— Мальчики не живут, — плакала женщина, — батюшка, помоги!
Старенький знахарь посмотрел на просительницу полуслепыми глазами, а потом произнес:
— Возьми дубовую досточку. Как малыш родится, отнеси ее к художнику. Пусть напишет образ святого Александра Невского. А потом храни эту досточку, береги. И сына назови Александром. Выживет!
Алексей Кулунчаков гордился своим происхождением: его дворянский род брал свое начало от татарских князей из Керенска. За прошедшие столетия татары сильно перемешались с русскими, приняли православие, поступили на государеву службу, сменили традиционные имена.
Вот и детей своих Алексей назвал Аркадием и Любовью. Но увидеть, как они повзрослели, как выросли, не успел – скончался. Поэтому сирот взял на воспитание дядя.
Люба родилась в 1838 году. Была она девочкой гордой, своенравной, пылкой. Умела настоять на своем. Ей было восемнадцать, когда дядя решил, что пора пристроить девушку замуж. И вот здесь Люба возразить не смогла. В 1859-м ее обвенчали с потомственным дворянином Иваном Куприным, работавшим секретарем мирового судьи в Наровчате.
Была ли между ними любовь? Судя по всему, молодожёны жили мирно, хотя и не испытывали друг к другу особенно нежных чувств…
Приданое – два поместья – были неплохим подспорьем для супружеской пары. Тем более, что скоро пошли дети: сначала родилась дочь, Софья. Потом Зинаида. А затем два мальчика: Иннокентий и Борис. Но Люба недолго радовалась малышам… Оба сына скончались совсем маленькими, и в суеверном Наровчате ей нашептали: «Порча, порча!».
Иван не хотел верить в это, отмахивался, когда жена просила отвезти ее к знахарке. Но затем и он сдался. Люба снова забеременела и, опасаясь за судьбу младенца, нашла старичка, который «знал дело».
— Не выживают мальчики, — шептала она со слезами, — а я чувствую, что будет снова сын!
И тогда ее научили. Пусть назовет ребенка Александром, в честь святого князя, который разбил шведов. А потом изготовит на заказ икону с его ликом. Будет оберегать святой Александр Невский своего тезку, покуда существует этот образ.
В августе 1870 года на свет появился крепкий щекастый малыш. Его крестили сразу, назвали Александром. А образ на дубовой дощечке стоял возле его колыбели. Люба переживала, молилась каждый день, но ребенок рос и не хворал. Прав оказался старец!
…И все же горе пришло в этот дом. В августе следующего года скончался Иван Куприн, отец семейства. Мать с тремя детьми на руках горько рыдала. Она понятия не имела, что ей делать дальше.
Две недели она была черная от горя. А потом ее глаза высохли. Люба словно выросла – выпрямилась, похудела, держалась еще более гордо, чем раньше. У нее созрел план действий, и она собиралась претворить его в жизнь. Никто не смог бы ей помешать, даже если бы захотел!
Продав дом в Наровчате, Люба устремилась с детьми в Москву. Поселилась у родственников и принялась устраивать девочек. Старшую – в Московский институт благородный девиц, младшую – в институт принцессы Ольденбургской. Зина умоляла маму не отправлять ее далеко от себя, но Люба была безжалостна.
«Мне вас так не поднять», — говорила она.
Все, кто знал ее прежде, уверяли – после смерти мужа Люба очерствела. Стала жестче, требовательнее, суровее. Страшно экономила на всем и считала каждую копейку. У нее была цель вырастить, воспитать детей и дать им хорошее образование. А на это были нужны деньги! Да и жизнь в Москве выходила недешёвая!
Маленький Саша не раз получал от нее затрещины. Но он даже не думал жаловаться. Мать стала для него высшим существом, само нахождение рядом с которым – великая честь. Ему было только пять, когда Люба отправила его в пансион для мальчиков, где дисциплина считалась особенно жесткой. Потом перевела в Кадетский корпус. Учиться в корпусе можно было бесплатно, отчего Люба и сделала именно такой выбор.
А летом детей ждало Пензенское имение. Свобода, запахи цветов и травы, парного молока и свежей выпечки. Это были самые счастливые моменты для них!
— Ты – потомок князя, — говорила Люба своему сыну, — никогда не забывай об этом!
Саша начал писать очень рано. Свои рассказы он посвящал матери, которой восхищался с каждым годом все больше. Его таланты заметили и в учебном заведении, причем не раз из уст учителей звучало: «Да ты станешь писателем, Куприн!»
Когда в 1889 году в журнале «Русский сатирический листок» был напечатан первый рассказ Куприна, мать купила несколько номеров и показывала всем знакомым. Она гордилась сыном! Досточка с образом Александра Невского не подвела…
Спокойно и твердо Люба нашла мужей для своих дочерей. Выдала Зинаиду за Станислава Ната, Софью – за Ивана Мажорова. И снова без всяких сомнений, без малейших колебаний. Иногда девочки, в гневном порыве, считали, что она – безжалостная мать – но и они были вынуждены признать, что Люба сделала максимальное из возможного…
«Нет у нас с тобою более близких людей, чем ты и я». – говорил Саша – матери.
У каждой из дочерей был собственный дом: у Зины в Коломне, у Сони – в Сергиевом Посаде. Но мать не поехала ни к одной из них, хотя ее и звали. Она оставалась во Вдовьем доме, в Москве. Не желая никому мешать.
«У нее очень энергичный и властный характер… — писал Александр Куприн. — Не подумайте, что это какая-нибудь богадельня. Таких домов только два. Здесь живут дворянки-вдовы».
Рассказы сына она читала одной из первых и всегда горячо поддерживала его. Александр мог сомневаться, мать – нет. Своими точными и нужными словами она помогала ему двигаться вперед. А еще ее наблюдательность, ее любопытные замечания о том, что происходило вокруг, не раз выручали Куприна. Он брал сюжеты из того, что рассказывала ему мать и получались замечательные вещи.
Никогда не забывал Куприн и о своих татарских корнях. Мать привила ему чувство глубочайшего уважения к предкам. В его доме, в Гатчине, висел флаг с жеребенком на фоне луга. Своему приятелю Бунину он объяснял это так:
«Это знамя дворянского духа принцессы Кулунчаковой».
Люба тяжело болела и это очень тревожило писателя. А он еще работал над «Ямой» и чувствовал, как ему нужен совет матери. Но время подходило к концу, «безжалостная мать» знала, что ее дни сочтены. 14 июня 1910 года, в Москве, ее не стало.
«Она была моей опорой, — говорил Куприн. — Расскажешь ей что-нибудь, она непременно выскажет свое мнение в метком, сильном, характерном слове. Откуда только она брала такие слова?».
Он сам надолго пережил свою мать, умер в 1938 году, в Ленинграде. У известного писателя был рак. Говорили, что за пару месяцев до его смерти, досточка с образом Александра Невского упала и… разбилась.
