…
Они вздохнули свободно и радовались обретённому счастью. Но не тут-то было! Молодожёнов выследили, разлучили, и доставили в Петербург — по отдельности. Разъярённая императрица потребовала сослать дерзкого Апраксина в Тобольск, а Елизавету – немедленно в монахини. И опять вмешался одноглазый Купидон – Григорий Потёмкин.
Говорили, что он сам, стоя на коленях, молил о прощении для молодых. Нравились ему эти бесстрашные двое – Елизавета Разумовская и граф Апраксин. Любили по-настоящему, не боялись бросать вызов! За кого просить, как не за истинно любящих!
Но их всё же разлучили на два года. Апраксин оказался в одном монастыре, Елизавета – в другом. За это время многое изменилось: все остыли, гетман затосковал по дочери… Иными словами, Кирилл Разумовский решил простить нарушителей порядков. Ходатайствовал о милосердии перед императрицей, и в 1779-м году дрожащими руками обнял зятя и бесчестную дочь. Светское общество вытирало слёзы умиления.
У этой пары было ещё двое детей. Елизавета и Петр боролись за своё счастье, и были вознаграждены. Но, надо отдать должное судьбе, она всё-таки была благосклонна к ним. Раз посылала в помощники то одноглазого Купидона, то само Милосердие.
