Сосо заплакал, закричал: «Злая дэда, злая!». Он убежал весь в слезах, а Кеке, обессилив, упала на скамью: ее душа мучилась от боли, когда она била сына. Но кем станет, если не бить?
Кеке рано осталась сиротой. Ее отец, Глаха Геладзе, был крепостным крестьянином князя Иване Амилахвари, и трудился гончаром в селении Гамбареули в предместьях Гори. Кроме того, Глаха исполнял обязанности каменщика и садовника.
Непосильный труд надломил здоровье Глахи, и тот скончался в 1858 году, когда его дочери исполнилось два года.
Жена Глахи, Мелания Геладзе, урожденная Хомезурашвили, осталась одна с тремя детьми на руках — девочкой-младенцем Кеке, мальчиками-подростками Георгием (Джо) и Сандалом.
Жизнь в селении Гамбареули, удаленном от основных дорог, была тяжкой: семья страдала от голода и холода. Кроме того, Геладзе оставались крепостными князя Иване Амилахвари и обязаны были работать на него.
В 1864 году на Кавказе было отменено крепостное право (на три года позже, чем в России). После того, как Геладзе стали свободными, их забрал к себе в Гори брат Мелании Петр Хомезурашвили.
Смерть мужа, тяжкая жизнь в Гамбареули надломили здоровье Мелании Геладзе. Женщина тяжело заболела, и вскоре умерла. Кеке, которой на момент смерти матери исполнилось около десяти лет, осталась круглой сиротой.
Мелания успела дать дочери достойное по горским меркам домашнее образование: Кеке умела читать и писать, что в те годы в семьях грузинских крестьян было большой редкостью.
В подростковом возрасте Кеке описывали как «привлекательную веснушчатую девушку с каштановыми волосами». Сама Геладзе, уже в пожилом возрасте, рассказывала, что среди своих друзей в Гори она вдруг «стала желанной и красивой девушкой».
Хомезурашвили были людьми добросердечными, но все же Кеке ощущала себя в их доме лишней, мечтала выйти замуж, завести собственную семью.
Многие парни были не прочь повести Кеке под венец, но преуспел в этом местный сапожник Виссарион Джугашвили.
Виссариону в ту пору было 20 лет, и, по воспоминаниям современников, он был довольно грамотен: читал по-грузински, знал наизусть отрывки из «Витязя в тигровой шкуре».
Судя по всему, своей грамотностью Виссарион и подкупил Кеке.
17 мая 1874 года в Успенском соборе города Гори состоялось венчание.
Примерно через девять месяцев, 14 февраля 1875 года Кеке родила сына Михаила. Увы, мальчик скончался через семь дней.
24 декабря 1876 года Кеке родила второго сына, Георгия. Казалось, младенец был крепким и здоровым, но в июне 1877 года подхватил корь и скоропостижно скончался.
18 декабря 1878 года в семье Джугашвили родился третий сын, которому дали имя Иосиф.
Поначалу брак Кеке и Виссариона был, если не счастливым, то внешне вполне достойным.
Виссарион стал в Гори успешным сапожником, имел собственную мастерскую и в какой-то момент он даже нанимал рабочих.
Однако вскоре Виссарион Джугашвили стал злоупотреблять горячительными напитками: по грузинскому обычаю за сапоги зачастую расплачивались вином, а не деньгами. Дело спориться перестало, сапожник разорился. Мастерскую забрали за долги.
Свою злость и разочарование Виссарион вымещал на жене и сыне. Нико Тлашадзе, друг детства Иосифа, вспоминал:
«Когда приходил отец Сосо, Бесо, мы избегали играть в комнате. Бесо был очень своеобразным человеком. Он был среднего роста, смуглый, с большими чёрными усами и длинными бровями, выражение лица у него было строгое. Он ходил всегда мрачный. Он носил короткий карачогельский архалук и длинную карачогельскую черкеску, опоясывался узким кожаным поясом. Надевал сапоги, заправлял шаровары в голенища, шапку носил с козырьком»
С каждым годом пристрастие отца к алкоголю усугублялось. А тут еще по улице поползли ничем не подтвержденные слухи, будто красивая Кеке изменяет своему непутевому мужу сразу с несколькими мужчинами — красавцем Яковом Эгнаташвили, полицейским Дамианом Давришеви и священником Кристопором Чаквиани. После этого Виссарион стал агрессивен, часто избивал жену, которая, впрочем, могла за себя постоять и давала мужу сдачи.
За пьяные скандалы на улице Виссариона прозвали в Гори «Безумный Бесо». Семье пришлось продать дом и переезжать с места на место.
В 1887 году Виссарион заявил, что едет в Тифлис на заработки. Устроившись на обувную фабрику рабочим, Джугашвили время от времени приезжал в Гори, но денег семье практически не привозил.
Кеке было крайне трудно в одиночку поднимать сына, тем не менее она поставила перед собой четкую цель — выучить Иосифа, дать ему образование. Ради этого женщина работала буквально наизнос. Геладзе выучилась кройке и шитью, освоила новую по тем временам профессию модистки.
Давид Мачавариани, друг детства Иосифа, вспоминал:
«Като окружала Иосифа чрезмерной материнской любовью и, подобно волчице, защищала его от всех и вся. Она изматывала себя работой до изнеможения, чтобы сделать счастливым своего баловня».
Сыну Кеке была предана безраздельно, но закрывать глаза на многочисленные шалости непоседливого и непослушного мальчишки строгая мать не собиралась. Соседи нередко видели и слышали, как Кеке, разозлившись на сына, колотила его. Вспоминал о побоях и Иосиф Виссарионович.
Геладзе мечтала, чтобы сын стал священником — эта профессия казалась женщине самой почетной, хлебной и достойной.
Ради этой цели Кеке бралась за любую работу. В 1886 году мать убедила священника Христофора Чарквиани обучить ее сына русскому языку для поступления в Горийское духовное училище. Чарквиани помог, Иосиф поступил.
Отец мальчика сильно расстроился, когда узнал, что Кеке отдала Иосифа в церковную школу. Виссарион Джугашвили рассчитывал, что сын станет сапожником.
В 1890 году случилась беда: Иосиф, переходя улицу в Тифлисе, попал под фаэтон. Травмы были очень тяжелые, особенно пострадала левая рука.
Отец, узнав о случившемся, похитил Иосифа из школы и записал в ученики сапожника на фабрике. Мальчик был шокирован: его первый в жизни опыт настоящего труда оказался «грубым, удручающим и жестоким».
Мать между тем требовала у Виссариона вернуть сына. Кеке удалось привлечь на свою сторону сразу нескольких священников, которые забрали Иосифа у отца. После этого Виссарион полностью порвал все отношения с женой и сыном.
В 1894 году 16-летний Иосиф успешно сдал вступительные экзамены в Тбилисскую духовную семинарию. Кеке была счастлива: путь сына к сану священника был открыт.
Однако мать ждало тяжелое разочарование. Кеке не знала, что еще до поступления в семинарию, Иосиф напитался революционными идеями и … стал атеистом:
«В революционное движение я вступил с 15-летнего возраста, когда я связался с подпольными группами русских марксистов, проживавших тогда в Закавказье. Эти группы имели на меня большое влияние и привили мне вкус к подпольной марксистской литературе».
Поначалу, впрочем, Иосиф стремился радовать мать и прилежно учился. Учеником юноша был невероятно одаренным. Джугашвили получал высшие оценки по всем предметам, начиная от русского языка и математики и заканчивая богословием и греческим. Особенно Иосифу нравилась поэзия, и он сам сочинял стихи на грузинском языке.
Но тяга к революционной деятельности была сильнее. В 1898 году 20-летний Джугашвили стал пропагандистом и руководителем рабочего кружка молодых железнодорожников. В августе этого же года Иосиф стал членом социал-демократической организации «Месаме-даси».
В мае 1899 года Кеке Джугашвили узнала новость, от которой ее ноги подкосились: Иосиф исключен из семинарии! Основанием отчисления стала «неявка на экзамены по неизвестной причине».
Матери, впрочем, уже было известно, что отчислен сын был за пропаганду марксизма среди семинаристов и рабочих железнодорожных мастерских. Кеке сочувствовала рабочим, но для сына она видела совсем другую судьбу.
Иосиф перешел на нелегально положение, стал революционером-подпольщиком. Вскоре Джугашвили поймали и отправили в ссылку в Сибирь.
Из ссылки Иосиф сбежал в 1904 году. В этом же году навестил мать, после чего на протяжении десяти лет Кеке ничего о сыне не знала.
Лишь в 1920 году женщине сообщили, что ее сын, Иосиф Сталин, — виднейший государственный деятель Советской России.
Кеке, которую стали называть на русский манер Екатериной Георгиевной, перевезли в Тбилиси. Мать Сталина стала жить во дворце бывшего наместника Кавказа. По улице Екатерина Георгиевна ходила в сопровождении тайной полиции, подчинявшейся лично Лаврентию Берии.
В 1921 году Иосиф наконец-то приехал к матери. Взглянув на ставшего видным человеком сына, Кеке вздохнула:
«Эх, лучше бы ты стал священником».
Сталин, в свою очередь, спросил:
«Почему ты меня так сильно била?».
Кеке ответила:
«Потому ты и вышел такой хороший».
Екатерина Георгиевна и Иосиф Виссарионович находились в постоянной переписке, хотя и очень редкой. Дело в том, что Сталин плохо писал по-грузински, а написанное по-русски мать не разбирала.
17 октября 1935 года Сталину сообщили, что его мать больна. Глава государства решил навестить Екатерину Георгиевну и отправился в Тбилиси.
Как вспоминал Николай Кипшидзе, лечащий врач Геладзе, мать спросила Сталина, кем же он нынче является в стране. Иосиф Виссарионович ответил:
«Мама, ты помнишь нашего царя?» Ну, я что-то вроде царя».
Екатерина Георгиевна на это ответила все то же:
«Тебе лучше было бы стать священником».
На этот раз Сталин поинтересовался: «Почему так?». Мать ответила:
«Я видела, как мало они работали и как хорошо жили. Их также очень уважали. Поэтому я подумала, что нет лучшего занятия для мужчины, и я бы гордилась тем, что я мать священника. Но я признаю, что даже в этом я был неправа».
4 июня 1937 года Екатерина Георгиевна Геладзе-Джугашвили скончалась от сердечной недостаточности. Иосиф Виссарионович прибыть на похороны матери не смог, но отправил Лаврентия Берию с венком, на котором было написано на русском и грузинском языках:
«Дорогой и любимой матери от твоего сына Иосифа Джугашвили (Сталина)».
Похоронили Екатерину Георгиевну в пантеоне Мтацминда, где покоятся выдающиеся деятели Грузии.
