Она ложилась на землю и выползала из подворотни, словно змея. Аничка так осунулась, что друзья говорили: «Ты – самая худая женщина в Петрограде!». Они знали, что Шилейко поднимал на нее руку и запирал в доме… Так что при первой возможности Аничка бежала от человека, которого сама выбрала.
Никто из родственников не пришел на свадьбу Анны Горенко и Николая Гумилева. Они все считали этот брак большой ошибкой.
— Я не люблю вас, — прямо говорила Анна, когда Гумилев сделал ей предложение. А он пытался завоевать ее снова.
Они познакомились в 1903-м, но к алтарю пошли только семь лет спустя. И как-то очень быстро выяснилось, что поторопились… У них было общее: они дышали поэзией. Но ни литература, ни рождение сына Льва не смогли склеить этот союз. Начались взаимные обиды, потом – другие отношения, иногда специально выставляемые напоказ. Однажды Анна отдала мужу книгу, которую он у нее попросил, не вытащив оттуда письма от влюбленного в нее мужчины.
Впрочем, и Гумилев поступал не лучшим образом. Вполне ожидаемо, что супруги разъехались. А в 1918-м Анна попросила у Николая развод. На тот момент она была уже признанным поэтом, творила под фамилией Ахматова…
За ней ухаживал Владимир Шилейко. Их отношения начались в декабре 17-го, и вскоре прозвучало предложение. Анна пообещала, что завершит дела с мужем как можно быстрее, и сделала это. Сначала они с Гумилевым навестили сына, находившегося в то время в имении Слепнево, а потом уже оформили документы. Больше они никогда не виделись – Гумилев был арестован и приговорен.
Осенью 1918 года Анна вышла замуж за Шилейко и перебралась с ним в Москву. Была надежда устроиться там, но она очень быстро обернулась неудачей… Так что супруги вернулись в Петроград.
Сын чиновника, Владимир Шилейко считался в литературных кругах… подлинным гением. Нет, он не писал стихов. Но друзей поражала его эрудиция, знание множества иностранных языков. Рассказывали, что в семь лет он самостоятельно выучил арамейский.
А потом так увлекся древним Востоком, что его было уже не остановить. Он знал шумерский и египетский, коптский и семитские языки не хуже, чем его современники английский или французский. Он занимался переводами, преподавал, а еще неоднократно бывал на раскопках.
Когда в 1915 году вышла его книга «Вотивные надписи шумерских правителей», никто не сомневался – это будущее светило науки. А год спустя Шилейко получил серебряную медаль от Российского Археологического Общества…
«Я всё время жила с хеттскими табличками», — позже пренебрежительно скажет Ахматова.
Их квартиру на набережной Фонтанки называли «шумерской кофейней». Это были несколько комнат в бывшем доме графов Шереметевых. Задолго до революции Шилейко преподавал языки и гуманитарные науки внукам графа, Борису и Николаю. Потом дом уплотнили, заселили новыми жильцами. И в этих старинных стенах теперь разыгрывалась драма.
Шилейко, которого обожали друзья и знакомые, оказался домашним тираном. Ему не было никакого дела до поэзии жены, он требовал, чтобы рядом с ним была не поэтесса, а хозяйка. Быт он ставил намного выше любых сочинений, так что все у них как-то быстро пошло наперекосяк. Доходило до того, что гений древнего востоковедения сжигал найденные записи стихов Ахматовой…
«Пожалуйста, — просила его Анна, — не трогай их!»
Но мужу было все равно. Поэтому Анне приходилось прятать свои рукописи или сразу отдавать друзьям. Иначе – всё будет в печке! В огонь летели и письма, которые она получала. Шилейко заставлял жену кидать их, нераспечтанными. Ему все время казалось, что Анна действует у него за спиной…
Зато, не стесняясь, Шилейко использовал Ахматову как собственного секретаря – она по 4-6 часов переписывала то, что надиктовывал ей супруг. Или разбирала его записи, чтобы переделать набело, для будущих публикаций.
Запрещаешь петь и улыбаться,
А молиться запретил давно.
Только б мне с тобою не расстаться,
Остальное все равно!
Так, земле и небесам чужая,
Я живу и больше не пою,
Словно ты у ада и у рая
Отнял душу вольную мою».
Она задыхалась в этом браке. Жаловаться не спешила, было стыдно. А друзья не сразу поняли, что еще одной особенностью Владимира Шилейко была его мучительная, раздирающая ревность. Каждый шаг жены проходил под контролем.
Будучи наслышанным о довольно свободных отношениях в паре Ахматова-Гумилев, он теперь подозрительно смотрел на каждого знакомого Анички – так называл жену Шилейко. Появиться в «шумерской кофейне» теперь было невозможно для многих, с кем прежде она общалась.
От любви твоей загадочной,
Как от боли, в крик кричу,
Стала желтой и припадочной,
Еле ноги волочу.
Он начал поднимать руку. От переживаний Ахматова худела, пока не превратилась в тень самой себя. А потом ее начали запирать на ключ… «Мне муж — палач», — написала она в 1921 году.
Иногда ей удавалось выбраться из квартиры. Ворота тоже были заперты, и она придумывала простой и эффективный ход – протискивалась под ними, ложась на землю. Став очень тонкой, почти прозрачной, она это проделывала без особого труда…
Анна пошла работать в библиотеку на Фонтанке, и получила две комнаты на Сергиевской улице. Невероятная удача в ее несчастном браке! Туда же, лихорадочно собрав вещи, однажды ушла. А потом, спустя какое-то очень непродолжительное время, в дверь постучали.
На пороге стоял Шилейко с видом таким подавленным, что Аничка пустила его. И так они еще прожили вместе. Позже о браке с ним она говорила, как о каком-то странном недоразумении. Словно разум помутился…
Расходились они без сожалений. Шилейко решил оформить отношения с другой женщиной, так что в 1926 году была поставлена официальная точка. У Ахматовой в жизни появился Николай Пунин, с которым она рассталась в тяжелом 1938-м – в год ареста ее сына, Льва.
