Она ль его не голубила, она ль его не ласкала, она ль ему деток не родила:«А Васька то, Васька! Уууууу». Польстился распроклятый на молодое пышное тело, а более всего на призрачную надежду водрузить на свою голову царскую шапку.
Да где ж это видано то, чтобы девка власть унаследовала. Дурак, как есть дурак, сладок медок у царевны, пьянен, вот он и приник… В сердцах распекала Евдокия Стрешнева своего неверного мужа, оставившего ее и шестерых деток, ради царевны Софьи.
Домой не казался, письма писал редкие и не ласковые, боялась боярыня, что и вовсе изведут ее приспешники дъяволицы Софьи. А как еще назвать эту бешеную бабу, решившую, что ее власть воспервой братьев. «А Васька то, Васька! Уууууу», — сокрушалась жена боярина Василия Голицина.
Давно уже доходили до нее слухи, что супруг с царевной спутался, и та не чает в нем души и к себе в покои зовет ночью.
Как принять, что царевна себя правительницей возомнила… Многие не могли понять и одобрить этого стремительного возвышения.
Из века в век царевны жили в тереме тихо и скромно, вся их судьба – выйти замуж за кого укажет отец или отправиться в монастырь. И дочерей царя Алексея Михайловича ждали такие же судьбы. Да только царь этот сам был необыкновенный и тем дочерям, кто желал того, позволил получать образование вместе с сыновьями.
*
Царевна Софья делала невероятные успехи, часто опережая своих братьев, и в ее девичьей головке никак не укладывалось, что она старшая и такая сообразительная, должна делать, что прикажут, а слабого больного Федора, такого же больного Ивана, а главное и сына от второй жены отца, Петра, ждет жизнь интересная, полная, ждут свершения, каковые ей не полагаются только потому, что она женского полу.
В десять лет царевна освоила математику, грамоту, историю, говорила на польском, читала на латыни. Часто она задавала отцу вопросы, и тот сажал ее себе на колени, гладил по голове и терпеливо разъяснял непонятные в учение моменты.
Когда в 1676 году Алексей Михайлович скончался, а на трон взошел царь Федор, царевна Софья оказалась в уникальном положении, фактически она стала главным министром при дворе брата, советчицей его и доверенным лицом.
Ненавистную мачеху Наталью Кирилловну Нарышкину с ее отпрысками, а особенно царевичем Петром, от двора отстранили. В это же время началось сближение царевны с боярином Василием Голицыным.
Великолепно образованный, хорош собой, умен и с манерами похожими больше на европейские, с молодой царевной Голицын был безупречно вежлив, уважителен и даже будто взял над ней опеку. Софья рассудила, что если отец ее доверял этому боярину дипломатические миссии и уважал его суждения, то и она будет.
К тому же Голицын был мужчина видный, красивый, а она… Она уже вкусила яда власти, была пьяна от этого меда, и ничего не боялась.
Жена боярина, Евдокия Стрешнева, и их шестеро ребятишек, жили в отдалении от двора и не были препятствием. Как только стало понятно, что царь Федор Алексеевич умирает бездетным, Софья принялась за свою интригу.
И опять беспрецедентный случай, коронованы были сразу два брата – Иван и Петр, а Софья при них стала регентом и советчицей, стояла позади трона и в окошечко шептала что надобно говорить.
Но говорить из-за шторки ей не нравилось, хотелось самой облачиться в царские одежды и стать первой правительницей, первой царицей в своем праве. Голицына Софья Алексеевна наделила уже всеми почестями и титулами, какими могла.
Был он главой Посольского указа, ответственным за коронацию Ивана и Петра, стал дворцовым воеводой, первым министром и первым судьей. И у него и у нее головы кружились от всесилия и власти. Сладок медок манил Голицына
Французский посол Невиль писал о Голицыне: «Этот князь, бесспорно, один из искуснейших людей, какие когда-либо были в Московии, которую он хотел поднять до уровня других держав. Он любил беседовать с иностранцами, не заставлял их пить, да и сам не пьет водки, а находит удовольствие только в беседе».
За семь лет, что правила царевна Софья вместе со своим фаворитом, в Москву приезжали дипломаты и оставались впечатлены женским царством: «Я думал, что нахожусь при дворе какого-нибудь италиянского государя. Разговор шёл на латинском языке обо всём, что происходило важного тогда в Европе».
Особенно царевну Софью интересовали истории об английской королеве Елизавете I, царь-девице, что обошла всех соперников и стала править самостоятельно, да еще как править! Создала свой Золотой век. И она, Софья, мечтала о собственном Золотом веке.
И Василий Васильевич при ней словно Роберт Дадли при Елизавете Английской, только она не станет отказываться от брака, ее холопы должны будут принять Голицына как супруга государыни, нужно только как-то справиться с нарышкинским мальчишкой, Петром Алексеевиче.
А пока Голицын разъезжал с дипломатическими и военными миссиями, Софья слала ему письма полные любви. «…мне свет мой веры не имеется што ты к нам возвратитца тогда веры поиму как увижу в обятиях своих тебя света моего»,
«Велик бы мне день тот был, когда ты, душа моя, ко мне вернешься», «Батюшка мой платить за такие твои труды неисчетные радость моя, свет очей моих, мне веры не иметца, сердце мое, что тебя, свет мой, видеть. Велик бы мне день той был, когда ты, душа моя ко мне будеш еслибы мне возможно было, я бы единым днем тебя поставила пред собою».
Жену Василия Васильевича царевна «ставить пред собою» не желала, Евдокия с детьми была на положении изгнанницы, впрочем ни в чем они не нуждались. Сколько слез пролила боярыня.
Возглавил Голицын и Крымский поход, было начато строительство крепостей у Черного моря, но в целом поход обернулся катастрофой, вернулся фаворит не победителем, но побежденным, популярность его в народе ослабевала.
Царь Петр уже повзрослел, возмужал. Ему не требовалось больше руководство и регентство сестры, а ее жажду власти требовалось унять. После усмирения стрелецкого бунта царевна Софья была отправлена в Новодевичий монастырь, а Василия Голицына лишили боярства, имущества, хотя княжеское достоинство оставили…
Был он вместе с семьей сослан в Архангельскую область, где ждали их тяготы и холода.
Некогда блестящий царедворец скончался в 1714 году. Супруга Евдокия пережила неверного на десять лет. Проклинала ли она его, польстившегося на сладкий мед молодой царевны и обещания безграничной власти, или простила и жалела… Дети их избежали опалы и продолжили род.
