В чулане было невероятно тесно, но Анна и государь поместились. Выходили помятыми, раскрасневшимися, но счастливыми.
Особенно счастлив был царь. Юная немка понравилась ему с первого взгляда: высокая, стройная, с копной рыжеватых волос, струящихся по округлым плечам. Когда Анна шла впереди, Пётр подталкивал локтем в бок своего друга и советника Лефорта и, усмехаясь, говорил:
«Ну, какова? Посмотри, как гуляет«.
Гуляло, и правда, весьма завлекательно. Лефорт ухмылялся: это он подобрал государю красавицу в надежде, что через нее царя будет сподручно контролировать.
Царь был счастлив, но вот Анна… В длинновязом, тощем, костистом юноше ей нравилось только одно — то, что он был царём.
26 января 1672 года в Немецкой слободе под Москвой в семье обрусевшего немецкого виноторговца Иоганна-Георга Монса и супруги его, Модесты Ефимовны Могерфляйш, родилась девочка, назвали которую Анной.
Иоганн-Георг был человеком в слободке уважаемым. Не будучи представителем знатной фамилии (отец был обер-вахмистром кавалерии), герр Монс с раннего детства привык добиваться всего своим трудом и талантом. Начав свою «карьеру» учеником бочкаря в Вормсе, перебрался в Москву во второй половине XVII века и сумел стать успешным виноторговцем, одним из самых зажиточных людей Немецкой слободы.
У семьи Монсов был большой дом с садом, были слуги и погреба, полные вина, немецких колбасок в жиру, копченой дичи и других яств.
Анна являлась младшим ребенком Монсов. Помимо нее, в семье уже были сыновья Виллим и Филимон, а также дочь Матрена, которую дома родители предпочитали называть Модеста.
В России Анна Монс провела почти такое же детство, как могло бы быть у нее в Германии, ведь Немецкая слобода считалась самым европейским местом на русской земле. Здесь царили свободные нравы, мужчины в обтягивающих панталонах не носили бород, а многие девушки и женщины совершенно не знали комплексов.
Представители русской аристократии мужского пола обожали проводить время в Немецкой слободке. Здесь всегда можно было найти уютный трактирчик, в котором добрый немец подаст кружку пива и баварские колбаски, а веселая девица с хохотом усядется джентльмену на колени.
В таком вот духе и воспитывалась Анна Монс. К шестнадцати годам девушка превратилась в настоящую красавицу: светловолосая, стройная, но, при этом, «богато одаренная телесно».
Анна отличалась веселым и задорным нравом, прекрасно танцевала и изящно вела беседу с кавалером. В отличие от русских барышень XVII века немка не использовала белил, не рисовала красных яблок на щеках — она от природы была и бела, и румяна.
Родители надеялись, что Анна выйдет за какого-нибудь успешного хлебопека или владельца постоялого двора, проживет спокойную и благополучную жизнь немецкой фрау. Однако, судьба распорядилась иначе.
Одним из постоянных гостей Немецкой слободы был Франц Яковлевич Лефорт, видный русский государственный и военный деятель родом из Женевы. Нередко наведывался Лефорт и в дом Иоганна Георга Монса, весьма привечая достоинства дочерей виноторговца.
В 1690 году, когда Анне исполнилось 18 лет, Лефорт стал ближайшим сподвижником и фаворитом 18-летнего русского царя Петра I.
Именно Лефорт познакомил государя с юной Монс. Петр влюбился с первого взгляда, а вот Анне высоченный, субтильный юноша с огромными ладонями и маленькими, как у женщины, ступнями категорически не понравился.
Пётр в ту пору находился в связи с подругой Анны, Еленой Фадемрех, а сама Монс «ходила» с Лефортом.
22 октября 1691 года Петр I присутствовал на пиру в доме Иоганна-Георга Монса и, судя по всему, именно во время этого визита к виноторговцу государь и «увлек» юную немку в чулан.
Впрочем, Анна, даром что не испытывала к Петру особой симпатии, с готовностью ответила на интерес государя. Петра подкупило, что барышня не робела перед ним, подчинялась всем его желаниям без тени жеманства.
С 1692 года молодой царь совершенно охладел к своей супруге, царице Евдокии Лопухиной. Любовь к Анне Монс была настолько сильна, что государь, вопреки всем традициям, был готов жениться на безродной иностранке. Однако, пока жива была мать Петра, Наталья Кирилловна Нарышкина, пойти на такой шаг царь не мог.
Наталья Кирилловна скончалась в 1694 году, но к тому моменту желание жениться на Анне у государя немного поубивалось. К тому же, он собирался за границу, в Великое Посольство.
Сборы заняли целых три года: лишь в 1697-ом Петр Алексеевич под именем урядника Преображенского полка Петра Михайлова и в компании Лефорта, генерала Ф.А. Головина, думного дьяка П.Б. Возницына и еще более 20 дворян и «волонтеров» отправился в свое великое путешествие по Европе.
Возвратился Пётр 25 августа 1698 года и сразу же отправился не к законной жене Евдокии, а в Немецкую слободку, к Анне Монс. Судя по всему, встреча влюбленных была весьма горячей, ведь 3 сентября государь заточил свою столь опротивевшую супругу в Суздальском Покровском монастыре.
Теперь на пути Анны и Петра никого не было. Государь дарил своей фаворитке крупные суммы денег, драгоценности, дорогие платья. Лишь один подарок — маленький портрет государя, украшенный алмазами, — потянул на миллион рублей.
По приказу Петра и на казенные деньги в Немецкой слободе неподалеку от недавно возведенной лютеранской кирхи был построен двухэтажный каменный дом с восемью окнами. Вскоре полноправной владелицей дома стала Анна Монс.
Кроме того, Пётр выделил Анне пансион в размере 708 рублей ежегодно, а также загородную вотчину — несколько деревень в Козельском уезде.
В 1703 году царь стал открыто жить со своей фавориткой, причем в ее новом доме в Немецкой слободе. Пётр, не заговаривавший более с Анной о женитьбе, в шутку называл ее своей «постельницей» — придворная должность, обозначающая женщину, в обязанности которой входило стелить монарху постель. Разумеется, государь имел в виду совсем иную «постельницу».
Москвичи невзлюбили Анну, обзывали «Монсихой» и «Кукуйской царевной» (по негласному названию Немецкой слободы — Кукуйская слобода). Роскошный образ жизни Анны, ссылка Евдокии, нелюбовь Монс к царевичу Алексею Петровичу, а также ее корыстолюбие и взяточничество вызывали негодование в народе.
Историки XIX века негативно оценивали влияние Анны на Петра. Вот, например, как написал о ней в 1878 году ученый Д.Л. Мордовцев:
«Анна Монс — иноземка, дочь виноторговца — девушка, из любви к которой Пётр особенно усердно поворачивал старую Русь лицом к Западу и поворачивал так круто, что Россия доселе остаётся немножко кривошейкою».
Петр, соблазненный Анной и Немецкой слободой, и правда, не стеснялся в средствах, чтобы сделать из России Европу.
Анна написала государю множество писем, большинство из которых — на немецком и голландском языках. Русским письмом «Кукуйская царица» не владела: все ее послания на русском были написаны секретарем под диктовку.
Что интересно, за десять лет переписки с царем, Анна Монс не написала Петру ни единого слова о любви или о своих чувствах к нему. Только просьбы о деньгах, «советы» по назначению на ту или иную должность своих друзей, а также деловые расчеты.
Вице-адмирал русского флота Франц Вильбуа, прозванный в России Никитой Петровичем, так писал об отношениях Петра и Анны:
«Петр непременно женился бы на Анне Монс, если бы эта иностранка искренне ответила на ту сильную любовь, которую питал к ней царь. Но она, хотя и оказывала ему свою благосклонность, не проявляла нежности к этому государю. Более того, есть тайные сведения, что она питала к нему отвращение, которое не в силах была скрыть. Государь несколько раз это замечал».
Анна отлично осознавала власть своих чар над Петром и вовсю этим пользовалась. Царь стал для «Кукуйской царицы» своего рода кошельком и пропуском в мир роскоши и власти.
Но вот только любовные переживания не обошли стороной и душу прекрасной немки. И это ее и погубило.
11 апреля 1703 года во время грандиозного пира в Шлиссельбурге по случаю завершения ремонта яхты произошла трагедия. Находившийся в подпитии саксонский посланник Ф. Кенигсек свалился с пирса в Неву и утонул. Тело Кенигсека унесло рекой: его обнаружили только осенью.
Вещи посланника были изъяты для последующей передачи родственникам. Среди вещей покойника почему-то находился медальон Анны Монс, о чем и было доложено Петру. Государь приказал «копнуть глубже», и шкатулки с имуществом Кенигсека были вскрыты. Среди прочего, в одной из шкатулок обнаружилась пачка любовных писем, написанных Кенигсеку «постельницей» Петра.
Государь был взбешен. Монс немедленно подвергли строгому домашнему аресту, а Пётр уже в 1705 году завел роман с красивой латышской крестьянкой Мартой Скавронской, будущей императрицей Екатериной I.
В апреле 1706 года Петр Алексеевич немного ослабил режим содержания изменницы под стражей: Анне разрешили посещать лютеранскую кирху. Однако, такое послабление обернулось боком для «постельницы».
Анну обвинили, что поездки в церковь она использовала для ворожбы, целью которой было вернуть расположение государя. Всего по этому делу арестовали около тридцати человек, многие были подвергнуты пыткам.
Дом Монс был конфискован, но принадлежащие ей драгоценности, лошади и кареты были оставлены. В 1707 году дело было прекращено: Анна отделалась испугом.
Несмотря на то, что Пётр полностью порвал с Монс, он на протяжении какого-то времени «оберегал» ее от замужества.
Когда прусский посланник Георг-Иоанн фон Кейзерлинг попросил у Меншикова похлопотать у государя относительно женитьбы на Анне, «светлейший князь», а затем и сам Петр Алексеевич, выскочивший из своей комнаты, набросились на посланника с кулаками. Фон Кейзерлинг немедленно написал возмущенное письмо своему королю Фридриху I:
Нанесенные иностранному посланнику побои привели к дипломатическому скандалу. Да и сам фон Кейзерлинг не ограничился одним лишь письмом королю. Не имея возможности вызвать на дуэль Петра I, посол отправил вызов Меншикову.
Князь драться не желал, поэтому скандал стали всячески пытаться замять. Виновными были назначены караульные гвардейцы, не остановившие драку. Этих-то бедолаг и приговорили к смертной казни.
Благо, что в этой безумной истории нашелся один разумный человек — прусский король Фридрих I. Его Величество заявил, что конфликт исчерпан, и собственным указом помиловал гвардейцев.
Пётр больше не препятствовал браку Анны с фон Кайзерлингом. 18 июня 1711 года в Москве состоялась свадьба. В конце августа посол отправился по делам в Берлин и 6 сентября по неведомой причине скончался. Анна Монс осталась вдовой.
Последние годы жизни «Кукуйская царица» посвятила судебной тяжбе с братом супруга, ландмаршалом прусского двора. Ландмаршал завладел курляндским имением фон Кайзерлинга, которое Анна считала своим по праву.
Притязания женщины подтвердила и судейская коллегия: в 1714 году имение и все находившиеся в нем ценные вещи, в том числе, портрет Петра с алмазными вставками, были возвращены фрау Монс.
На радостях Анна завела отношения с молодым шведским капитаном Карлом-Иоганном фон Миллером, недавно взятым в плен русской армией. Монс не жалела средств на белокурого красавца: задаривала его деньгами, дорогими подарками, составила завещание, в котором указала фон Миллера своим единственным наследником.
Однако, счастье Анны длилось недолго. В конце лета 1714 года бывшая фаворитка Петра Великого заболела чахоткой и 15 августа скончалась в возрасте 42 лет.
Так сложилась жизнь женщины, которая мечтала быть русской царицей, а стала царицей Кукуйской.
