— Холодно же, Соня! – В сердцах крикнула мать. – А ну, домой! В одном сарафане побежала…
Хлопнула дверь в сени, а там – никого. Не оказалось никого и на улице – только след от полозьев остался на снегу. Зимой 1912 года восемнадцатилетняя Соня сбежала с батраком. Только её и видели!
Коса толщиной с руку, лукавый взгляд серых глаз… Соню считали признанной курской красавицей. Ладная, веселая, работящая. Лучшая невеста для любого парня! Оттого замуж её выдавать не торопились. Ждали, чтобы подобрался жених получше.
Тем более, что Сонина семья ни в чём не нуждалась: зажиточные крестьяне! Хозяйство у них было крепкое, известное на всю округу. Белоручками никто в доме не сидел – Соня выучилась ткать ковры и считалась в этом деле настоящей мастерицей.
Мать любовалась работой дочери и приговаривала: «Такую красоту и гостями показать, и на ярмарку привезти!». Отец руководил всем хозяйством, а иногда, для каких-то дел, нанимал и батраков. Подсобить требовалось часто, особенно в летнюю пору. Так и появился на их дворе Никифор.
Сам сирота, он с детства привык много трудиться. Работал в разных домах, старался изо всех сил. «Тебя, Никифор, любой нанять хочет, — сказал однажды Сонин отец, — а ты, если что, иди сразу к нам. Такие работники нам очень нужны».
Но была у Никифора мечта: о собственном большом доме, о дружной семье, о жене-красавице… Оттого решил выучиться на печника. Был у них в деревне один мастер, который был не прочь поделиться знаниями… Разумеется, за плату.
Новое дело Никифор изучал вдумчиво, неторопливо. Оказалось – золотые руки у парня. До того вышел из него талантливый печник, что вскоре жители всех окрестных сёл шли к нему, когда надобно было строить дом. Какой же дом без печки! Но и от другой работы Никифор тоже не отказывался. По первому зову являлся в дом Сони. Тем более, что в Соню он был уже давно влюблён.
— Пришел сватать вашу Соню. – Однажды просто сказал он.
Поднялась шумиха. Отец девушки замахал руками: какое там! Виданное ли дело, чтобы дочку за батрака выдавать! Говорили потом деревенские, что Никифор упал на колени и умолял отдать за него любимую. Всё впустую.
Соня плакала два дня. Она-то была согласна! С той поры повелось, что встречались они с Никифором тайком, украдкой, чтобы не сердить отца. Шли месяцы, к Соне начали свататься и другие парни. «Ты подумай хорошенько», — убеждала мать. Вертикальная складка на её лбу ясно говорила: отец уже что-то придумал.
«Убежишь со мной? — С надеждой спросил Никифор. – Я всю жизнь тебя любить буду. Ни о чем не пожалеешь!».
Соня кивнула – сил тянуть больше не было. Надо было решаться!
Они разыграли всё как по нотам в январе 1912-го года. Снежок полетел в окошко. Выбежала Соня к своему суженому, как была в домашнем сарафане, он накинул ей на плечи тёплый тулуп, и умчал в новую жизнь.
На селе судачили: «Сбежала с батраком!». Родители молчали, но многозначительно поджимали губы. Когда молодые приехали виниться и просить благословения, отец хрипло бросил: живите, как хотите! Но видеть зятя с дочкой он больше не хочет. Устроили смех на всю деревню…
И они зажили. Поначалу трудно, ведь Соня не получила приданого, а у Никифора своих накоплений было мало. Но он, верный данному слову, принялся работать с утроенной силой. А Соня взялась за ковры. И так у них стало ладно выходить, что потихоньку обзавелись своим маленьким хозяйством… а потом чуть побольше. И дом построили, и деток в нём поселили – одиннадцать человек.
Девять девочек охотно помогали матери ткать, перенимали науку по наследству. Жизнь менялась вокруг них, Никифора однажды чуть не раскулачили – хорошо, вовремя предупредили соседи. Побежал вступать в колхоз, и всё передал туда, что имел… Гремели грозы, бушевали житейские бури, а они смотрели друг на друга, как в первый день – Никифор и Софья. Влюблённые!
Когда наступил 1941-й, Никифора не призвали – по возрасту не подходил. Он ведь был старше Сони на десять лет. А вот мужья старших дочерей отправились на фронт. Катя, ожидавшая первенца, перебралась к родителям. «Так мне спокойнее будет», — сказала она. Так что оказалось их под одной крышей пятеро: Никифор и Соня, Катя, а ещё двое младших детей, Любаша и Витя.
В феврале 1943-го, в самых его первых числах, поехал Никифор навестить дочь, Ольгу, живущую неподалёку. Надо было помочь с покосившимся крыльцом, да дров нарубить. Просила его Ольга остаться пообедать, но он ласково отказался. «У меня там Сонюшка хлопочет одна, — сказал Никифор, — как же я ее оставлю?». И поехал домой. Это было последнее, что Ольга от него слышала.
Добрался он быстро. Соня готовила обед, Катя прикорнула в уголке – ей постоянно хотелось спать. Любаша выбежала к соседке… И тут налетела чёрная туча. Гул моторов звучал где-то очень высоко. А потом грохот, грохот, грохот…
Любаша застала только дымящиеся руины дома. Только чудом можно считать, что Витя не пострадал. А вот Никифора, Соню и Катю потом положили в землю рядышком. Даже на небеса Соня сбежала со своим любимым батраком…
Деток – Любашу и Витю – взяла к себе их старшая сестра, Ольга. Они выросли и выучились, обзавелись собственными семьями. А эту историю семьи Мариничевых мне рассказала правнучка Никифора и Сони, Марина Гончаренко. И я передаю эту память о большой любви – вам. Моим любимым читателям.
