Многое говорили о семействе Бартеневых: отец, который не знает точного количества своих отпрысков, мать, не следящая за тем, чтобы у ее детей была еда, и сами малыши, практически брошенные на произвол судьбы и вынужденные переходить от одних добрых людей к другим…
Но всё же увидеть своими глазами жмущихся друг к другу полуголодных и замёрзших малышей в плохоньких тулупчиках князь Голицын не был готов.
Феодосия Ивановна родилась в 1790 году и происходила из не очень богатого, но весьма приличного рода Бутурлиных. В ранней молодости она училась музыке у именитых певцов и даже пользовалась определенной популярностью в великосветском обществе, о чем потом вспоминала до самого конца своих дней.
Однако ее карьера певицы рухнула, едва начавшись, после того, как Феодосия вышла замуж за безвестного и ни к чему не способного статского советника Арсения Ивановича Бартенева.
Денег у молодоженов катастрофически не хватало на самые базовые потребности: не было ни на еду, ни на одежду, ни на мебель. Комнаты в их доме стояли пустыми и едва отапливались. Но, несмотря на самые печальные условия жизни и отсутствие средств, семья Бартеневых с каждым годом неуклонно увеличивалась. Феодосия регулярно вынашивала детей…и произвела на свет то ли 8, то ли 9 ребят.
Благополучием своих отпрысков незадачливые родители были обеспокоены мало. Арсений Иванович и вовсе едва мог назвать своих малышей по именам и не особенно интересовался, где они проводят дни. Дома, — если это необжитое, неуютное место можно было бы так называть, — статский советник почти не показывался, проводя время в гостях и в салонах.
Единственной его заботой было следить за тем, чтобы случайно не пересечься на очередном мероприятии с супругой, которую он на дух не переносил.
Феодосию тоже больше интересовали светские развлечения, чем вопросы семьи. Однако, — так как о детях больше некому было позаботиться, — ей приходилось принимать в их судьбе участие.
Каждое утро госпожа Бартенева собирала ребятишек и усаживала их в карету — единственную дорогую вещь, оставшуюся у семьи с былых, более сытых времён. В этой карете малыши и проводили весь день, выходя из своего укрытия, только чтобы наведаться к кому-нибудь «с визитом».
В гостях дети Бартеневых могли получить еду, горячий чай, а также некую видимость заботы. Феодосия хорошо знала расписание ближайших соседей и, как будто бы невзначай, заявлялась на порог в нужное ей время: прямо к обеду или же к началу урока господских детей.
С очаровательной улыбкой она просила хозяйку позволить и парочке ее сыновей подходящего возраста поприсутствовать на занятии, а сама с оставшимися ребятами ехала дальше — в другую семью. Так, пристроив всех малышей, мать отправлялась на бал или в театр, в ложу к знакомым.
Очевидно, Феодосия при всей ее экстравагантности и легкомысленности была в общении женщиной приятной и обаятельной, по крайней мере, ей редко отказывали в просьбе посидеть с детьми или накормить их. Да и сами дети, должно быть, привыкли вести себя хорошо, оставляя лишь положительные впечатления.
Но всё-таки нередко случалось и так, что многочисленное потомство пристроить было некуда: тогда Бартенева просто оставляла их в неотапливаемой карете, пока сама наслаждалась танцами или светскими разговорами. Ожидая матери, дети перекусывали тем, что им давали с собой в предыдущих «гостях» и засыпали, крепче прижимаясь друг к другу.
Однажды после веселой ночи Феодосия, поднявшись в карету, не досчиталась одной дочери. Созвали господских слуг, кучеров и жандармов, но ребенка и след простыл. Через час активных поисков малышку обнаружили в чулане, спрятавшуюся под шубами и тулупами. Оказалось, девочка так околела в карете, что зашла в дом погреться и, найдя уютное место, попросту уснула.
В другой раз окончательно продрогших детей завел в дом камердинер генерал-губернатора, у которого в тот вечер был роскошный прием. Хозяин особняка, князь Дмитрий Владимирович Голицын, при виде несчастных детей, пришел в неописуемое замешательство и распорядился уложить их на диванах в собственном кабинете.
После этого так и повелось: стоило Бартеневой с детьми оказаться поблизости, как дети сами бежали в кабинет князя и с комфортом там устраивались.
За годы кочевой жизни список добрых сердцем людей, которые могли бы на несколько часов приютить у себя младших Бартеневых, только расширялся. Феодосия уже давно не считала необходимым заходить к знакомым с визитом и лишь останавливала экипаж, чтобы дети могли выскочить из него и отправиться по нужному адресу. Иногда, правда, такая схема давала осечки.
Так, однажды ребята забежали в дом к незнакомым людям, потому что их беспечная мать не удосужилась проверить, не съехали ли ее старые друзья с нанимаемой квартиры. Новые жильцы, разумеется, опешили от внезапно появившейся в гостиной оравы голодных малышей, но все же накормили их ужином и уложили спать, пока поздно ночью Феодосия не приехала забрать своих чад.
Скончалась госпожа Бартенева, когда ее старшей дочери Прасковье, позже известной певице, исполнилось 23 года. Ее взяла к себе в фрейлины императрица Александра Федоровна, которая также распорядилась устроить благополучие младших детей этой странной семьи.
