На ее пoхороны он не пришел. Не смог пересилить себя, но отправил с другом огромный букет роз — пятьдесят восемь распустившихся розовых цветков по количеству лет, прожитых бывшей, когда-то страстно любимой женой, о которой он когда-то сказал: «Как объяснить — какое счастье была эта женщина».
Его звали Константин Симонов. Он был человеком колоссального таланта и невероятной власти в мире литературы. Редактор журнала «Новый мир», секретарь правления Союза писателей, лауреат Сталинской премии, депутат Верховного Совета СССР, писатель-фронтовик.
Ее звали Валентина Серова. Прекрасная актриса, одна из очаровательнейших женщин ХХ века и любимица эпохи. Ее имя было синонимом красоты и успеха.
«…Как я хочу придумать средство, чтоб счастье было впереди, чтоб хоть на час вернуться в детство, догнать, спасти, прижать к груди…» — знаменитые симоновские строки.
…В 1939 году на экраны вышел фильм «Девушка с характером», где в главной роли снялась восхитительная двадцатилетняя красавица-блондинка с милыми ямочками на щеках и отличной спортивной фигурой. Ее звали Валентина Серова.
Картина имела большой успех и двум главным блондинкам советского кино — Любови Орловой и Марине Ладыниной — пришлось потесниться на пьедестале: юная Серова стала им достойной конкуренткой. Чтобы посмотреть на Валентину зрители брали кинотеатры штурмом — у касс выстраивались километровые очереди.
Несмотря на юный возраст, Валечка имела бурную творческую и личную жизнь. Она родилась в Харькове в семье актрисы Клавдии Михайловны и инженера-гидролога Василия Васильевича Половиковых. Ее родители развелись, когда Вале было три года.
Клавдия Михайловна, увлеченная артистической карьерой, временно отдала дочь родителям мужа, души не чаявших в девочке. Валя воссоединилась с матерью, которая забрала ее в Москву, в возрасте шести лет. Жили в коммуналке в Лиховом переулке — Валя, ее мать и две тетушки. У Валечки был свой угол — раскладушка за занавеской.
Мать не спешила расточать ласки вновь обретенной дочери, которую не видела почти три года. Клавдия оставалась холодной, резкой и строгой с Валей. Она серьезно наказывала девочку за двойки и непослушание: рассы́пала в углу горох и приказывала:
— На колени! Будешь стоять, пока не попросишь прощения.
Валя не просила. И не плакала от боли и обиды, а только плевала в этот угол. Мать сумела привить дочке лишь одну всепоглощающую страсть — к лицедейству.
Клавдия Михайловна работала в Студии Малого театра, затем переименованного в Новый театр. Валечка проводила практически все свободное время у матери на работе — там было гораздо интереснее, чем в школе.
В девять лет состоялся дебют Вали на сцене в драме Ромена Роллана «Настанет время». Героиню, вдову бурского генерала Дебору де Вит, играла Клавдия Половикова, а ее сына Давида сыграла Валя.
В том же, 1928 году Валентина сыграла сына Эсфири в пьесе Якова Гордина «За океаном». Годом позже ей досталась еще одна «мальчишеская» роль слуги в спектакле «Кин, или Беспутство и гений» Александра Дюма.
Вопрос о том, кем быть для Вали не стоял. Естественно, актрисой! В четырнадцать лет она собралась поступать в театральный техникум, но вот незадача — туда, как выяснилось, принимали только с шестнадцати. Тогда Валентина исправила год своего рождения с 1919 на 1917, прибавив себе два года. С тех пор пошла путаница в ее возрасте.
В кино она снялась впервые в 1934 году в фильме «Соловей-Соловушка», сыграв героиню Груню Корнакову в детстве. В связи с переработкой сценария этот эпизод из фильма вырезали. Проучившись в техникуме год, Валя пришла в Театр рабочей молодежи — ТРАМ (ныне «Ленком») и сразу получила главную роль в спектакле «Бедность не порок».
Первый серьезный роман у Вали случился в ТРАМе с коллегой Валентином Поляковым. Но до свадьбы дело не дошло — отношения расстроились довольно быстро.
Весной 1938 года Валя встретила свою судьбу в гостях у летчика Анатолия Ляпидевского на праздничном вечере. Один из гостей не мог оторвать взгляд от молоденькой актрисы.
Легендарного летчика-аса, «сталинского сокола» Анатолия Серова знала вся страна: он был прославленным героем гражданской войны в Испании, Героем Советского Союза. Серов был старше Вали на десять лет.
«Когда он взял меня за руку, я вдруг почувствовала, что отрываюсь от земли и лечу. Было какое-то странное чувство восторга и растворения. Сначала я и глаз не могла поднять, а потом посмотрела на него и поняла — пропала. Танцевал он потрясающе. Хоть я и была профессиональной актрисой, но так не умела», — вспоминала Валентина.
Практически сразу (через два дня после знакомства) Серов предложил:
— Давай поженимся!
Свадьбу сыграли через неделю — 11 мая 1938 года. Валентина взяла фамилию мужа. Анатолий боготворил жену и гордился ею. Проводив Валентину на гастроли с Ленинградского вокзала в Москве, влюбленный Серов, наутро уже встречал ее с цветами на Московском в Ленинграде.
Благодаря Серову Валентина побывала на приемах в Кремле, познакомилась со Сталиным. Вождь весьма благосклонно отнесся к молодой актрисе. Сталин покровительствовал храброму летчику и его очаровательной молодой жене.
Вскоре Серовы получили роскошную пятикомнатную квартиру в доме №17 жилищного кооператива «Военный строитель» в Лубянском проезде. Анатолия Серова назначили начальником Главной летной инспекции Военно-воздушных сил Красной армии.
Молодые супруги были счастливы, и старались не думать о том, что ранее квартира эта принадлежала маршалу Александру Ильичу Егорову, расстрелянному в феврале 1939 года, и что мебель и многие вещи в этой квартире остались от прежнего хозяина… Пара готовились к рождению первенца.
Счастье оказалось очень коротким: Анатолий Серов разбился во время тренировочного полета. Это случилось в первую годовщину их свадьбы — 11 мая 1939 года. С тех пор цифра «одиннадцать» станет для Валентины роковой и мистической.
На 11 мая у Валентины была назначена премьера в театре, а вечером должны были состояться дружеские посиделки в честь года совместной жизни с Анатолием. В театре играли пьесу Максима Горького «Зыковы». Спектакль ни в коем случае нельзя было отменить. Перед началом спектакля Иван Берсенев, художественный руководитель театра, зашел к Серовой в гримуборную и сказал:
— Валечка, с Анатолием неладно…
Она мгновенно все поняла и коротко спросила:
— Он мертв?
Берсенев ответил:
— Он погиб.
Стены, потолок поплыли перед глазами. Это было перед началом спектакля. Серова вышла на сцену, превозмогая отчаяние и боль утраты. И сыграла так, что весь зал встал в овациях.
14 мая на Красной площади прошла траурная церемония, посвященная памяти летчика Серова, в которой приняли участие все руководители государства, в том числе и верховный главнокомандующий Сталин. Урну с прахом Серова похоронили в Кремлевской стене.
День похорон она помнила смутно — шел нескончаемый поток людей, ей жали руку, говорили слова соболезнования. Валентина едва держалась на ногах. «Маленькая, несчастная, потерянная девочка» — такой увидела юную вдову после трагедии поэтесса Маргарита Аллигер.
Ровно через четыре месяца после похорон, 14 сентября 1939 года, Валентина родила сына Толю, названного в память о том, кого потеряла. После гибели мужа Серова продолжала работать в ТРАМе и сниматься в кино. В 1940 году она сыграла главную роль в фильме «Весенний поток». Но наибольший успех ей принесла роль Галины Мурашовой в фильме «Сердца четырех», снятого в 1941 году.
В театре Серову впервые увидел поэт и писатель Константин Симонов, в то время военный корреспондент, уже побывавший на Халхин-Голе, участвуя в боях с японцами.
Красота актрисы произвела на него такое впечатление, что Симонов не пропускал ни одного спектакля и с букетом цветов поджидал Валентину у служебного входа. Отныне в его жизни отныне существовала только одна женщина — Валентина Серова.
Ухаживания страстно влюбленного Симонова долго оставались безответными. Слишком свежа была рана на сердце Валентины, не оправившейся от потери мужа. В надежде хоть как-то завоевать расположение не отвечающей на его чувства Валентины он стал писать пьесы «для Серовой».
Театр поставил его пьесу «История одной любви», в которой Валентина сыграла главную роль. Но ее сердце по-прежнему оставалось отстраненным и холодным — она могла предложить Симонову только дружбу.
Константин мечтал, что Серова станет его женой. Правда, было одно «но» — Симонов состоял во втором браке и воспитывал маленького сына Алешу, родившегося в 1939 году.
Его женой была литературный редактор Женя Ласкина, с которой они были знакомы со студенческих лет. Познакомились они в Литинституте, где учились: он на поэтическом, она на редакторском на два курса младше. Ради Серовой Константин оставил Евгению и получил развод.
Симонову, который на правах друга был вхож в дом Серовой, удалось добиться расположения маленького Толика. И сердце матери дрогнуло. Между Валентиной и Константином начался роман.
В 1940 году Симонов пишет пьесу «Парень из нашего города». Главная героиня пьесы Варя Бурмина — прототип Валентины, а Сергей Луконин — Анатолия Серова. Валя отказывается играть в новом спектакле, который ставит театр — слишком свежа еще рана от потери любимого мужа.
В июле 1941 Симонов посвящает Серовой знаменитое стихотворение «Жди меня», в котором делает Серову олицетворением женской верности. Эти строки, поддерживающие боевой дух воинов, знала наизусть вся страна:
«Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: «Повезло».
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой…»
Военный корреспондент Симонов отправляется на фронт. Его статьи печатают «Красная звезда» и «Правда». Константин всегда был храбрым человеком, нередко лез на рожон, прошел «от Баренцева до Черного моря». Валя старалась быть рядом — нередко на фронт они ездили вместе.
Давид Ортенберг, главный редактор «Красной звезды», писал:
«Это была удивительная пара. Помню, зимой сорок второго года, в дни тяжелой битвы за Москву, я собирался в очередную поездку на Западный форонт. Предложил Симонову поехать со мной. Договорились рано утром встретиться в редакции.
В назначенный час пришел Симонов вместе с женой. Я подумал, что Валентина Васильевна решила проводить мужа. Но одета она была по походному: в полушубке, шапке-ушанке.
Симонов, поймав мой удивленный взгляд, объяснил:
— Валя напросилась в поездку вместе с нами.
— Костя, — возразил я, — мы же не на прогулку.
Но тут в наш разговор вмешалась Серова.
— Я актриса. Мне самой нужно посмотреть и почувствовать, какова она, война! Без этого как можно играть на сцене?
Убедила. Отправились под Можайск впятером: я, Симонов, Серова, художник Борис Ефимов и фотокорреспондент Бернштейн. Где бы мы не появлялись: в армейском КП, в дивизии, в полках, — Симонов сразу заявлял:
«Это актриса Серова». И с гордостью добавлял: «Моя жена». Она нам очень помогала — ее всюду узнавали по фильму «Девушка с характером», который был тогда необычайно популярен».
Серова, имевшая возможность уехать с театром в эвакуацию, осталась в Москве и работала в Объединенном театре драмы под руководством Николая Горчакова. Спектакли, выступления, репетиции, поездки в действующую армию, концерты в госпиталях.
Скудная еда, плохое питание. Валентина Серова была удивительной — свой паек она частенько отдавала тем, кому было еще хуже. Об этом рассказывала актриса, работавшая с ней в одном театре.
Валя дежурила на крышах и сбрасывала зажигательные бомбы, играла на выстуженной сцене перед солдатами. Когда по сценарию был летний день и Серова должна быть на сцене в легком платье — актриса не могла трястись от холода и выговаривать текст сведенными от мороза губами — она накладывала толстый слой грима и за кулисами пила по глоточку спирт. Говорили, что к алкоголю Валя пристрастилась после смерти Серова.
После трех лет настойчивых ухаживаний Симонова Валентина наконец сдалась. В 1943 году они с Константином поженились. Константин Михайлович был уверен, что не разлюбит Валентину никогда: «Будь хоть бедой в моей судьбе, но кто б нас не судил, я сам пожизненно к тебе себя приговорил…»
А Валентина? Она не могла полюбить Симонова так, как он ее. Серова сделала шаг навстречу только ради сына, которому, по ее мнению, необходим был отец, и совершила страшную ошибку.
Толик очень скоро начал называть Симонова «папой». Константин Михайлович хотел усыновить Толю, который был на месяц моложе его собственного сына Алеши. Валентина не позволила этого сделать. За погибшего отца платили хорошую пенсию и это давало ей какую-то независимость от Симонова.
В 1943 году вышла картина «Жди меня» по пьесе Константина Симонова, в которой Валентина сыграла главную роль. Всего Валентина снялась в одиннадцати фильмах. За роль в ленте «Глинка» Серова получила Сталинскую премию и звание заслуженной артистки.
Перед отъездом в частые командировки (на несколько месяцев Симонов был отправлен в Японию, затем в США), Константин Михайлович пополнял домашние запасы вина ящиками — «чтоб Ваське (так он называл Валентину Васильевну — примечание автора) было нескучно», а когда заметил, что любимая чересчур увлеклась алкоголем, было уже поздно. Неделями, месяцами Серова оставалась одна.
В конце 1940-х годов Валентина записала в своем дневнике: «Я бесконечно мучаюсь сознанием, что твоя работа постоянно становится между мною и тобою. Я замечаю охлаждение при виде того, что именно в то время, когда самая сильная любовь влечет меня к тебе, ты предаешься так страстно погоне за славою и отличиями».
Тем не менее, сороковые годы стали для звездной пары самыми счастливыми. Письмо Симонова из Токио от 8 марта 1946 года к Серовой:
«Главное, нет жизни без тебя. Не живу, а пережидаю, и работаю, и считаю дни, которых по моим расчетам осталось до встречи 35-40. Верю, как никогда, в счастье с тобой вдвоем. Нет причин вне нас самих для того, чтобы его не было, нет их и не смеют они быть. Я так скучаю без тебя, что не помогает ничто и никто — ни работа, ни друзья, ни попытки трезво думать…»
А месяцем ранее: «Я с какой-то небывалой нежностью покупаю время от времени милые безделушки для нашего дома. Я не знаю, где он будет, надеюсь, не там, где сейчас, но мене он представляется Ковчегом счастья…
К чему написал это — наверное, чтоб ты улыбнулась своей вдруг застенчивой, тихой улыбкой — бывает у тебя такая, именно такая, и я люблю ее больше всех других, это улыбка — ты, какой я тебя знаю один и больше никогда и никто…»
Подруга Серовой — Инна Макарова вспоминала: «1946 год еще больше упрочил ее славу и положение среди первых советских звезд… Летом она побывала с Симоновым в Париже.
У нее есть дом в Переделкине и роскошная квартира на улице Горького, где жизнь поставлена на широкую ногу — две домработницы, серебристый трофейный «Виллис» с открытым верхом, который она водит сама, шумные застолья, которые собирают «всю Москву»…
Но оба они слишком заметные и яркие люди, чтобы оставаться в тени. Говорят, что он влюблен в нее уже не так, как прежде. Говорят, что у нее были романы и он об этом знает…»
Возможно, здесь идет речь о романе во время войны Серовой с маршалом Рокоссовским. Серова выступала в 1942 году в госпитале, где лечился Константин Рокоссовский. Был ли этот роман? Но в отношениях поселилась ревность.
Ты говорила мне «люблю»,
Но это по ночам, сквозь зубы.
А утром горькое «терплю»
Едва удерживали губы.
Я верил по ночам губам,
Рукам лукавым и горячим,
Но я не верил по ночам
Твоим ночным словам незрячим.
Я знал тебя, ты не лгала,
Ты полюбить меня хотела,
Ты только ночью лгать могла,
Когда душою правит тело.
(К. Симонов)
Ровно через одиннадцать лет (опять роковое число!) после гибели Анатолия Серова 11 мая 1950 года у супругов родилась дочь Маша. «Черненькая, значит моя», — сказал счастливый отец. После рождения дочери в семье воцарился относительный мир.
Мария Симонова потом будет вспоминать, что в детские годы ее день рождения всегда начинался с того, что вместе с матерью они шли к Кремлевской стене, где был захоронен прах Анатолия Серова. Валентина так и не смогла забыть своего первого мужа и свято чтила его память.
К моменту рождения Маши Толя Серов был уже подростком. Общий язык им с Константином Симоновым не удавалось найти. Анатолий с детства был предоставлен самому себе. Его воспитанием занимались няньки и гувернантки, а мать и отчим были вечно заняты.
Толик совсем отбился от рук, стал выпивать, а однажды ограбил чужую дачу и поджег ее. От привлечения к yголовной ответственности его спасло его только одно: мальчишке было всего тринадцать.
Константин Михайлович настоял: Толю необходимо отправить в интернат для трудных подростков, хотя родственники погибшего отца просили отдать мальчика им. Парня отправил на Урал. Этого Серова не могла простить ему всю жизнь.
В Москву Толя вернется законченным алкоголиком. Валентина не смогла противостоять мужу в этой ситуации и чувство вины не покидало ее. Серова потеряла последнюю ниточку, связывавшую ее с любимым первым мужем. Она переживала за сына и все больше и больше пила. Пила так, что болезнь стала необратимой.
Из письма Симонова жене: «Что с тобой, что случилось? Почему все сердечные припадки, все дурноты всегда в мое отсутствие? Не связано ли это с образом жизни? У тебя, я знаю, есть чудовищная русская привычка пить именно с горя, с тоски, с хандры, с разлуки».
Они все чаще бросали друг другу обидные слова, особенно когда на столе появлялась бутылка. В какой-то момент Симонов решил, что за свою жизнь выпил достаточно, и смог отказаться от обильных возлияний. А Валентина, лишившись собутыльника, продолжала спиваться в одиночку или устраивала дома бесконечные застолья.
Из письма Симонова к Серовой:
«…Валя, я боюсь за тебя, я очень боюсь за тебя, невозможно представить, что ты погибла, загубив и себя, и свой талант. Я очень люблю тебя, и перед нами только еще чуть-чуть забрезжила наша настоящая жизнь такой, какой она может быть. Как ты смеешь не беречь ни себя, ни своего таланта, ни нашей любви, ни своего будущего…»
Симонов в течение многих лет отчаянно боролся за Серову. Он упорно пытался ее лечить, уговорил ее в первый раз лечь в Соловьевскую больницу (психиатрическая клиника), ездил к ней почти ежедневно, когда не мог — звонил по телефону, всячески поддерживал ее. Но тщетно. Ничего не помогало. Отчуждение между супругами нарастало.
Брак Серовой с Симоновым продлился четырнадцать лет. Точку в отношениях поставил Константин Михайлович:
«…Люди прожили вместе четырнадцать лет. Половину этого времени мы жили часто трудно, но приемлемо для человеческой жизни. Потом ты стала пить… Я постарел за эти годы на много лет и устал, кажется, на всю жизнь вперед. Я продолжал писать, но один я знаю, чего мне стоило то, что я все-таки делал в этом аду и что я мог бы сделать, не будь этого ада…»
Уходя от Валентины, Симонов оставил ей все — и квартиру, и дачу, и машину. Положил ей на сберкнижку деньги и отдельно на другую сберкнижку дочери Маше — до совершеннолетия.
Машу, которой недавно исполнилось семь лет, воспитывала мать актрисы, Клавдия Половикова, которая по решению суда не разрешала Серовой видеться с дочерью. Как говорили злые языки, забирая к себе Машу, Клавдия Михайловна преследовала определенную цель — солидные алименты от Симонова.
Мария Симонова говорила в интервью: «До сих пор не представляю, как мама пережила это. Но зла не помнила. Когда бабушка болела, ходила к ней в больницу, мыла ее, кормила и повторяла мне: «Ну, как же, это ведь моя мать».
Официально Симонов развелся с Серовой лишь в январе 1957 года. Тогда же он снял все посвящения со своих стихов Серовой, сделав исключение лишь для стихотворения «Жди меня». Расставшись с Валентиной Серовой, Симонов сошелся со вдовой фронтового друга Ларисой Жадовой, вскоре у них родилась дочь Саша.
Валентина Серова рано постарела. Пристрастие к алкоголю пагубно отразилось на ее внешности и здоровье. Валентина Васильевна ушла из театра Ленинского комсомола, где работала семнадцать лет, в Малый — ненадолго. Там ее занимали в единственной роли Коринкиной в «Без вины виноватых».
В кино она снималась от случая к случаю. Потом был Театр Моссовета, где она с блеском сыграла роль Лидии в пьесе «Сомов и другие». На этой сцене ей повезло встретиться с Раневской, Пляттом, Михайловым.
Валентина Васильевна очаровала Фаину Раневскую добротой и отзывчивостью. «Неповторимая Валя! — писала Фаина Георгиевна. — Еще раз благодарю за теплые чувства ко мне и за желание избавить меня от денежных забот…»
Серова много раз приходила на помощь всем, кто в нуждался в деньгах и заботе. Она никому не отказывала. Долгов ей часто не возвращали, а она стеснялась напомнить. В последние годы жизни Серова узнала и безработицу, и крайнюю материальную стесненность, и унижения.
Серова умерла 11 декабря (опять «одиннадцатое» число) 1975 года через полгода после смерти сына Анатолия. Анатолию Серову-младшему было всего тридцать пять лет. По словам дочери Марии Симоновой, Валентина Васильевна умерла одна, в пустой, обворованной спаивающими ее маргиналами и проходимцами в квартире, из которой вынесли все, что можно было вынести.
Константин Симонов пережил Валентину Серову на четыре года. Незадолго до смерти, зная, что обречен (у него был рaк легкого), он прямо в больнице сжег свою переписку с бывшей женой. По его настоянию письма передала дочь. Перед смертью Симонов сказал Маше:
«…То, что было у меня с твоей матерью, было самым большим счастьем в моей жизни… И самым большим горем».
Константин Михайлович так и не узнал, что перед тем, как отдать письма, за одну ночь Мария успела кропотливо переписать часть этих прекрасных признаний в любви ее отца — откровений двух людей с непростой судьбой, героев яркой и трагической истории любви.
Людмила Гурченко оставила свои воспоминания о Валентине Васильевне в своей книге «Аплодисменты». Актрисы встретились в 1973 году на съемках фильма «Дети Ванюшина». Небольшой эпизод, где снялась Валентина Серова, стал ее последней работой.
«В фильме произошла долгожданная встреча с актрисой, с образом которой еще с детства, с вoйны, связано самое светлое и что-то хрупкое и женственное…
Она была уже немолодой, но осталась тоненькой, как девочка, с прозрачной кожей, с голубыми жилками на висках. В серых огромных глазах было так много грусти, терпения и боли. Я бежала на работу,чтобы видеть, как она входит в гримерную, как мягко и естественно здоровается, как спокойно и даже равнодушно смотрится на себя в зеркало.
Как от крошечного прикосновения актера меняется ее лицо. Как светится вокруг ее головы нимб тонких золотистых волос… Я поняла, что поразило меня в детстве, когда я смотрела «Жди меня».
— «Жди меня»? Да, я люблю эту картину… Знаете, самое главное в жизни -иметь голову на плечах… и стойкость. А я… Я… нет. Не смогла. Сама. Только сама».
