Для храбрости ему пришлось слегка пригубить. А потом ещё. Однако, встретив свою наречённую, принц Уэльский понял: потребуется целый графин. Дело в том, что девушка, которую ему представили, нехорошо пахла. Но самое неприятное заключалось в том, что наследнику престола выпало жениться на ней. Каролина Брауншвейгская, определённо, не была героиней его грёз.
Если состоятельный юноша слишком весел и полон жизни, его, обычно, отселяют подальше от родителей. Принцу Уэльскому выделили собственную резиденцию в восемнадцать лет. За Георгом, конечно, присматривали – как-никак будущий король Англии! Но коронованные мама и папа предпочитали не вдаваться в подробности его весьма активной жизни.
Он получил блестящее воспитание, говорил на четырёх языках в совершенстве, мог часами рассуждать об истории, философии, литературе, искусстве и… при этом устраивать грандиозные вечеринки. В Карлтон-Хаусе, его прекрасном доме, видывали всякое.
Неудивительно, что «малютка Джорджи», как его когда-то ласково называла мать, промотал своё годовое содержание за пару месяцев. И влез в долги. Чтобы погасить их, парламенту пришлось выделять для принца дополнительную 161 тысячу фунтов. На современные деньги – почти двадцать один миллион!
Жениться на принцессе он не хотел. Много лет его спутницей была Мария Фицгерберт, девушка без титула. Они даже тайно поженились в 1785-м году! Принц пошёл на это совершенно осмысленно: он отлично знал, что ему 1) нельзя вступать в брак без разрешения короля, 2) союз с католичкой для наследника английского престола невозможен.
«Не было никакого брака!» — Впоследствии горячо настаивали сторонники взбалмошного принца. К тому же, без одобрения монарха брак не имел юридической силы. А отец, всё больше погружающийся в пучину безумия, дал строгое наставление: Георг должен жениться на брауншвейгской принцессе. И никаких «но». В 1794 году объявили о помолвке.
Каролину Брауншвейгскую словно специально держали дома для этого принца. К ней начали свататься с того момента, как ей исполнилось четырнадцать лет, но все предложения родители отвергали. И дождались посланников из Букингемского дворца! Однако Джеймс Харрис, граф Малмсбери, с самого начала выразил сомнения, что брак будет удачным:
«Этой девушке не хватает рассудительности, — писал он в дневнике, — не хватает такта и скромности для невесты принца. Она высказывает свое мнение, когда ее об этом не просят. И она явно пренебрегает мытьем и не стремится переодеть грязную одежду».
На момент помолвки девушке исполнилось двадцать шесть лет. На родине её считали привлекательной, а вот англичане нашли её слишком крупной. Однако как возразить королю? Он сделал выбор в пользу Каролины только по одной причине: мать этой принцессы приходилась английскому государю родной и причём любимой сестрой.
И вот они встретились. Принц для храбрости потребовал фужер. А потом заявил камердинеру – тут надо побольше! Георгу совершенно не понравилась Каролина. Как и граф Малмбсери, он утверждал, что девушка – сильно пахнет! И отнюдь не розами!
На свадьбе 8 апреля 1795 года наследник престола едва держался на ногах. Ему сочувствовали.
«Мне потребовалось немало усилий, чтобы преодолеть мое отвращение к ней», — наутро напишет принц Георг в послании к другу.
Неряшливая принцесса так и не смогла вызвать у супруга нежных чувств. Этот союз стал плачевным для них обоих. Георг посещал покои жены только трижды за всё время, так что у них родилась лишь единственная дочь, Шарлотта. Впоследствии они бурно ссорились, Каролина уезжала из Англии, стала объектом насмешек прессы и даже не получила приглашение на коронацию мужа, когда Георг стал английским государем.
Любопытно, что Брауншвейгская принцесса Каролина была не единственной представительницей этого рода, которую обвиняли в недостаточной чистоплотности. Об этом же говорили, когда в Пруссию приехала Елизавета Кристина Брауншвейгская, выбранная в качестве жены для Фридриха Великого. Утверждали, что находиться рядом с ней было до крайности неприятно. Прямо-таки пахнущее семейство!
Кстати, сам принц Георг был тоже не идеален: он обладал невероятным аппетитом и быстро «рос в ширину». В тридцать семь лет он весил уже сто одиннадцать килограммов, а при последнем взвешивании — незадолго до смерти – сто тридцать. Тоже явно не мечта для принцессы.
