Скончавшийся 9 лет назад режиссер Эльдар Рязанов называл его соавтором своих фильмов, а газеты сравнивали его с королем советской киномузыки Исааком Дунаевским. Однако мало кто знал, что Анатолий Яковлевич Лепин на самом деле является Анатолием Лиепиньшем. Почему о нем почти забыли?
В 1956 году на советском небосводе взошла звезда великой Людмилы Гурченко, а комедия Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь» о новогодней ночи в Доме культуры просмотрели миллионы зрителей на экранах телевизоров.
На дворе шестидесятые годы. Потом семидесятые, восьмидесятые… распался Советский Союз, а фильм Рязанова до сих пор смотрят и любят. И немалая заслуга в этом принадлежит прекрасной, очаровывающей музыке.
Мелодии, написанные Анатолием Лепиным в Советском Союзе, напевали все. Хотя бы песня про хорошее настроение и Танечку из того же фильма 1956 года «Карнавальная ночь».
Анатолий является автором музыки к 33 фильмам! «Сын полка», «Здравствуй, Москва!», «Новые приключения Швейка», «Солдат Иван Бровкин», «Мы где-то встречались», «Девушка без адреса», «Деревенский сыщик», «Человек из ниоткуда», «Дайте жалобную книгу», «Чук и Гек», «Степь»…
Плюс восемь оперетт, одна опера, три балета, около 500 песен, песенные циклы и инструментальная музыка. Его «Песнь о Москве» в течение сорока лет начинала ежедневные радиопередачи в московском радиоэфире.
Кстати, в советское время каждый день в Латвийской Социалистической Республике начинался с мелодии Анатолия Лепина! В шесть утра по радио звучала песня – это был не что иное, как гимн Латвийской Советской Социалистической Республики, написанный маэстро.
И нет ничего удивительного в том, что именно Лепину доверили написать гимн только присоединившейся к Советскому Союзу Прибалтийской республике. Ведь сам по национальности — латыш, хоть далеко не все об этом знают.
Забавно, но композитор, музыку которого когда-то приветствовали миллионы людей, сейчас почти забыт. Даже в Латвийском Музее письменности и музыки сохранилась лишь тонкая карта с несколькими портретами, картинами из балета «Лайма», заметками и страницами, написанными собственноручно композитором.
В России же, где когда-то все напевали мелодии Анатолия, он сейчас полузабыт. Когда культовому фильму «Карнавальная ночь» исполнилось 50 лет, и Анатолий, и поэт-песенник Владимир Лифшиц были забыты.
Несмотря на то, что фильм был буквально пронизан музыкой, а сам Рязанов во всех интервью называл Лиепиню соавтором фильма, имя великого автора было предано забвению.
Анатолий родился в Москве. В день 17 декабря 1907 года. Его отец Яков вместе с женой Кристиной и старшим братом Анатолия Леоной уже несколько лет как переехал из Екабпилса в Россию – хоть он и происходил из крестьянской семьи, но работал настройщиком пианино, и в Москве этим ремеслом он мог зарабатывать гораздо больше, чем в Екабпилсе.
Джейкоб настраивал пианино, но всегда мечтал играть на нем. Поэтому маленького Анатолия, рано научившегося читать, владевшего русским и немецким языками, безоговорочно усадили за рояль. Мальчик с удовольствием играл с черно-белыми клавишами.
Но в подростковом возрасте увлекся кино и после окончания школы впервые поступил на актерский факультет ВГИКа, знаменитого ВГИКа. В перерывах между учебой он подрабатывал в московских кинотеатрах в качестве тапера, прихрамывая и импровизируя музыкальное сопровождение к немым фильмам.
Однако, неожиданно для всех, он вдруг передумал продолжать учиться на актера. Он забрал документы из института и поступил в музыкальный техникум им. Рубинштейна. Конечно же, в класс фортепиано.
Сын настройщика фортепиано обладал настоящими руками пианиста и чувством музыканта, и педагоги пророчили пианисту блестящее будущее.
Но судьба распорядилась по-своему – от большой самоотдачи будущий пианист безвозвратно повредил себе правую руку, которой больше не мог играть. Лечение не помогло, и с мечтой о карьере пианиста пришлось попрощаться.
Однако Анатолий обладал приличным латгальским упрямством. Он придумал что-то другое, еще более интересное, и поступил в консерваторию, причем сразу на два факультета – композиции и истории музыки. В 1938 году окончил его с двумя дипломами – музыковеда и композитора. И начал сочинять музыку.
Его старший брат Леон, тем временем, учился на биолога. Анатолий жил в семье брата до 1945 года.
Для Анатолия сочинение музыки шло легко и гладко. Критики отмечали, что его музыка обладает: «ярко выраженной мелодией, удачно обернутыми джазовыми элементами, оптимистичным звучанием…» – пишет музыковед Гуна Голуба.
Кстати, ее судьба очень похожа на судьбу Лиепиньша. Гуна тоже латышка, которая вслед за мужем, российским журналистом, приехала в Москву и там стала ведущей популярной всесоюзной радиопередачи «С добрым утром!».
Уже в конце тридцатых годов по радио звучали вокально-инструментальные сюиты Лиепиньша, джазовые композиции увлеченно исполнял популярнейший джазовый оркестр, а девушки гудели от его сценических песен на концертах и у резонаторов.
Возможно, Анатолий уже начинал забывать о своих латышских корнях. Но в начале 1943 года наступил неожиданный поворот. В доме Анатолия раздался телефонный звонок, и на другом конце провода раздался пронзительный, слегка писклявый голос.
Это был Август Кирхенштейн, председатель Верховного Совета ЛССР: «Если вы не заняты вечером, приезжайте ко мне в гостиницу «Москва»!» Конечно, Анатолий не был занят, людям не свойственно быть занятыми, когда Председатель Верховного Совета зовет к себе!
В тот вечер номер самой роскошной гостиницы Москвы был полон, ведь угроза фашисткого вторжения в столицу уже миновала, и московские элиты могли чувствовать себя в полном комфорте.
Оперные певцы Эльфрида Пакуле и Рудольф Берзиньш, писатели Вилис Лацис и Анна Саксе, поэты Юлиус Ванагс и Фрицис Рокпелнис, коммунист Янис Калнберзиньш, писатель Александр Фадеев, знакомый Лиепиньша, композитор Дмитрий Шостакович и другие известные люди были в том номере тогда.
На том приеме Кирхенштейн пригласил Анатолия в Латвию – сразу, как немцев оттуда вышибут. Кирхентейн очень хотел, чтобы молодая Латвийская республика славилась своими собственными талантами, ведь у России и так уже были свои талантливые композиторы, а вот у латышей…
Когда немецкая армия была изгнана, война закончилась, и летом 1945 года Анатолий уехал в Ригу.
Это, впрочем, был не первый призыв писать музыку для соотечественников. Уже в 1942 году начальник Управления по делам искусств Бэндс, узнав, что в Москве живут два композитора латышской национальности, Анатолий Лиепиньш и Нильс Гринфельд, пригласил их принять участие в создании вновь созданного репертуара Художественного ансамбля Латвийской ССР.
Это было военное время, но Анатолий работал день и ночь: сочинял музыку к кинофильмам, гастролировал с концертами на фронте, регулярно делал частные заказы и писал музыку для музыкантов.
В 1944 году в Москве был объявлен конкурс на гимн Латвийской ССР – и Анатолий победил.
Поэты Юлиус Ванагс и Фрицис Рокпелнис, с которыми Анатолий уже был знаком, сочинили для нее слова: «Советская Латвия может жить вечно, / Ярко да сияет советская корона!» 19 июля 1945 года гимн был официально утвержден, и в течение следующих 45 лет каждый латышский школьник должен был уметь его исполнять.
Но Анатолий в том же году уехал в Ригу, где после долгого замешивания в обшарпанной московской коммуналке наконец-то получил достойные условия жизни и зеленый свет для сочинения.
Здесь он написал первый латышский национальный балет «Лайма» и оперу «Рассвет», сочинил музыку к первому латвийскому послевоенному фильму «Домой с победой», а позже, после возвращения в Россию, и к фильму «К новому берегу».
Посреди всего этого также были разбросаны ноты к московским фильмам – «Сын полка», «Красный галстук», а затем и к столь популярному «Здравствуй, Москва!».
А потом он влюбился. Икшкильская девушка Милица Свариениеце была молодой балериной с длинными пальцами и аристократичным поведением. Молодой композитор, конечно же, познакомился с ним в Театре оперы и балета, ставя свой балет «Лайма».
Анатолий ласково называл свою светловолосую аристократку Мими и любил выращивать розы в саду дома Милицы Икшкиле.
Балет «Лайма» на либретто Мирдзы Кемпе впервые был поставлен в канун летнего солнцестояния через два года после окончания войны – 23 июня 1947 года.
Его сюжет сформировал рассказ о любви Лаймы и Аустры, о древней дружбе латышей и русских и совместной борьбе с немецкими захватчиками. События разворачиваются в 13 веке. Глиттер Кемпе сделал над собой усилие.
После пяти лет жизни в Риге и Икшкиле Анатолий вернулся в Москву. У него была хорошая семья: жена-балерина, сын Леонид и дочь Танечка, родившаяся в апреле 1953 года.
Когда после Карнавальной ночи стала популярна песня «Таня, Таня, Танечка», написанная Анатолием, в его доме уже росла трехлетняя Танечка, и именно ей она тоже была посвящена. 28 декабря 1956 года, премьера «Карнавальной ночи», стала звездным часом Анатолия Лиепиньша. Анатолий, кстати, сочинил музыку к шести фильмам Эльдара Рязанова.
Сильные мира сего увидели Анатолия Лепина. Они уже любили осыпать Лиепиньша радостными мелодиями! Композитор был награжден орденами, медалями и почетными званиями, четырехкомнатной квартире на Газетном переулке в пяти минутах ходьбы от Кремля.
На стене висел большой портрет молодой, светловолосой Мими в голубоватых балетных юбках. В гостях у семьи бывали Дунаевский, Ростропович и другие знаменитости. Домработница подавала закуски, разговаривала до поздней ночи и иногда хлопала крышкой пианино, когда кто-то снова садился играть.
Анатолий увлекался и другими направлениями – писал статьи и рецензии для газеты «Советская кухня», неоднократно избирался главой секции киномузыки Союза композиторов, ездил на встречи со слушателями и гастролировал по Союзу с концертами.
Трудно даже представить, в какое время он сочинял музыку! Но лето Анатолий проводил в Икшкиле – там был его заботливо ухоженный розарий.
Обычно он приносил с собой сельчанину ноты и поручал латышским музыкантам премьеры нескольких своих произведений. Даже с самой последней работой – циклом нот с изображениями женщин, завершенным весной 1984 года, – впервые были представлены латышские музыканты.
Сам он всегда подчеркивал, что у него есть два любимых города – Москва и Рига. Даже несмотря на то, что Анатолий плохо говорил по-латышски и обычно хотели перейти на русский.
С его музыкой было легко работать, она была блестяще мелодична и хорошо адаптирована к инструментам, из-за чего слушателю было легко ее слушать и понимать мотивы. Достаточно было услышать только начало мелодии, чтобы понять, кто является ее автором.
Однако было одно правило – необходимо было называть его не Лиепиньшем, а Лепиным. Иначе в великом Советском Союзе никто бы не знал такой Липы! Латыши до сих злятся и обижаются на то, что Лепин-Лиепиньш считается именно русским, а не латышским композитором.
В последние годы Анатолий начал сочинять романсы, посвященные известным произведениям искусства. Там уже была девочка с персиками и Джокондой, но он не успел закончить цикл. В октябре 1984 года, не дожидаясь своего 77-го дня рождения, он отправился к авторам нот вечности.
Анатолий похоронен на знаменитом Ваганьковском кладбище в Москве. Там, где Высоцкий и сотни других известных художников, писателей и музыкантов. Гранитное надгробие, украшенное нотами под именем Анатолия, имеет еще одно имя в женском изяществе – Мими.
Но судьба детей Анатолия, как это часто бывает в семьях известных людей, оказалась печальной. В 2008 году Мими тоже скончалась.
Дети, которые сами уже достигли среднего возраста, оставались материально вполне обеспеченными – ведь родители владели четырехкомнатной квартирой. Квартирой в Москве!
Замечательная квартира в самом центре исторического центра Москвы стала настоящим спасением для семьи композитора. Она осталась в наследстве Танечки, которая жила там с мамой, пополам с братом, уже частично парализованным Леонидом.
Леонид был женат, но его жена, тоже по имени Татьяна, со свекровью не виделась, а молодые давно жили в другом месте.
Четыре года спустя, однако, странные события стали извращаться. В 2012 году газета «Московский комсомолец» пишет о судьбе дочери Анатолия. За это короткое время Таня уже потеряла свой дом и остальное отцовское наследство, была признана недееспособной по решению суда, и просто…
Исчезла. Сначала поместили в психиатрическую больницу, а потом и вовсе она пропала.
«Стали грызть друг другу глотки ради квартиры» — пестрили заголовки газет и журналов.
В руки журналистов попало письмо Татьяны, в котором она просила уведомить адвокатов о том, что находится в бедственном положении, и писала, что племянница насильно удерживает ее в психиатрической больнице.
Таня написала, что племянница пользуется ей и она не хочет, чтобы родственница была ее опекуном.
Кто знает, может быть, здоровье Тани ухудшилось, может быть, просто она оказалась слишком слабой, а отцовское наследие слишком вкусным, но сначала это судебный процесс о лишении дочери композитора дееспособности, а затем и появление ее племянницы в качестве опекуна.
Какая ирония, что они обеих зовут Татьяна Лепина! Вряд ли дочь Анатолия Лепина чувствовала себя хорошо, зная, что ее злейшего врага называют так же, как и ее? Тогда журналистам «Московского комсомольца» найти Татьяну не удалось.
Пианистка Ирина Бутырина, которая путешествовала с Анатолием и Таней в свое время, видела весь драматизм жизни Тани и в ее сложном характере, и в непослушании избалованной девушки. У Танечки было музыкальное образование, она даже играла на некоторых концертах отца.
Концертные туры Ирина вспоминает как прекрасное время – поездки, рестораны, романы. Но Таня, в отличие от Ирины, даже не знала, как привлекать внимание противоположного пола. Она осталась незамужней и не имела детей.
Татьяна, однако, вскоре нашла себя – о ее судьбе можно прочитать в блоге юриста Сергея Фокина на портале Openrussia. Оказывается, племянница-опекун продала сначала одну из роскошных квартир композитора, а затем и другую, маленькую квартирку, куда Таню перевели из отцовского дома.
Таню сначала поместили в психиатрическую больницу, потом перевели в сельскую местность. Как можно догадаться, борьба продолжается, и у Тани есть защитники. По крайней мере, ей заменили опекуна.
