На рыночной площади возводили шатер: именно там, в центре города, на глазах у толпы должна была родить свое дитя королева. Лишь одно угнетало отчаявшуюся женщину: будущее ее ребенка. Пусть он и появится при всех, слухи все равно будут окружать его рождение. Ведь никто не поверит…Никто не поверит в то, что она его мать.
Юность Констанции, родившейся в 1154 году, до сих пор окутана покровом тайны. Однако слухи гласят, что она была весьма любопытной. Так, известно, что девочка увидела свет уже после смерти отца: тот был существенно старше своей третьей по счету супруги, шестнадцатилетней Беатрисы, и не дожил до появления их малышки.
Легенда повествует, что предсказание, сделанное к рождению дочери короля Сицилийского, было полно мрачных предвестий: «ее брак разрушит Сицилию», — утверждали астрологи. Опасения взяли вверх: девочке было уготовано безбрачие. Констанцию отправили на воспитание в монастырь, а после — постригли в монахини, лишив всякой надежды выйти замуж.
Возможно, она так никогда и не получила бы свободы, но высокая смертность, женское бесплодие и внутренние интриги сделали свое дело: Констанция оказалась единственной законной наследницей сицилийского престола. Такое положение не могло не сделать ее важной фигурой, которой всегда можно было найти применение в политическом поле. И правящий король Сицилии, Вильгельм II Добрый, его нашел.
Международные обстоятельства требовали союза между Священной Римской империей и Сицилией, а что могло скрепить его лучше, чем брак? И вот, в январе 1186 года вызволенная из монастыря с одобрения папы римского Констанция, перешагнувшая весьма «почтенный» тридцатилетний рубеж, была обвенчана с двадцатилетним Генрихом Гогенштауфеном, молодым наследником императорского трона.
Шло время, но к большой печали супружеской пары брак оставался бездетным. Между тем, речь шла уже не просто о ребенке — о преемнике, ведь сицилийский король и правитель Священной Римской империи ушли один за другим, оставив свои владения Генриху и Констанции.
Правда, если с наследованием империи все обстояло достаточно благополучно, то с королевством возникли проблемы: сицилийцы не желали иметь государем германца.
Борьба за сицилийское наследство была полна драматических поворотов: так, в ходе противостояния Констанция попала в плен и едва сумела спастись.
Лишь к концу 1194 года противоборство стало двигаться к логическому завершению: армия Генриха стремительно шла на юг, расправляясь с войсками соперника. В ноябре была захвачена столица сицилийского государства — Палермо, куда вслед за мужем и направилась ожидавшая свое первое дитя императрица. Однако добраться она не успела — роды застали ее в пути.
В то, что Констанция, которой в тот год исполнялось 40 лет, действительно находится в положении, верили далеко не все. Такой возраст! Кроме того, с начала ее супружеской жизни минул почти десяток лет, и все это время она оставалась бесплодна…Словом, сомнения народа были вполне обоснованы.
Легенды гласят, что императрица прекрасно понимала трудность своего положения: если ей не поверят, ее ребенок будет обречен. Если люди решат, что она выдала чужого малыша за своего, ему не сидеть на троне!
Оттого-то Констанция проявила невероятную выдержку: она родила публично — на глазах всех замужних жительниц маленького городке Ези.
По ее приказу на центральной площади был воздвигнут шатер, куда могла войти любая горожанка — всех их взяла императрица в свидетели. А несколько дней спустя она, благополучно разрешившаяся от бремени, призвала и мужчин: на их глазах Констанция кормила новорожденного сына.
Впрочем, предпринятые меры не помогли: сплетни о том, что императрица лишь делала вид, будто носит ребенка, витали в воздухе. Шептались: не имея возможности родить сама, она выдала за своего сына мальчика, взятого из семьи некоего мясника…
Так или иначе, долго наслаждаться счастьем материнства императрице не удалось: во владениях было неспокойно. Супруг Констанции так яро взялся за подавление уже покоренной Сицилии, что, когда три года спустя он неожиданно скончался, пошли слухи о причастности его супруги к этому темному делу. Полагали, что сициалианка не смогла примириться с жестокостью мужа, истязавшего ее родину.
Между тем и сама Констанция, не отличавшаяся крепким здоровьем, тоже вскоре занемогла. Она пережила Генриха лишь на год и ушла в 1198 году, оставив сиротой четырехлетнего сына.
